- Я - нет, но я уверен, что Сефрении известны нужные заклинания.
Кааладор глянул вниз с укреплений.
- Ну, во всяком случае мы сорвали этот заговор против Империи. Это самое главное.
- Я в этом не уверен, - возразил Спархок.
- Но это и вправду важное дело, Спархок. Если бы мятеж удался, Империя развалилась бы на части. Как только атаны закончат наводить порядок, можно будет поболтать с теми, кто уцелеет, - и с той мелкой сошкой, которую нам удалось сцапать. Может быть, они выведут нас на крупную рыбу.
- Сомневаюсь. Крегер дока в таких делах. Скорее всего, мы обнаружим, что мелкая сошка ничего серьезного не знает. Какой позор! Я так хотел побеседовать с Крегером.
- Ты всегда говоришь о нем таким тоном, - заметил Кааладор. - Между вами личные счеты?
- Да, причем очень и очень давние. Я несколько раз упускал возможность прикончить его - обычно потому, что это было бы невыгодно. Я всегда больше внимания уделял его нанимателю, а это было серьезной ошибкой. Крегер всегда заботится о том, чтобы запастись сведениями и повысить в цене свою шкуру. В следующий раз, когда он попадется мне в руки, я намерен плюнуть на все тайны, которыми он начинен.
Атаны расправлялись с мятежниками умело и методично. Окружив очередной отряд, они предлагали вооруженным бунтовщикам сдаться - лишь один раз, и больше этого предложения не повторяли. К двум часам ночи в императорской резиденции снова воцарились тишина и покой. Несколько атанских патрулей обшаривали здания и парки в поисках затаившихся мятежников, но в общем все было тихо.
Спархок смертельно устал. Хотя физически он не принимал участия в подавлении мятежа, напряжение было столь велико, что истощило его силы больше, чем непрерывная двухчасовая битва. Он стоял на парапете, утомленно и без особого интереса наблюдая за тем, как дворцовые слуги, согнанные ко рву именно для этогонеприятного дела, с раболепным страхом выуживают из воды обгоревшие трупы.
- Почему ты не идешь спать, Спархок? - услышал он голос Халэда. Широкие массивные плечи оруженосца поблескивали в свете факелов. Голос, внешность, манеры - все так живо напоминало его отца, что Спархок в который раз ощутил укол болезненного горя.
- Я просто хочу быть уверен, что когда моя жена утром проснется, во рву не будут плавать покойники. Люди, сгоревшие заживо, выглядят не слишком аппетитно.
- Я позабочусь об этом. Идем-ка в мыльню. Я помогу тебе снять доспехи, и ты немного помокнешь в ванне с горячей водой.
- Сегодня вечером я не слишком перенапрягался, Халэд. Я даже не успел вспотеть.
- Тебе и не требовалось. Запах пота так пропитал твои доспехи, что стоит тебе побыть в них пять минут - и от тебя несет так, словно ты не мылся месяц.
- Это один из недостатков нашего ремесла. Ты уверен, что хочешь стать рыцарем?
- Это была не моя идея.
- Быть может, когда все закончится, в мире станет настолько спокойно, что рыцари больше будут не нужны.
- Ну да, а рыбы в один прекрасный день научатся летать.
- Ты циник, Халэд.
- Что это он там делает? - раздраженно спросил Халэд, поднимая глаза к башням, возвышавшимся над замком.
- Кто, что и где?
- Кто-то торчит на вершине южной башни. Я уже четвертый раз замечаю, что в окошке мелькнул свет свечи.
- Быть может, Тиниен или Бевьер поставили на пост кого-нибудь из своих рыцарей, - пожал плечами Спархок.
- Не сказав тебе? Или лорду Вэниону?
- Если тебя это так беспокоит, пойдем проверим.
- Что-то у тебя голос не слишком обеспокоенный.
- Я и не беспокоюсь. Замок в полной безопасности, Халэд.
- Когда ты ляжешь спать, я поднимусь туда и проверю.
- Нет, я пойду с тобой.
- Ты же говоришь, что замок в полной безопасности.
- Лишняя предосторожность никогда не помешает. Мне не хочется рассказывать твоим матерям, как я совершил промах и допустил, чтобы тебя убили.
Они спустились с укреплений, пересекли внутренний двор и вошли в донжон.
Из-за запертых дверей главного обеденного зала доносился оглушительный храп.
- Бьюсь об заклад, что утром кое-кто выползет отсюда с немилосердно трещащей головой, - рассмеялся Халэд.
- Мы не заставляли своих гостей напиваться.
- Все равно они обвинят в этом нас.
Они начали подниматься по лестнице, что вела на вершину южной башни. Хотя донжон и северная башня были выстроены так, что комнаты находились одна над другой, южная башня представляла собой не более чем пустую скорлупу, внутри которой вилась в лабиринте строительных лесов лестница. Архитектор явно добавил это строение только симметрии ради. Единственная комната во всей башне была на самом верху, и полом ей служили грубо обтесанные деревянные балки.
- Староват я для того, чтобы таскаться по лестницам в доспехах, проворчал Спархок, отдуваясь, когда они были уже на полпути.
- Ты распустил себя, Спархок, - с грубоватой прямотой пояснил его оруженосец. - Ты слишком много сидишь на заднице, толкуя о политике.
- Это входит в мои обязанности, Халэд. Лестница заканчивалась дверями.
- Пропусти меня вперед, - пробормотал Спархок, бесшумно извлекая меч из ножен. Затем он протянул руку и толчком распахнул дверь.
За широким дощатым столом посреди комнаты сидел потрепанного вида человек, и пламя единственной свечи освещало его лицо. Спархок узнал его. Годы пьянства не прошли для Крегера даром. За те шесть с лишним лет, что Спархок не видел его, волосы его изрядно поредели, а мешки под глазами набрякли еще больше. Сами глаза, близорукие и слезящиеся, выцвели и отливали нездоровой желтизной. Рука, в которой Крегер держал кубок с вином, заметно дрожала, правая щека дергалась.
Спархок действовал не задумываясь. Направив свой меч на бывшего подручного Мартэла, он метнулся вперед.
Без малейшего сопротивления меч погрузился в грудь Крегера и вышел из его спины.
Крегер судорожно дернулся, затем хрипло, сорванно от вечного пьянства рассмеялся.
- Бог ты мой, какое удивительное ощущение, - дружелюбно проговорил он. - Я почти почувствовал, как меч проходит сквозь меня. Убери свою железку, Спархок. Ты не сможешь меня убить.
Спархок выдернул меч из тела Крегера, казавшегося таким реальным, и взмахом, крест-накрест нанес удар по его голове.
- Прекрати, Спархок, - попросил Крегер, жмурясь. - Это действует мне на нервы.