— Джулиус, я не настолько плох! — Анри понизил тон, — и недавно принял антиалк.
— Ну, как пожелаешь. — чуть обижено пожал плечами Хибберт.
Сразу за шлюзовой камерой они попали в длинную прозрачную кишку посадочного рукава. Шахта, где замер пассажирский челнок "Ахиллес", представляла собой простой цилиндр, около ста метров в диаметре, и чуть больше этого в глубину. И все что их отделяло сейчас от вакуума, это тонкий армированный пластик посадочного рукава. Анри, привыкший за годы службы к соседству с пустотой, лишь равнодушно мазнул взглядом по алмазным взблесткам ледяных стен. Когда то именно близость водяного льда к поверхности и привлекла сюда первых шахтеров. Столетия спустя их потомки могли любоваться ярчайшими переливами отполированных стен.
Почти все в Джекпоте строили под поверхностью, и почти всегда во льду, в старинных заброшенных шахтах.
— Пресветлые звезды, — воскликнул Фаррел, указывая на челнок, — нас повезут на гражданской посудине!
— Видимо все военные заняты. — хихикнул Хибберт. Этим своим хихиканьем он частенько доводил окружающих до белого каления.
— Заняты чем? — не унимался Фаррел, но ничего вразумительного в ответ не получил, все знали не больше чем он.
Когда их группа уже входила в шлюз яйцеобразного "Ахиллеса", сзади затопотало сразу с десяток человек. Обернувшись, Анри узнал несколько матросов и старшин из инженерной команды "Церама". Похоже многие едва не опоздали на челнок, а судя по виду этих многих, не только он вчера прощался с мирной жизнью.
Заметив офицеров, матросы чуть сбавили ход, оправляя форму, первый лейтенант Фаррел вне машинного отделения числился ярым ревнителем уставной формы одежды.
Анри хмыкнул, сам он редко обращал внимание на внешний вид подчиненных. Будучи весьма требовательным к себе, другим Анри довольно часто прощал маленькие вольности во внешнем виде. Главное, считал он, что бы человек надлежащим образом выполнял свой долг. А уж насколько пуговиц он при этом застегнут, вопрос тридцать девятый.
Сразу за внутренним люком шлюза, в кольцевом коридоре, что опоясывал двигатели, их ждала несколько взъерошенная стюардесса в лиловой фирменной одежде "Белой звезды". Естественно блондинка, естественно высокая и стройная красотка, других в крупнейшей внутрисистемной транспортной корпорации не держали. И получали эти девочки вряд не меньше капитан-лейтенанта Беллара со всей его выслугой лет. А то и больше. Корпорации наподобие "Белой звезды" денег не считали, и если бы не государственная монополия на вирт-приводы, давно бы разработали и колонизировали пару перспективных систем, до которых у правительства все не доходили руки.
Девушка выучено расплылась в ослепительной улыбке.
— Господа, мы скоро стартуем, будьте добры, проследуйте за мной к вашим местам.
С этими словами она повернулась к ним своей очаровательной попкой, обтянутой лиловой юбкой, и восхитительно покачивая бедрами вступила на ведущую в салон лестницу. Оказавшийся прямо за ней Анри, уткнулся в эту восхитительную попку глазами, и как не заставлял себя, никак не мог отвести от нее взгляд. Уж слишком роскошных женщин набирали в стюардессы "Белой звезды". Впрочем со счетов не стоило сбрасывать и два месяца воздержания, прошедших с его последней ночи с Марси. Как бы то ни было, его самоконтроля хватало что бы не ронять слюни на гофрированный ступеньки из магнитного пластика.
К чести "Белой звезды", матросов и офицеров с фрегатов разместили в бизнес-классе, что размещался уровнем выше шлюзового отсека. Это уровень точно так же опоясывал кольцом двигатели, был очень похож на широкий коридор, с двумя рядами удобных индивидуальных ячеек по краям, со стерео экранами, и даже небольшим баром возле каждого места. Чем Анри тут же и воспользовался, выудив оттуда пакет с апельсиновым соком. В кои то веки их возят бизнес-классом, таким грех не воспользоваться!
— Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир челнока, пилот первого класса Себастьян Карино. Как мне сообщили, все отпускники уже на борту, поэтому мы стартуем через три минуты. Время полета приблизительно двадцать семь минут, "Скапа Флоу" в настоящий момент удаляется от нас, и нам придется ее догонять. Я не буду читать вам долгих инструкций, все мы здесь космонавты. Скажу одно, чувствуйте себя как дома, за все заплачено. Наши стюардессы о вас позаботятся, приятного полета, господа.
Выбросив опустевший пакет в лючок утилизатора, Анри выудил второй, и разачаровано скривился, на сей раз ему попался вишневый. Пришлось лезть еще раз, и копаться, внимательно вчитываясь в мелкий шрифт на пакетах. Искомое он нашел уже перед самым запуском двигателей, уже после того, как предупреждающе звякнул сигнал, и мигнул свет. Все, тридцать секунд до старта, теперь уже не стоило вскрывать найденный сок, несмотря на дозатор, рывок при старте мог выйти ощутимым даже на щадящем полетном режиме гражданского челнока.
Поэтому Анри со вздохом убрал пакет обратно в бар, машинально проверил страховочные ремни и включил внешний обзор на экранах перед собой. Теперь он полулежал в своей мягкой ячейке, а вокруг него проявилось изображение со внешних камер челнока. Построенная лазером в потоках нагретого воздуха картинка не отличалась качеством, и слегка рябила, но если отрешиться от такой мелочи, то создавалось реальное ощущение того, что объемы челнока ограничивались краями индивидуальной капсулы, и он смотрел на окружающее сквозь немного мутное, волнистое стекло. Такого качества в лучшем случае хватало для развлечения пассажиров, дешевая замена профессиональных экранов.
"Ахиллес" задрожал, снизу, там где стояли мощные магнитно-плазменные двигатели, донесся утробный, нарастающий гул. Несколько секунд двигатели выходили на рабочую мощность, а потом, лежанка индивидуальной ячейки мягко, почти нежно поддала ему в спину. В отличие от военных пилотов, командир Карино тягу повышал медленно, и очень плавно. Так плавно, что даже своим тренированным чутьем Анри едва уловил момент отрыва.
На экране, что окружал сейчас его спереди, с боков и сверху, он видел, как медленно поползли вниз стены пусковой шахты, как мелькнул ее срез, и "Ахиллес" вырвался на простор, вздымаясь на огненном столбе выхлопа. Анри шевельнул правой кистью, направляя камеры чуть вниз, где под стартующим челноком расстилался Джекпот, заброшенные ледовые карьеры, и однотипный "Ахиллес", что догонял стартовавшего первым собрата.
Плато, на котором стоял Джекпот поползло вниз, уменьшаясь, становясь маленьким темным пятнышком у самого края широкой светлой полосы Арбелла Сулькус. "Ахиллес" выползал на орбиту весьма бодро, словно заправский военный корабль. Первая космическая на Ганимеде как припоминал Анри была лишь чуть больше двух с половиной километров в секунду, а значит и выход орбиту занимал значительно меньше времени, нежели на Земле, или даже Марсе.
Командир Карино держал ускорение не выше двух гравов, и Анри усмехнулся, подумав, что любой военный пилот на его месте выжал бы не менее пяти. Словно ставя жирную точку в досрочно прерванном отпуске, напоминая, что во флот идут мазохисты. А кто еще способен ради пяти тысяч кредитов месяцами торчать в космосе?
С этой высоты даже Область Галилео казалась размерами не крупнее ладони, серая, изрытая кратерами поверхность Ганимеда все больше изгибалась. Они выходили на орбиту. Минуту спустя это подтвердил и командир Карино.
