Это была высушенная мумия, побуревшая, съежившаяся - и очень похожая на тело человека, который умер несколько столетий назад.
- Мы уже видели такое прежде, ваша светлость, - объяснял Тиниен патриарху Эмбану, - только тогда это были древние ламорки. Я не знаю, к какому разряду древностей принадлежат эти. - Он покосился на два мумифицированных трупа, которые принесли на холм атаны.
- Этот - кинезганец, - сказал посол Оскайн, указав на одного из мертвецов.
- Выглядит почти как рендорец, верно? - заметил Телэн.
- Да, определенное сходство неизбежно, - согласился Оскайн. - Кинезга, как и Рендор, - сплошная пустыня, а не так уж много существует разновидностей одежды, подходящей для такого климата.
Мертвец, которого они обсуждали, был в свободном, ниспадавшем широкими складками одеянии, голова была замотана куском ткани, и край ткани спускался на затылок.
- Они не слишком хорошие бойцы, - сказал Кринг. - Стоило нам нанести первый удар, как вся их смелость пошла прахом.
- А кто другой, ваше превосходительство? - спросил Тиниен. - Эти, в доспехах, были очень хорошими бойцами.
В глазах тамульского посла появилось беспокойство.
- Это - плод чьего-то воображения, - объявил он.
- Не думаю, ваше превосходительство, - покачал головой Бевьер. - Люди, с которыми мы столкнулись в Эозии, действительно были извлечены из прошлого. Вид у них был диковинный, могу вас уверить, но когда-то они и в самом деле были живыми людьми. Все, что мы видели здесь, говорит нам, что мы встретились с подобным случаем. Этот парень определенно не воображаемый солдат. Когда-то он жил на свете и носил именно такие доспехи.
- Это невозможно, - твердо сказал Оскайн.
- Оскайн, - сказал Эмбан, - просто ради предположения отвлечемся ненадолго от слова "невозможно". Кем бы мог быть этот человек, если не плодом воображения?
- Это очень старая легенда, - сказал Оскайн. Лицо его все еще выражало беспокойство. - Говорят, что когда-то, очень давно, в Кинезге обитал некий народ, предшественник нынешних ее жителей. Легенда называет этих людей киргаи. Предполагается, что современные кинезганцы - их выродившиеся потомки.
- Но, судя по их внешности, они происходят из разных частей света, заметил Келтэн.
- Согласно легенде, Кирга - город киргаев - располагалась в центральных нагорьях Кинезги, - пояснил Оскайн. - Местность эта выше, чем окружающая пустыня, и там было большое озеро, питавшееся из подземных источников. Предания гласят, что климат там значительно отличался от пустынного. Киргаям не требовалось защищаться от солнца, как их современным отпрыскам. Кроме того, я полагаю, одежда служила признаком ранга и статуса. Судя по нраву киргаев, они нипочем не позволили бы низшему народу носить киргайскую одежду.
- Значит, киргаи и кинезганцы жили в одно время? - спросил Тиниен.
- На сей счет легенды не слишком точны, сэр Тиниен. Очевидно, был период, когда киргаи и кинезганцы существовали бок о бок. Киргаи, впрочем, наверняка были господствующей нацией. - Оскайн скорчил гримасу. - И с какой только стати я так говорю о мифе? - пожаловался он.
- Это весьма вещественный миф, Оскайн, - Эмбан ткнул ногой мумифицированного киргая. - Я так понимаю, этот народ обладал особой репутацией?
- О да, - с отвращением согласился Оскайн. - У них была чудовищная культура, основанная на жестокости и войне. Они держались подальше от других народов, дабы избежать, как они говорили, загрязнения. Говорят, они были помешаны на чистоте расы и воинственно враждебны к новым веяниям.
- Бессмысленная враждебность, - заметил Тиниен. - Занимаясь торговлей, неизбежно сталкиваешься с новыми идеями и веяниями.
- Легенда гласит, что киргаи тоже понимали это, сэр рыцарь. Торговля была запрещена.
- Они вовсе не торговали? - ошеломленно спросил Келтэн.
Оскайн покачал головой.
