- Мне нравится, - согласилась Миртаи. - Как я выгляжу? Говори правду, Мелидира. Я давно не виделась с Крингом и не хочу разочаровать его.
- Ты просто красавица, Миртаи.
- Ты говоришь серьезно?
- Ну конечно.
- А ты как считаешь, Элана? - обратилась атана к своей госпоже. В голосе ее была неуверенность.
- Миртаи, ты обворожительна.
- Я смогу убедиться в этом окончательно, когда увижу его лицо. - Миртаи помолчала. - Быть может, в конце концов я и вправду стану его женой, прибавила она. - Мне будет гораздо спокойнее, когда я поставлю на нем свое клеймо.
Она поднялась, распахнула дверцу кареты и, поймав повод своего коня, скакавшего за каретой, буквально взлетела на его спину. Седла Миртаи не признавала.
- Что ж, - сказала она со вздохом, - пожалуй, лучше мне поскакать вперед и узнать, все ли еще он любит меня.
Она ударила пятками по бокам коня и галопом поскакала в глубину долины, навстречу с нетерпением ждавшему ее доми.
ГЛАВА 9
Пелои были кочевым пастушеским народом с болотистых земель Восточной Пелозии, отменными наездниками и неистовыми воинами. Они говорили на несколько архаическом эленийском, и некоторые слова, сохранившиеся в их наречии, давно уже вышли из употребления в современном эленийском. Одним из таких слов было "доми" - слово, наполненное величайшим почтением. Означало оно "вождь" или что-то в этом роде, хотя, как сказал однажды сэр Улаф, очень много теряло в переводе.
Нынешнего доми пелоев звали Кринг. Это был худой жилистый человек чуть повыше среднего роста. Как было в обычае у его соплеменников, он брил голову, и его лицо и обритый череп покрывали жуткого вида сабельные шрамы - неоспоримое свидетельство того, что процесс восхождения к власти у пелоев сопряжен с определенными трудностями. Он одевался в черную кожу, и от жизни, проведенной в седле, его ноги стали кривыми. Кринг был отчаянно верным другом и обожал Миртаи с той минуты, как впервые увидел ее. Миртаи не разочаровывала его, хотя и не особенно поощряла. Они представляли собой довольно странную пару - атана была на фут с лишним выше своего пылкого поклонника.
Гостеприимство пелоев было щедрым, и слова "разделить соль" означали обычно, что к соли присоединялось неимоверное количество жареного мяса, за поглощением которого мужчины беседовали "о делах", что могло означать все, что угодно - от обсуждения погоды до формального объявления войны.
После трапезы Кринг рассказал о том, что видел, когда ехал со своей сотней пелоев через Земох.
- Земох никогда и не был настоящим государством, друг Спархок, - говорил он. - Здесь живет слишком много разных народов, чтобы их можно было объединить под одной крышей. Единственное, что удерживало их вместе, - страх перед Оттом и Азешем. Теперь, когда и бог, и император ушли в небытие, земохцы попросту расползаются в разные стороны. Никаких стычек, свар, ничего подобного - они просто больше не общаются друг с другом. У каждого земохца свои взгляды на жизнь и убеждения, так что им друг с другом и говорить-то особенно не о чем.
- А есть у них хоть какое-нибудь правительство? - спросил Тиниен у бритоголового доми.
- Разве что видимость, друг Тиниен, - ответил Кринг. Они сидели в большом открытом шатре посреди пелойского лагеря, угощаясь жареным быком. Солнце только что зашло, и тени гор, лежавших на западе, вытянулись, перечеркивая уютную долину. В полумиле от лагеря светились окна Басны. - Правительственные чиновники перебрались в Гана Дорит, - продолжал Кринг. - Никто сейчас не осмеливается даже близко подойти к бывшей столице. Чиновники в Гана Дорит строчат указы, но их гонцы обычно останавливаются в ближайшем селении, рвут указы на мелкие кусочки, пережидают некоторое время, а потом возвращаются и докладывают начальству, что все идет как надо. Чиновники счастливы, гонцам не приходится мотаться по всей стране, а народ занят своими делами. Собственно говоря, это не самая худшая разновидность правления.
- А какая у них религия? - с интересом спросил сэр Бевьер. Этот молодой рыцарь был фанатиком и много времени посвящал разговорам и мыслям о Боге. Несмотря на это, товарищи его любили.
- Они неохотно говорят о своей вере, друг Бевьер, - отвечал Кринг. Именно религия в первую очередь и причинила им немало бед, так что теперь они не слишком-то рвутся открыто обсуждать вопросы веры. Они растят урожай, ухаживают за овцами и козами и предоставляют богам самим улаживать свои споры. Земохцы больше ни для кого не представляют угрозы.
- Если не считать того факта, что распавшееся государство - открытое приглашение к завоеванию для любого соседа, у которого найдется хотя бы намек на армию, - добавил Оскайн.
- Да кому захочется ввязываться в этакие хлопоты, ваше превосходительство? - осведомился Стрейджен. - В Земохе нет ничего ценного. Тамошним ворам приходится браться за честный труд, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Золото Отта, похоже, было всего лишь иллюзией. Оно исчезло бесследно со смертью Азеша. - Он сардонически ухмыльнулся. - И вы не представляете, как горевали по этому поводу некоторые приспешники первосвященника Симмура.
