- М... Могу...
"Феррари" был оставлен прямо у подъезда. Алиса выбежала вперед, подхватив сумочку Карины, а затем и саму Карину. Обе девушки с горем пополам преодолели все нужные этажи и добрались до дверей квартиры.
- Поторопись... Не то нас сейчас застукают... - с трудом произнесла Карина.
Алиса быстро открыла двери. Акиллер поплелась в гостиную, завернула. Ее икота и чихание вперемешку с кашлем стали слышны откуда-то из кухни. Малинина, сбросив босоножки, быстро пошла следом.
Внезапно Карина упала на пол. Не успевшая подхватить ее, Алиса только подбежала и упала на колени рядом с ней. И увидела, как изо рта девушки потекла струйка крови.
Малинина не успела прийти в себя. Она дрожала и бледнела, лихорадочно рассуждая, что же делать. Только хотела броситься к телефону, чтобы вызвать скорую помощь, как следующее происшествие заставило ее притормозить: вытекшая кровь внезапно стала дымком и исчезла. К бледному лицу Карины прибили теплые краски, делая его привычно милым и безмятежным. Алиса ухватила ее за руку, желая нащупать биение пульса...
- О, боже, боже мой!.. - с ужасом зашептала блондинка.
Нет, ее не испугало то, что пульса дрожащими пальцами она не смогла нащупать. Пораженная до глубины души, Алиса стала наблюдать, как на обеих руках подруги очень медленно проявляются непонятные красные линии. По мере их появления, девушка понимала, что так должны выглядеть наручи: две крайние линии были расположены на запястье и на несколько сантиметров ниже локтя. Когда же странный рисунок проявился окончательно, Алиса увидела действительно необычные, изумительной сложности и красоты браслеты. Они были похожи как две капли воды. И только слова, написанные странным подобием латиницы, отличались на обеих руках.
Карина вздрогнула и очнулась. Она медленно открыла глаза, осмотрелась. Увидела Алису.
- Тебе лучше? - с надеждой спросила та.
- Не знаю... Кажется, да.
Алиса помогла ей подняться.
- Это еще что такое? - Акиллер заметила на своих руках очертания странных кровавых линий. - Что за?..
- Я не знаю! Ты лежала, я пыталась что-то делать, а потом они вдруг...
- Как печет! - Карина подбежала к кухонному крану, подставила обе руки под холодную остужающую воду. - Больно, больно, больно!.. - прошептала она.
- Вызвать доктора?
- Нет, хватит с меня врачей! Мне нужен тот, кто наверняка знает, что со мной случилось!..
Украина, пригород Одессы
Дом Кирилла Тамерланова
Особняк расположился в живописном месте. Мало того, что к нему вела извилистая проселочная дорога, местами поросшая пучками ранней зеленой травки, так еще и вдали виднелись загадочные очертания небольшой лесопосадки. Два высоких тополя протянулись ввысь около больших черных ворот, обозначая собой вход. Широкая заасфальтированная дорога постепенно превращалась в красную, кирпичную. Она разветвлялась, сохраняя широту у въезда в довольно большой гараж и становясь уже у невысокого кирпичного крыльца. Красивую бледно-желтую постройку в два этажа, которую венчала не менее красивая шиферная крыша красного цвета, обхватывали со всех сторон два разлапистых ореха. В большие окна стучались их длинные зеленеющие ветви. Под самыми стенами дома росли чудные клумбы фиалок и маргариток. Еще только-только весна, а кто-то очень заботливый пересадил цветы из тепличных горшков сюда. Кто-то, конечно, заботливый, но не являющийся хозяином дома.
На втором этаже виднелся небольшой балкончик со стеклянными дверями. По его паркету барабанил дождь. К балкону прилегала уютная, довольно просторная комната. Здесь, помимо обыденного антуража из деревянной мебели и разнообразной техники, на полу простерлась большая медвежья шкура темно-бурого оттенка. Хорошо сохранившаяся голова мертвого зверя имела при себе маленькие круглые уши, вставные красные глаза, длинный нос и клыкастую пасть. Наверное, зверь при жизни был поистине грозен.
А рядом со шкурой стояла низкая двуспальная кровать. Вот на этой кровати и спал, раскинув руки, хозяин дома, по пояс обнаженный в этот час. В его ногах лежал пес, очень и очень большой. Он напоминал, пожалуй, самого медведя, чья шкура ныне мирно лежала на полу.
Пес проснулся первым. Поднял голову, зевнул, высунув длинный розовый язык. Осмотрелся. Так-так, непорядок... Отчего это хозяин спит, как убитый? Он поднялся на лапы, сделал два шага по постели и принялся облизывать безмятежное лицо Тамерлана.
- А-а-а, псина! - заворчал он, отталкивая полумедвежью морду. - Иди дом сторожить, не трогай меня!..
Парень отпихнулся от него, ощутив на руке несильный игривый укус. Пес последовать совету явно не собирался. Он тихо порыкивал, кусался и огрызался. В конце концов, стал своей немаленькой тушей прыгать то на пол, то снова на кровать. И так, пока Тамерлан, ругаясь, не поднялся.
