Череп лежал там, куда его отпихнул Эпло. Он откатился к куче иссохших костей. Комнату наполняли черепа и кости; их было столько, что и сосчитать было нельзя. Весь пол был устлан костями. Хорошо сохранившиеся в сухом воздухе подземелья, скелеты лежали здесь века и века – никто никогда не тревожил покой мертвых.
– Как они умерли? Что их убило? – Альфред озирался по сторонам так, словно в любой миг ожидал появления убийцы.
– Расслабься, – ответил Эпло. – Ничего их не убивало. Они сами друг друга перебили. И некоторые из них даже не были вооружены. Вот, посмотри хоть на этих двоих.
Рука скелета сжимала рукоять меча – светлый клинок не заржавел за века в сухом жарком воздухе Неподалеку валялась голова, отсеченная этим самым мечом.
– Один клинок, два тела.
– Но кто тогда убил убийцу? – спросил Альфред.
– Хороший вопрос, – признал Эпло.
Он опустился на колени, чтобы тщательно осмотреть мертвых. Вторая рука скелета охватила рукоять кинжала, вонзенного в его собственную грудную клетку.
– Похоже, убийца сам убил себя, – проговорил Эпло.
Альфред отшатнулся в ужасе. Эпло быстро огляделся по сторонам и увидел, что от своих собственных рук в этой комнате умер далеко не один человек.
– Массовое убийство. – Он поднялся с колен. – И массовое самоубийство.
В глазах Альфреда стоял ужас.
– Это невозможно! Мы, сартаны, чтим жизнь! Мы бы никогда…
– Так же, как вы никогда не практиковали некромантию? – кротко поинтересовался Эпло.
Альфред прикрыл глаза, ссутулился и закрыл лицо руками. Джонатан тихо вошел в комнату и остановился, растерянно озираясь по сторонам. Кадавр принца Эдмунда неподвижно застыл у стены, не проявляя никакого интереса к тому, что его окружало. Это не был его народ. Лазар скользил среди останков, его глаза, то мертвые, то внезапно оживающие, внимательно оглядывали комнату.
Эпло то и дело косился на Джеру. Он быстро подошел к Альфреду, бессильно прислонившемуся к стене.
– Возьми себя в руки, сартан. Ты можешь закрыть эту дверь?
Альфред поднял к нему искаженное страданием лицо:
– Что?
– Дверь закрыть! Ты можешь закрыть эту дверь?
– Это не остановит Клейтуса. Он прошел через охранные руны.
– По крайней мере, это его задержит. Да в чем дело, пропади ты пропадом?
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал? Мы хотим… оказаться запертыми здесь?
Эпло нетерпеливым жестом махнул в сторону остальных шести дверей.
– О да, теперь понимаю, – пробормотал Альфред. – Я полагаю, что все будет в порядке…
– Полагай все, что тебе вздумается. Но закрой эту проклятую дверь! – Эпло отвернулся, оглядывая остальные двери. – Должен быть какой-то способ вычислить, куда ведут эти двери. На них должны быть знаки…
Его прервал какой-то звук; дверь за ними начала закрываться.
Ну, и на том спасибо, собирался было съехидничать Эпло, но в это время увидел лицо Альфреда.
– Я этого не делал! – Сартан расширенными глазами смотрел на каменную дверь, медленно, но верно закрывавшую единственный выход из комнаты.
Внезапно безо всякой видимой причины Эпло ощутил, что не желает оставаться запертым в этой комнате. Он прыгнул вперед, пытаясь втиснуться между дверью и стеной.
Массивная каменная дверь закрывалась, грозя расплющить его.
Он толкнул ее изо всех сил. Альфред, оказавшийся рядом, тоже вцепился в дверь – его пальцы скользили по камню.
– Магия! Используй магию! – приказал Эпло. Альфред отчаянно выкрикнул руну. Дверь продолжала закрываться. Пес бешено лаял на нее. Эпло попытался воспользоваться своей магией, чертя руны на каменном блоке, грозившем расплющить его.