— Уважаемые пассажиры, мы вышли на двухчасовую орбиту и достигнем цели нашего путешествия через двенадцать минут. Будьте любезны, приготовьтесь к невесомости, и не расстегивайте привязные ремни. Все что вам необходимо, вы можете спросить у наших стюардесс.
Оттарабанив заученную речь, Карино отключился, а секундой позже отключились и двигатели. Анри привычно сглотнул, возвращая на место желудок, и потянулся к бару за соком. Принятое лекарство почти полностью ликвидировало похмелье, оставив от него разве что некоторую сумбурность мыслей, да сонливость. Впрочем, учитывая сколько он спал, сонливость была заслуженной карой за вчерашний вечер и большую часть ночи.
Внизу спокойно, тоже отчасти сонливо проплывал серый, изрытый более светлыми оспинками кратеров пейзаж Ганимеда. Анри выхлебал половину двухсотграмового пакетика, и наслаждаясь соком и невесомостью, переключил камеры на другой борт челнока. Прямиком на рыже-коричневый, полосатый шар Юпитера. Висящий в миллионе километров, Юпитер завораживал своей вечной круговертью облаков, громадами циклонов, что превышали в диаметре Землю. Приглядевшись, Анри нашел самый крупный из них, зародыш будущего циклопического урагана. Урагана — прямого потомка легендарно Большого Красного Пятна, циклона, что свирепствовал в южных широтах почти семь сотен лет. Анри видел старинные фотографии, и соглашался с мнением, что лишившись Большого Красного Пятна, Юпитер изрядно потерял в привлекательности.
Засмотревшись на Юпитер, Анри едва не пропустил момент, когда из за диска Ганимеда показалась "Скапа Флоу".
Рассчитанная на размещение целого ударного флота, в длину база превышала четыре километра, напоминая толстый цилиндр, одной стороной приделанный к здоровенному метеозонду, а второй к не менее здоровенной расческе. Цилиндрический вращающийся обитаемый модуль, бак со сжиженным водородом, и причалы для кораблей.
Заправочная станция Военно Космического Флота "Скапа Флоу".
Даже с такого расстояния было заметно, что заняты лишь четыре из двенадцати причалов "расчески". Три фрегата, и военный транспорт, позавчера прибывший к Юпитеру с очередной партией строительной техники. В условиях начавшейся войны базу на Ганимеде было решено расширить, построив на орбите верфи для ремонта поврежденных кораблей. Чем месяц тащиться ко внутренним планетам, лучше иметь возможность ремонтироваться у самого края "красной зоны". А значит в ближайшие годы Джекпот вырастет в несколько раз. Рабочие, их семьи, обслуживающий персонал, десятки тысяч новых жителей этой заледенелой планетки.
"Ахиллес" продолжал разгоняться, догоняя плывущую по орбите станцию. Орбитальное маневрирование никогда не нравилось Анри. Ведь только ты привык к невесомости, как пилот снова дает корректирующий импульс, меняя орбиту, и снова потревоженный желудок пытается вылезти через наружу. Или хотя бы выбросить свое содержимое. А с учетом едва прошедшего похмелья, каждый маневр челнока отдавался в голове вспышкой воспоминаний о боли. Захотелось закрыть глаза, и вцепившись в подлокотники ячейки, просто ждать окончания полета.
Но зрелище стоило того, что бы потерпеть неудобства. Станция, до которой оставались считанные десятки километров, чертовски красиво смотрелась на фоне Юпитера. Темное на рыжем, окрашенная в черный с разводами коньячного цвета станция, и великолепный Юпитер, чьи видимые размеры раз в пятнадцать превышали Луну на земном небе. Это смотрелось столь завораживающе, что Анри позабыл и про сонливость, и про легчайшие следы похмелья, про все. Замерев, он наблюдал, как растет, все больше и больше закрывая Юпитер станция. Как гаснет рыжина под темным силуэтом, как на станции начинают проявляться детали, пока лишь самые крупные, вроде антенных полей. Полукилометровые фрегаты виделись объектами не длиннее мизинца, на которых пока что нельзя было отличить даже жилой модуль от переднего бака рабочего тела.