Лицо Кринга вдруг странно изменилось. Дикий всадник, чье имя наводило страх на его соседей, побледнел, потом вспыхнул, как маков цвет. Из женского шатра, где ее по пелойским обычаям разместили с прочими женщинами, появилась Миртаи. Странным образом королева Элана даже не возражала против того, чтобы отправиться в женский шатер, и это немало обеспокоило Спархока. Миртаи воспользовалась удобствами женского шатра, дабы придать себе "подобающий" вид. Кринг этим видом был явно впечатлен.
- Прошу прощения, - пробормотал он, торопливо вставая, и устремился навстречу путеводной звезде своей жизни.
- Полагаю, мы присутствуем при рождении легенды, - заметил Тиниен. - По крайней мере целую сотню лет пелои будут слагать песни о Кринге и Миртаи. - Он взглянул на тамульского посла. - А что, ваше превосходительство, Миртаи ведет себя так, как это в обычае у атанских женщин? Ей явно льстит ухаживание Кринга, но она не торопится дать ему определенный ответ.
- Атана ведет себя согласно обычаю, сэр Тиниен, - ответил Оскайн. Атанские женщины признают лишь долгие и неспешные ухаживания. Им доставляет удовольствие мужское внимание, а ведь после свадьбы большинство мужчин обычно устремляет свое внимание на что-то иное. Сейчас Миртаи знает, что она средоточие внимания доми. Мне говорили, что женщины весьма ценят подобные вещи.
- Но ведь она, надеюсь, не водит его за нос? - спросил Берит. - Я очень люблю доми и не хотел бы, чтобы его сердце было разбито.
- Отнюдь, сэр Берит. Атана определенно благосклонна к нему. Если бы она находила его ухаживания неприятными, она бы давно уже убила его.
- Похоже, ухаживать за атанской женщиной - довольно беспокойное занятие, заметил Келтэн.
- О да! - рассмеялся Оскайн. - Мужчина должен быть крайне осторожным. Если он будет слишком настойчив, женщина убьет его, если будет недостаточно настойчив - выйдет за другого.
- Это не слишком цивилизованно, - заметил Келтэн с неодобрением.
- Но атанским женщинам нравится такое положение дел, а впрочем, женщины ведь куда примитивнее нас, мужчин.
Они покинули Басну на рассвете следующего дня и направились на восток, к Эсосу, городу на границе между Земохом и Астелом. Для Спархока это путешествие оказалось весьма странным. С одной стороны, он был совершенно уверен, что оно заняло не более трех дней. Он досконально помнил каждую минуту из этих трех дней, каждую милю. А между тем его дочь то и дело будила его, когда он был твердо уверен, что спит в шатре, - и рыцарь с удивлением обнаруживал, что дремлет на спине Фарэна и что судя по расположению солнца целый день пути на самом деле занял не больше шести часов. Принцесса Даная будила своего отца по весьма практической причине. Присоединение пелоев к отряду значительно увеличило количество припасов, от которых нужно было избавляться каждую "ночь", и Даная попросту заставляла отца помогать ей.
- А что ты делала с припасами, когда мы путешествовали с армией Воргуна? спросил у нее Спархок на вторую "ночь", которая на самом деле заняла около получаса раннего утра этого бесконечного дня.
- Я поступала по-иному, - пожала она плечами.
- По-иному?
- Просто делала так, что лишняя провизия исчезала.
- А разве ты не можешь сделать так и сейчас?
- Могу, конечно, но тогда еда не достанется животным. Кроме того, это дает мне случай поговорить с тобой с глазу на глаз. Выверни этот мешок с зерном вон под теми кустами, Спархок. Там в траве прячется выводок перепелок. В последнее время они голодают, а сейчас как раз время подрастать птенцам.
- Ты хотела о чем-то поговорить со мной? - осведомился Спархок, взрезая мешок кинжалом.
- Да ни о чем таком особенном, - ответила Даная. - Я просто люблю разговаривать с тобой, а ты всегда так занят.
- И еще тебе подворачивается случай покрасоваться, верно?
- Да, пожалуй, что так. Какая радость быть богиней, если не можешь время от времени немножко побахвалиться?
- Я люблю тебя, - рассмеялся он.
- О, как это мило, Спархок! - воскликнула она. - От чистого сердца и без малейшего размышления! Хочешь, я сделаю траву лиловой, дабы выразить тебе свое расположение?
- С меня хватит и поцелуя. Лиловая трава, чего доброго, напугает коней.
Они прибыли в Эсос тем же вечером. Богиня-Дитя так искусно смешивала реальное и иллюзорное время, что не оставалось ни малейшего зазора. Спархок был рыцарем церкви, искушенным в магии, но его воображение трепетало при мысли о могуществе лукавой маленькой богини, которая, как сказала она сама во время сражения с Азешем, своей волей вызвала себя к жизни и которая сама решила возродиться его дочерью.
Они стали лагерем неподалеку от города, и после ужина Стрейджен и Телэн отвели Спархока в сторонку.
- Что ты думаешь насчет небольшой разведки? - спросил Стрейджен у рослого пандионца.