– Это не сработает! – крикнул Альфред, оставив бесплодные попытки снова открыть дверь. – Ничего не сработает. Магия слишком сильна!
Эпло был вынужден согласиться с ним. В последний момент он успел отскочить в сторону, а потому избежал участи быть раздавленным. Дверь захлопнулась. Движение воздуха взметнуло облако пыли, шевельнуло иссохшие кости.
«Итак, дверь закрылась. Этого я и хотел. Так почему я ударился в панику?
– гневно спрашивал себя Эпло. – Это сама комната, те чувства, которые она вызывает. Что заставило этих людей убивать друг друга? Убивать себя? И почему тут эти охранные руны, которые призваны никого не впускать сюда и не выпускать отсюда?..»
Мягкий бело-голубой свет затеплился в комнате. Эпло вскинул голову и увидел, как наверху, там, где гладкие стены начинали образовывать купол свода, загорелись руны, обежавшие всю комнату и замкнувшиеся в кольцо.
Альфред судорожно втянул воздух.
– Что это? Что они говорят? – проговорил Эпло, стараясь взять себя в руки.
– Это место… священно! – В голосе Альфреда звучал священный ужас, он, не отрываясь, смотрел на руны, озарявшие комнату ярким светом. – Мне кажется, я начинаю понимать. «Если кто придет сюда, неся зло… зло обратится против него и падет на него!» Вот что тут написано.
Эпло вздохнул с облегчением. Он-то уже начал было представлять себе, как люди, запертые в этой комнате, замурованные в ней, задыхаются или сходят с ума.
– Это все объясняет. Эти сартаны начали сражаться между собой, магия начала действовать, чтобы положить этому конец, – так все и случилось.
Он подтолкнул Альфреда к одной из закрытых дверей. Совершенно неважно, куда она ведет. Эпло хотел только выбраться отсюда. От сильного толчка сартан едва не врезался в дверь.
– Открой ее!
– Но почему эта комната священна? Чему она посвящена? И почему, если это место священно, оно так охраняется? – Вместо того, чтобы читать начертанные на двери руны, Альфред задумчиво оглядывал комнату.
Эпло сжал кулаки:
– Она будет посвящена твоему трупу, сартан, если ты не откроешь дверь!
Альфред с вызывающей отчаяние медлительностью приступил к осмотру двери, касаясь руками камня. Он пристально вглядывался в рунный узор, почти беззвучно произнося руны. Эпло стоял рядом, следя за тем, чтобы сартан не отвлекался.
– Это прекрасная возможность бежать. Даже если Клейтус сюда и дойдет, он не будет знать, куда мы направились…
– Здесь нет призраков, – раздался вдруг голос лазара.
– …нет призраков… – прошептало эхо.
Эпло огляделся по сторонам и увидел Джеру, переходившую от одного скелета к другому, и кадавра, медленно бредущего к стоящему посередине комнаты белому деревянному столу.
«Интересно, это только мое воображение, или дух принца действительно обретает облик?»
Патрин моргнул и принялся протирать глаза. Виноват этот проклятый свет, в котором все выглядит не так, как на самом деле!
– Мне очень жаль, – тихо проговорил Альфред. – Она не открывается.
– Что ты хочешь этим сказать – не открывается? – требовательно спросил Эпло.
– Должно быть, дело в этих рунах, – проговорил сартан, указывая на круг рун под потолком. – Пока действует их магия, вся остальная магия не срабатывает. Ну конечно! Причина, – продолжал он с глубоким удовольствием, словно человек, решивший сложнейшее математическое уравнение, – в том, что они не хотели, чтобы кто-либо мешал их работе.
– Но помешали ведь! – заметил Эпло, пинком отбрасывая в сторону череп. – Или они тут все с ума посходили и набросились друг на друга.