"Ахиллес" стал разворачиваться двигателями вперед, и Анри в очередной раз оценил мастерство пилота. Разворот прошел без единого рывка, одним мягким, плавным движением. В пилоты "Белая звезда" нанимала только лучших из лучших, таких, кто мог совершить любой маневр не потревожив покоя богатеньких пассажиров.
— Стыковка через десять минут. — вновь напомнил о себе командир Карино. — Я заранее приношу свои извинения, ваше командование настаивало на вашем скорейшем прибытии, поэтому я буду вынужден маневрировать более энергично, чем обычно.
По залу волной пронесся легкий смешок. Сильны же оказались в командире Карино корпоративные правила и вежливость, если он стал извиняться за свой полет перед военными космонавтами. Для которых даже самые жесткие его маневры казались нежным укачиванием матери. Там где гражданские на первое место ставили комфорт, военные больше ценили экономию рабочего тела и времени.
Челноки заходили к "Скапа Флоу" чуть сверху, понижая скорость, они одновременно понижали и орбиту. Анри от нечего делать стал удерживать фокус изображения на "Цераме" пристыкованном к третьему от края "гребенки" пирсу. Получалось на удивление легко, чему впрочем способствовали и плавные маневры челнока. Тот, практически полностью уравнявший скорость со станцией, стал заходить к причалу для малых кораблей. То есть на центральную часть "гребенки", чьей ширины с лихвой хватало для посадки "Ахиллеса". Что до длинны, то ее пожалуй хватило бы для одновременной посадки всех малых кораблей, имеющихся в системе Юпитера. Военные всегда строили про запас, на вырост.
Обычно причал для малых кораблей стоял практически пустым, но сейчас Анри разглядел на нем около трех десятков тактических кораблей, и даже пару калош из Службы Спасения. Учения судя по всему разворачивались на полную катушку. Или не учения? Неужели кап три, чей дивизион, обогнав челноки, уже пристыковался к "Скапа Флоу", был прав? Неужели дело в тех пресловутых сигнатурах выхода из прыжка?
Вопросов в голове роилось множество, ответы на них он искал до самого момента стыковки, когда челнок мягко коснувшись станции, тут же оказался в захватах стыковочной системы. Тут стало не до вопросов, Анри отстегнулся, и оттолкнувшись от ячейки, воспарил в полуметре над ней. Десятки космонавтов вокруг повторяли те же действия, игнорируя стюардессу, что зависнув по центру салона пыталась вернуть их на свои места.
— Господа, господа, пилот еще не выключил сигнал "Пристегнуть ремни"!
Один из офицеров обернулся, оказавшись Хортом, и расплывшись в широченной улыбке, успокоил взволнованную девушку.
— Милая, мы тут все космонавты, и знаем, когда чего можно, и когда чего нельзя!
— Но… — попыталась было возразить она.
— Никаких но, милая, этот корабль нанят для участия в военной операции, и следовательно подчиняется военному протоколу действий!
Девушка открыла было рот, что бы возразить, но Хорта остановил неожиданно объявившийся Клайнен.
— Отставить, лейтенант! — отстранив Хорта, Клайнен вежливо улыбнулся стюардессе. — извините его, девушка, некоторые сильно дичают в космосе, без женского внимания.
Имелась у Клайнена какая то харизма, что притягивала к нему женщин. Вот и сейчас, девушка едва разглядев Жозе, вся подобралась, стараясь принять положение, представляющее ее в максимально выгодном свете, и заворковала.
— Ничего страшного, господин…
— Просто Жозе, милая.
— Жозе, — зарделась стюардесса, — все в порядке, Жозе, просто командир корабля еще не дал разрешения расстегнуть ремни.