- Чтоб ты был здоров!.. - сказал он угрюмо, потерев лицо. - Мне уже и поспать нельзя, да?
Бурая собака, свесив язык набок, уселась на полу и преданными глазами осматривала кислую мину хозяина. Тот продолжал ворчать, угрожать, что посадит в будку на цепь, что не пустит на порог дома... Впрочем, какая разница, что он там говорит? Верный сторож слышал это уже много раз.
- Что, мучитель, доволен? Я проснулся уже! Хватит на меня так смотреть!
Пес облизнулся, снова запрыгнул на кровать.
- Нет, только не это! Хватит с меня умываний!..
Но зверь был неумолим. И слишком тяжел, чтобы его просто так оттолкнуть. Выслушивая все припирания Тамерлана, он повалил хозяина на кровать и не отстал до тех пор, пока тот не начал улыбаться.
- Ну хватит, хватит! Все, я уже пришел в себя! Отстанешь ли ты наконец? Вот молодец, там и сиди.
Наконец он соизволил схватить с прикроватной тумбочки электронные часы. Посмотрел на них, постепенно мрачнея. 11:30. Тамерлан покосился на собаку.
- Саид, это что еще за новости? - посмотрел снова, считая, что ошибся. - Ты почему раньше не разбудил?
Пес, конечно, не ответил. Зато красноречиво облизнулся, помахал хвостом, подметая гладкий пол. Множество белых перышек поднялись ввысь, оседая на шкуре медведя и шерсти собаки. Только теперь Тамерлан понял, что ошибается в собачьей солидарности. Верный Саид давным-давно пытался разбудить его, но, похоже, сдал позиции. Однако подушка хозяина успела хорошенько пострадать. Сам Тамерлан вспомнил, что ему снилась стая лающих и рычащих собак и красивая девушка, целующая его.
- Саид, когда-нибудь я тебя убью, - прошептал Кирилл, вдруг поняв, отчего этой ночью сны были так реалистичны.
Тяжелая голова дальше отказывалась думать. Тамерлан и вспоминать не хотел, что произошло этой ночью. Он и так был по уши в проблемах. Мало того, что в поисках главаря темных ему пришлось ехать в другой город, убивать чудовище прямо в реке, так теперь еще и на нем условно лежит задача вернуть Овермуну его царевну. Но не ту, которую он искал, на которую надеялся. Эта Карина Акиллер вовсе не та желанная Аден, обещанная ему самим светлым царем еще в прошлой жизни. Тамерлан теперь хорошо помнил, какой разговор у него был с Акиллером задолго до всего произошедшего в далеком Овермуне множество столетий назад.
Сопровождая царя-императора Акиллера и маленькую царевну Адеинен на их прогулке, генерал Тамерлан все любовался этим прелестным созданием. Золотоволосая девочка в свои двенадцать лет уже была необыкновенно красива и женственна. Она собирала цветы на лугах, любила белых лошадей, хотя всегда боялась грозного генеральского коня Ареса. В тот светлый день она убежала далеко вперед, желая догнать взлетевшего над лугом журавля. А ее отец и генерал шли следом, тихо беседуя.
"Твоя дочь, хоть и мала, но необыкновенно хороша, мой государь, - сказал тогда Тамерлан в задумчивости. - Еще немного времени, и она станет красивейшей женщиной всей империи"
Акиллер только улыбался, польщенный похвалой. Он шел довольно медленно, солнечный свет наполнял его голубые глаза.
С каждым годом он все больше напоминал старца, хотя генерал еще отчетливо помнил грозного широкоплечего воителя на вороном скакуне, управляющего армией на поле битвы. Теперь царь-император не стриг бороды, в его светлых волосах уже были заметны седые пряди. Давно не касалась его рука рукояти императорского меча, давно вороной скакун не гарцевал под ним. Все исчезал горячий темперамент воина, постепенно проявлялся спокойный и рассудительный характер истинного правителя. Акиллер в свои пятьсот двадцать пять лет стал меняться почти сразу после смерти жены. Однако его старость проявилась только теперь, в пятьсот тридцать семь. Трудно было поверить, что у него есть такая маленькая дочь.
"Наверняка многие достойные мужи мечтают заполучить твою наследницу, - произнес генерал очень тихо. - У девочки живой ум, она скромна и умеет держать себя в руках... Еще она любознательна... А мне нравится отвечать на ее вопросы"
"Ты ее любишь, сын мой?" - спросил царь неожиданно.
"Она мне, как младшая сестра, государь, - уклончиво ответил Тамерлан, - мне приятно сопровождать ее, слушать ее детские истории, катать на твоем жеребце впереди себя. Хоть она и боится Ареса..."
"Ее муж однажды получит власть над всей империей, - сказал Акиллер. - Моя наследница, однако, будет править вместе с ним. Я хочу, чтобы в одно прекрасное время она разделила власть, отдав один из моих браслетов своему избраннику. Этот муж будет мудр и справедлив..."
"Ты уже знаешь, кому отдашь наследницу?"