«Что, впрочем, очень похоже на правду. Мне нужно выбраться отсюда!»
Эпло задыхался. Какая-то неведомая сила словно бы вытесняла из комнаты воздух. Свет стал невыносимо ярким, больно ранил глаза.
«Я должен выбраться отсюда прежде, чем ослепну, прежде чем задохнусь! – Его знобило, ладони были мокрыми от пота. – Я должен выбраться отсюда!»
Эпло оттолкнул Альфреда и ударился всем телом в запертую дверь. Он начал чертить на камне руны – руны патринов. Его руки дрожали, он едва мог очертить в лихорадке страха и нетерпения те знаки, которые знал с детства. Руны вспыхнули красным, потускнели и угасли. Он совершил ошибку. Глупую ошибку. Выругавшись, патрин стиснул зубы и начал все сначала. Он чувствовал, не осознавая этого, что Альфред пытается остановить его. Эпло снова отшвырнул сартана, отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Бело-голубой свет разгорался все ярче, жег нестерпимо, как палящие лучи полуденного солнца…
– Остановите его! – пронзительно вскрикнул лазар. – Он уходит от нас!
– …от нас… – повторило эхо. Эпло начал смеяться. Он никуда не уходил и сам прекрасно знал это. В его смехе слышались истерические нотки. Он сознавал это, но ему уже не было до этого дела. Умрем. Мы все умрем…
– Принц! – раздался голос Альфреда и одновременно с этим – лай собаки.
Совершенно измученный душой и телом, больной, усталый, изрядно напуганный, Эпло увидел, что по крайней мере один из них нашел-таки выход из проклятой комнаты.
Кадавр принца распростерся на столе, чудовищное подобие жизни покинуло его. Дух-призрак Эдмунда шел прочь от останков, бывших его тюрьмой, обретая облик высокого статного человека с царственной осанкой – такого, каким был принц при жизни; лицо его выражало крайнее изумление. Руки кадавра бессильно лежали на поверхности стола. Призрак протянул руки, шагнул вперед, пройдя сквозь твердое дерево, словно оно было туманом. Еще шаг. И еще. Дух покидал свое тело.
– Остановите его! – Живое-мертвое-призрачное лицо лазара было обращено к Эпло. – Без него вы никогда не получите назад свой корабль! Уже сейчас его люди пытаются разрушить рунную вязь на бортах корабля. Балтазар собирается переплыть Огненное Море и напасть на Некрополис.
– Как, черт побери, вы это узнали? – заорал Эпло. Он понимал, что кричит во все горло, но ничего не мог с этим поделать. Он терял власть над собой.
– Голоса мертвых вопиют ко мне! – ответил лазар. – Изо всех уголков мира я слышу их. Остановите принца или ваш голос присоединится к их хору!
– …присоединится к их хору… – прошелестело эхо. Все это больше не имело смысла. Это было похоже на какой-то безумный сон, ночной кошмар. Эпло бросил обвиняющий взгляд на Альфреда.
– Я ничего не делал! – взмахнув руками, проговорил Альфред. – Нет… не в этот раз! Но это правда. Он уходит!
Призрак принца, протянув вперед руки, прошел сквозь стол и приблизился к центру круглой залы. Теперь его облик был явно виден; безжизненное тело начало сползать на пол. Куда он шел? Что гнало или звало его прочь?
Что может вернуть его?
– Ваше Высочество, – воскликнул Джонатан дрожащим от напряжения голосом.
– Ваш народ! Вы не можете оставить их. Вы нужны им!
– Ваш народ! – присоединился к уговорам и лазар. – Ваш народ в опасности. Теперь вместо вас им правит Балтазар, и он ведет их на войну – на войну, которую они не сумеют выиграть.
– Он слышит нас? – спросил Эпло.
Призрак слышал. Он замедлил движение, оглядел стоящих вокруг. Выражение удивления сменилось сомнением и печалью.