- Предполагается, что они сами производили все, что им могло понадобиться. Они пошли настолько далеко, что запретили хождение золота и серебра.
- Чудовищно! - воскликнул Стрейджен. - Так у них вовсе не было денег?
- Говорят, что были - железные бруски, и, полагаю я, довольно увесистые. Это вряд ли поощряло развитие торговли. Киргаи жили только ради войны. Все мужчины были солдатами, а женщины всю свою жизнь вынашивали детей. Когда киргаи становились слишком стары, чтобы воевать или рожать, они должны были покончить с собой. Предание гласит, что они были лучшими в мире бойцами.
- Легенда преувеличивает, Оскайн, - сказал Энгесса. - Я сам убил пятерых этих людей. Они слишком много времени тратили на то, чтобы напрягать мускулы и принимать стойку с оружием - вместо того, чтобы заниматься делом.
- Древние придавали большое значение формальностям, атан Энгесса, пробормотал Оскайн.
- А кто был этот тип в плаще? - спросил Келтэн. - Тот, что пытался выглядеть как Ищейка?
- Думаю, что он занимает здесь примерно то же положение, что Геррих в Ламорканде и Сабр в Западном Астеле, - задумчиво отозвался Спархок. - По правде говоря, я слегка удивился, увидев здесь Сабра, - прибавил он осторожно, помня, что они с Эмбаном поклялись сохранять в тайне настоящее имя Сабра.
- Профессиональная вежливость, что же еще, - пробормотал Стрейджен. - Но это его появление подтверждает нашу догадку, что все нынешние волнения и беспорядки связаны между собой. За всем этим кто-то стоит - некто, кого мы еще не видели и о ком даже не слышали. Рано или поздно нам нужно будет изловить кого-нибудь из этих посредничков и вытянуть из них сведения об их хозяине. Светловолосый вор огляделся. - Ну, что теперь?
- Энгесса, - обратился Спархок к рослому атану, - когда, ты сказал, прибудут атаны из Сарсоса?
- Примерно послезавтра, Спархок-рыцарь, - атан глянул на небо на востоке. - Завтра, - поправился он, - поскольку уже светает.
- Тогда мы займемся нашими ранеными и подождем атанов здесь, - решил Спархок. - Я бы предпочел, чтобы в такое время меня окружало множество дружеских лиц.
- Один вопрос, Спархок-рыцарь, - сказал Энгесса. - Кто такой Анакха?
- Это Спархок, - пояснил Улаф. - Так зовут его стирики. Это означает "человек без судьбы".
- У всех людей есть судьба, Улаф-рыцарь.
- А у Спархока, судя по всему, нет, и ты представить себе не можешь, как сильно это беспокоит богов.
Как и рассчитывал Энгесса, атаны из Сарсосского гарнизона прибыли на следующий день, около полудня, и изрядно разросшийся эскорт королевы Эланы двинулся на восток. Двумя днями позже путешественники поднялись на гребень холма и увидели далеко внизу белеющий мрамором город посреди необъятных зеленых полей, за которыми до самого горизонта тянулась темная полоса леса.
Спархок, с раннего утра ощущавший знакомое присутствие, нетерпеливо погонял коня.
Сефрения сидела у дороги, на своей белой кобылке. Это была маленькая красивая женщина с черными волосами, белоснежной кожей и синими глазами. Ее белое одеяние было из тонкого полотна, а не из грубого домотканого холста, который она обычно носила в Эозии.
- Здравствуй, матушка, - улыбнулся Спархок, словно они расстались всего неделю назад. - Как поживаешь? - Он снял шлем.
- Сносно, Спархок. - Голос у нее был звучным и, как всегда, музыкальным.
- Можно мне приветствовать тебя? - спросил он церемонно, как говорили все пандионцы, встречаясь с ней после долгой разлуки.
- Конечно, дорогой.
Спархок спешился, взял ее за руки, повернул ладонями вверх и поцеловал ладони в ритуальном стирикском приветствии.
- Ты благословишь меня, матушка? - спросил он. Она ласково обхватила ладонями его виски и проговорила благословение по-стирикски.
- Помоги мне сойти с коня, Спархок, - велела она.