- С трепетом, само собой, и обожанием, которое граничит с откровенным обожествлением.
- Отлично. Свяжись с гильдией убийц. Когда Телэн передаст тебе от меня весточку, пусть головорезы схватят тех, кто возглавляет другие гильдии, и доставят во дворец.
- Чегой-то ты там замышляешь, дружочек?
- Я поговорю с императором и попробую убедить его произнести речь перед нашими Материонскими братьями, - пожал плечами Стрейджен.
- Ты, случаем, не спятил?
- Конечно нет. Тамульцы беспрекословно подчиняются традициям, и одна из традиций состоит в том, что император может на время отменить любую традицию.
- Ты понимаешь, к чему он клонит? - обратился Кааладор к Телэну.
- Я отстал от его мысли на последнем крутом повороте.
- Дай-ка я попробую пересказать твою идею своими словами, - сказал Кааладор светловолосому талесийцу. - Ты намерен нарушить все известные обычаи преступного мира в Материоне, приказав убийцам похитить главарей других гильдий.
- Верно, - кивнул Стрейджен.
- Далее, ты собираешься доставить их всех в императорскую резиденцию, куда вход им категорически запрещен.
- Верно.
- Затем ты хочешь упросить императора произнести речь перед людьми, о существовании которых он даже не должен подозревать.
- Примерно это и было у меня на уме.
- И император должен приказать им презреть освященную веками традицию и начать работать вместе?
- По-твоему, с этим будут какие-то трудности?
- Ну что ты, что ты. Я только хотел убедиться, что правильно понял тебя, вот и все.
- Так значит, все в порядке, старина? - осведомился Стрейджен. - Тогда я пойду поговорю с императором.
***
Сефрения вздохнула.
- Ты несносен, как ребенок, - сказала она. У Саллы глаза полезли на лоб.
- Как ты смеешь? - почти взвизгнул он. Лицо стирикского старейшины побелело.
- Ты забываешься, старейшина Салла, - заметил разъяренному стирику Заласта. - Советник Сефрения говорит от имени Тысячи. Или ты откажешься подчиниться решению Тысячи? И богов, которых она представляет?
- Тысяча заблуждается! - вспыхнул Салла. - Не может быть никаких соглашений между стириками и свиноедами!
- Это решать Тысяче, - твердым, как кремень, голосом сказал Заласта.
- Вспомните, что творят с нами эти эленийские варвары! - воскликнул Салла, задыхаясь от бешенства.
- Ты всю жизнь прожил в стирикском квартале Материона, старейшина Салла, сказал Заласта. - Ты, наверное, ни разу в жизни и не видел эленийца.
- Я умею читать, Заласта.
- Счастлив это слышать. Впрочем, мы явились сюда не для того, чтобы обсуждать решение Тысячи. Верховная жрица Афраэли известила тебя об этом решении. Нравится оно тебе или нет, а тебе придется его исполнять.
Глаза Саллы наполнились слезами.
- Они убивают нас! - всхлипнул он.
- Для убитого, Салла, ты выглядишь просто великолепно, - заметила Сефрения. - Скажи, это было очень больно?
- Ты знаешь, что я имею в виду, жрица.
- Ах, да, - сказала она, - вечное и утомительное стирикское стремление присвоить себе чужую боль. Кто-то на другом конце земли протыкает ножом стирика, а у тебя идет кровь. Ты сидишь здесь, в Материоне, в роскоши и безопасности, жалеешь себя и втайне мучаешься от зависти, что тебе отказали в праве стать невинной жертвой. Что же, Салла, если тебе так хочется пожертвовать собой, я могу это устроить. - Лепет этого болвана вверг Сефрению в состояние холодной ярости. - Тысяча приняла решение, - жестко сказала она. - Я не обязана объяснять тебе почему, но все же объясню - чтобы ты мог передать это объяснение своей общине. И тебе придется сделать это, Салла. И быть при этом весьма убедительным, иначе мне придется тебя сместить.
- Моя должность пожизненная! - заносчиво заявил он.
- Именно об этом я и говорю, - зловещим тоном пояснила Сефрения.
Салла уставился на нее.
- Ты не посмеешь! - выдохнул он.
- А ты проверь. - Сефрения давно уже мечтала сказать кому-нибудь эту фразу, и теперь обнаружила, что это весьма приятно. - Суть дела вот в чем, Салла, - можешь прервать меня, если я буду говорить слишком быстро для тебя. Эленийцы - варвары, которые ищут повода прикончить всякого стирика, попавшегося им на глаза. Если мы не поможем им в этом кризисе, мы поднесем им искомый повод на бархатной подушечке. Мы поможем им, потому что если мы этого не сделаем, они перебьют всех стириков в Эозии. А ведь мы не хотим, чтобы это случилось, не так ли?
- Но...
- Салла, если я услышу от тебя еще одно "но", я тебя уничтожу. - Сефрения с некоторым изумлением обнаружила, что вести себя по-эленийски очень даже приятно. - Я передала тебе решение Тысячи, а Тысяча говорит от имени богов. Предмет не подлежит обсуждению, так что прекрати ныть и изворачиваться. Ты подчинишься или умрешь. Таков твой выбор, и выбирай побыстрее, потому что я спешу.
Эти слова потрясли даже Заласту. - Твоя богиня жестока, советник Сефрения! - выпалил Салла.
Сефрения ударила его прежде, чем успела подумать, что делает, - ее рука, казалось, двигалась сама по себе. Она воспитывала много поколений пандионцев и знала, как нужно блокировать плечо для удара. У нее вышло гораздо большее, чем обычная оплеуха. Костяшки ее кулака с силой впечатались в подбородок Саллы, и стирик с остекленевшими глазами отлетел назад.
Сефрения начала выговаривать слова смертоносного заклинания, выплетая пальцами соответствующие жесты.
"Я не сделаю этого, Сефрения!" - резко прозвенел в ее мыслях голос Афраэли.
"Знаю, - мысленно ответила Сефрения. - Я просто хочу привлечь его внимание, вот и все".
Осознав, что она делает, Салла задохнулся. Затем он пронзительно завопил и рухнул на колени, бессвязно лопоча и моля о милосердии.
- Ты исполнишь то, что я тебе повелела? - грозно спросила она.
- Да, высокая жрица! Да! Умоляю, не убивай меня!