– Кажется, жалость зовет его вернуться, – пробормотал Альфред.
Эпло мог бы отпустить по этому поводу пару саркастических фраз, но у него не было на это сил. Кроме того, что его чрезвычайно злило и раздражало, он и сам думал так же.
– Вернитесь к своему народу. – Лазар звал призрака назад к его телу, уговаривая его, словно ребенка, стоящего на краю скалы. – Это ваш долг. Ваше Высочество. Вы всегда были в ответе за свой народ. Вы не можете сейчас думать только о себе, вы не можете оставить их, когда вы так нужны им!
Призрак словно бы истаивал, снова обращаясь в туманный образ, каким был и раньше, а потом и вовсе исчез.
Эпло зажмурился, подумав, что проклятый голубоватый свет снова играет недобрую шутку с его зрением. Он моргнул и огляделся по сторонам – не заметил ли кто того же, что и он.
Альфред растерянно смотрел на белый деревянный стол. Джонатан помогал подняться возвращенному к жизни мертвецу.
Заметит ли кто-нибудь, если среди бела дня на улице появится человек без тени?
– Мой народ, – проговорил кадавр. – Я должен вернуться к моему народу.
Те же слова – но иной тон. Голос кадавра изменился еле заметно, почти неуловимо. Он больше не произносил слова механически, нет – теперь Эдмунд, казалось, размышляет над ними. И Эпло понял, что не может больше думать об Эдмунде только как о кадавре, как о чем-то неодушевленном. Незрячие глаза прозрели. Принц смотрел на лазара, и в глазах его скользнула тень сомнения. И тогда Эпло понял, куда девался дух Эдмунда. Он снова воссоединился с телом.
Бросив взгляд на лазара, он понял, что Джера видела то же, что и он, и вовсе не была довольна этим.
Эпло не знал, почему, да ему и не было до этого дела. Странные вещи происходили в этой комнате. Чем дольше он был здесь, тем меньше ему это нравилось, да и с самого начала он не слишком хорошо чувствовал себя здесь. Но ведь можно же хоть как-то погасить эти проклятые голубые огни…
– Стол, – внезапно сказал Альфред. – Стол – это ключ.
Он подошел к столу, осторожно обходя мертвецов. Эпло зашагал рядом с ним, нога в ногу.
– Ты только посмотри! Те, что лежат вокруг стола, упали ногами к нему – как будто защищали его!
– И именно они не были вооружены, – прибавил Эпло. – Священные руны, стол, который эти люди пытались защитить… Если бы это были менши, я бы сказал, что стол был их алтарем.
Он встретился глазами с Альфредом и прочел в них тот же вопрос, который сейчас задавал себе.
Сартаны считали себя богами. Чему они могли поклоняться?
Они с Альфредом теперь стояли возле стола; Джонатан, присоединившись к ним, изучал его поверхность. Он сдвинул брови и протянул руку.
– Не трогайте его! – вскрикнул Альфред. Герцог отдернул руку:
– Что? Почему?
– Руны. Разве вы не можете их читать?
– Не слишком хорошо, – герцог покраснел. – Это древние руны.
– Очень древние, – серьезно подтвердил Альфред. – Магия имеет отношение к связи.
– Связь? – Эпло был разочарован. – И это все? Альфред начал медленно разбирать переплетение знаков.
– Это древний стол. Очень древний. Он не из этого мира. Они принесли его с собой из старого мира, из того, который был разделен. Они принесли его сюда и установили здесь, и это было первым, что они построили. С какой целью? Что было первым, что попытались сделать эти древние сартаны?
– Установить связь! – проговорил Эпло, разглядывая стол с большим интересом, чем прежде.
– Установить связь. Но не между собой, не между теми, кто жил в этом мире, – это можно было сделать с помощью магии. Они попытались установить связь с иными мирами.
– И им это не удалось.
– Не удалось? – Альфред разглядывал столешницу. Он провел раскрытыми ладонями над столом.
– Положим, пытаясь установить связь с иными мирами, они вместо этого услышали что-то… или кого-то другого?
«Сила, противостоящая нам, – древняя и могущественная сила. С ней нельзя бороться, ей нельзя противостоять. Слезы не тронут ее, и все наше оружие бессильно против нее. Слишком поздно признаем мы ее существование – и склоняемся перед ней…»
Эпло вспомнил эти слова, но никак не мог сообразить, где же слышал их. В ином мире. На Арианусе? На Приане? Мысленным взором он увидел сартана, произносящего эти слова, но ведь он никогда не говорил ни с одним сартаном, кроме Альфреда, по крайней мере, до того, как попал на Абаррах. Бессмыслица какая-то…
– Там говорится, как нам отсюда выбраться? – спросил Эпло.
Альфред, услышав недобрые нотки в голосе патрина, помрачнел:
– Один из нас сам должен попытаться установить связь.
– С кем?
– Я не знаю.
– Хорошо. Все, что угодно – только бы все это кончилось. Нет, погоди, сартан. Я тоже приму в этом участие, – сумрачно обронил Эпло. – Все, что слышишь ты, услышу и я.
– А вы, Джонатан? – Альфред обернулся к герцогу:
– Вы – представитель этого мира.
– Да. Быть может, я узнаю, как помочь… – Джонатан взглянул на свою жену и умолк. – Да, – тихо повторил он.
– Я буду охранять дверь, – предложил лазар и встал возле закрытых дверей.
– В этом нет особой необходимости. – Альфреду было тяжело смотреть на женщину. Он пытался, но невольно отводил взгляд. – Никто не может войти в этот Священный чертог.
– В прошлый раз вошли, – сказал лазар.
– …вошли… – прошептал ее призрак.
– Верно! – Альфред облизнул сухие губы и тяжело сглотнул.
– Мы не можем сейчас раздумывать над этим, – резковато проговорил Эпло. – Что нам делать?
– Положите ваши… э-э, положите ваши руки на стол. Вы увидите – там показано, куда. Вот так: ладонями вниз, пальцы веером, большие пальцы соприкасаются. Эпло, последи за тем, чтобы ни одна руна на твоей коже не соприкасалась с деревом. Пусть твой разум станет чистым…
– Думать, как сартан, верно? Я с этим справлюсь.
Эпло последовал инструкциям Альфреда. Осторожно положил ладони на стол. Невольно напрягся, ожидая удара, боли… чего, он и сам точно не знал. Но ничего не произошло. Он коснулся дерева – прохладного, гладкого и твердого.
– Предупреждаю вас, я не знаю, что произойдет, – проговорил Альфред, кладя дрожащие руки на стол.
Джонатан, стоящий напротив них, сделал то же.
Альфред начал петь руны. Мгновением позже, после некоторого колебания, герцог присоединился к нему – правда, говорил он неуклюже и неуверенно. Эпло сидел неподвижно и молчал. Пес свернулся калачиком на полу подле хозяина.
Вскоре все трое не слышали уже ничего, кроме пения Альфреда.
Потом они не слышали даже этого.
Лазар стоял у дверей, безмолвно следя за живыми. Он видел, как Альфред повалился вперед, как опустилась на стол голова Эпло, как Джонатан приник лицом к белому прохладному дереву столешницы. Глаза пса сонно моргнули и закрылись.
Тогда лазар возвысил голос и заговорил:
– Идите ко мне. Идите на мой зов. Не бойтесь охранных рун. Они для живых. Они не имеют власти над мертвыми. Придите ко мне. Придите в этот чертог. Они откроют вам двери, как когда-то уже сделали это, и впустят свою судьбу. Живые сотворили это с нами.
– …сотворили это с нами… – шепнуло эхо.
– Когда живых не станет, – медленно проговорил лазар, – мертвые будут свободны.
– …свободны…