- Халэду?
- Его обучал Кьюрик, а Кьюрик был лучшим знатоком рукопашного боя, которого я когда-либо знал.
- Да, это верно. Хорошая идея, временный магистр Спархок.
- Это обязательно? - осведомился Спархок.
Они доехали до города Атана за двенадцать дней - по крайней мере, так им казалось. Спархок уже давно перестал ломать голову над различием между временем реальным и тем, которое они воспринимали. Что бы он ни говорил и ни делал, Афраэль все равно плутовала со временем, так к чему же попусту беспокоиться об этом? Спархок гадал, способен ли Заласта почувствовать ухищрения Богини-Дитя. Наверное, нет, решил он. Как бы искушен ни был стирикский маг, он, в конце концов, только человек, а Афраэль - божество. Впрочем, как-то ночью Спархока посетила странная мысль. Он задумался над тем, может ли его дочь сделать так, чтобы реальное время не только замедлялось, но и ускорялось. Однако, поразмыслив над этим, Спархок решил не задавать ей вопросов. От одной этой идеи у него начинала болеть голова.
Атана, довольно обыденного вида город, располагалась в глубокой зеленой долине. Город был обнесен стенами, не слишком, впрочем, высокими и внушительными. Непобедимой свою столицу делали сами атаны.
- Все в этом королевстве зовется "атан", - заметил Келтэн, когда отряд въезжал в долину. - Само королевство, его столица, люди и даже титулы.
Улаф пожал плечами.
- По-моему, "атан" - это больше идея, чем просто название.
- Отчего они все такие высокие? - спросил Телэн. - Они принадлежат к тамульской расе, но ведь другие тамульцы не вырастают такими великанами.
- Оскайн объяснил мне, в чем тут дело, - сказал Стрейджен. - Судя по всему, атаны - это результат опыта.
- Магического?
- Понятия не имею, - сознался Стрейджен, - но, сдается мне, то, что сотворили атаны, не под силу никакой магии. Еще в доисторические времена атаны заметили, что рослые люди выигрывают куда больше драк, чем маленькие. Это было как раз в то время, когда родители сами выбирали супругов своим детям. Выбор определялся в основном ростом будущего спутника жизни.
- И что же стало с низкорослыми детьми? - спросил Телэн.
- Видимо, то же, что у нас происходит с уродливыми детьми, - пожал плечами Стрейджен. - Они так и остались без пары.
- Это же нечестно! Стрейджен усмехнулся.
- Если быть откровенным, Телэн, так ведь и то, что мы крадем вещи, которые кто-то заработал своим трудом и потом, - тоже не слишком честно.
- Это другое дело.
Стрейджен откинулся в седле и расхохотался. Затем он продолжал:
- Атаны ценили также и другие качества - ловкость, силу, агрессивность, мстительность и умение убивать. Просто удивительно, что вышло из сочетания этих признаков. Если задуматься, то понимаешь, что Миртаи - милая девушка. Она ласкова и чувствительна, она страстно любит своих друзей, и к тому же она потрясающе красива. Но где-то глубоко в ней сидит несколько спусковых крючков, и стоит кому-то задеть один из этих крючков, как она превращается в убийцу. Искусственный отбор атанов, насколько я понимаю, в конце концов зашел слишком далеко. Атаны стали настолько агрессивны, что принялись убивать друг друга, а поскольку эта агрессивность не ограничивалась только сильным полом, женщины были еще хуже мужчин. Дошло до того, что в Атане невозможно стало существование такой вещи, как легкое несогласие. Атаны убивали друг друга, споря о предсказаниях погоды. - Стрейджен усмехнулся. - Оскайн рассказал мне, что мир узнал, каковы бешеные женщины атанов, в двенадцатом столетии. Большая шайка арджунских работорговцев напала на учебный лагерь для девочек-подростков - в Атане мальчики и девочки обучаются раздельно во избежание нежелательных осложнений. Как бы там ни было, эти атанские девочки - по большей части шести с небольшим футов ростом - перебили почти всех арджунов, а уцелевших продали в Тамул в качестве евнухов.
- Работорговцы были евнухами? - с некоторым удивлением спросил Келтэн.
- Нет, Келтэн, - терпеливо пояснил Стрейджен, - они не были евнухами до того, как попали в руки юных атан.
- И это сделали маленькие девочки? - На лице Келтэна отразился неподдельный ужас.
- Они не были маленькими, Келтэн. Они были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что делают. Как бы то ни было, в пятнадцатом веке у атанов был очень умный король. Он понимал, что его народ на грани самоуничтожения. Тогда он связался с тамульским правительством и отдал своих подданных в вечное рабство чтобы спасти им жизнь.
- Это уж немного через край, - заметил Улаф.
- Рабство бывает разное, Улаф. Здесь, в Атане, рабство носит государственный характер. Тамульцы говорят атанам, куда пойти и кого убить, и обычно находят удачные отговорки, чтобы отказать отдельным атанам в праве убивать друг друга. Так ведется с тех времен и до сих пор. Это весьма удобное соглашение. Народ атанов уцелел, а тамульцы получили лучшую в мире пехоту.
Телэн задумался, хмурясь.
- Ты говоришь, атаны ценят высокий рост?
- Ну да, - кивнул Стрейджен, - помимо прочего, и рост.
- Тогда почему же Миртаи согласилась стать женой Кринга? Кринг хороший воин, но ростом он не выше меня, а ведь я еще расту.
- Должно быть, она оценила в нем еще какие-то качества, - пожал плечами Стрейджен.
- И что же, по-твоему?
- Понятия не имею, Телэн.
- Кринг - поэтическая натура, - сказал Спархок. - Может быть, дело именно в этом.
- Вряд ли это могло произвести впечатление на такую, как Миртаи. Вспомни, она ведь вспорола животы двоим мужчинам и бросила их гореть заживо. По мне, так она не слишком похожа на девушку, которая без ума от поэзии.
- Меня не спрашивай, Телэн, - рассмеялся Стрейджен. - Я неплохо знаю жизнь, но даже и пытаться не стану угадать, почему женщина выбирает именно этого, а не другого мужчину.
- Неплохо сказано, - одобрительно пробормотал Улаф.
Посланцы Энгессы известили город об их приближении, и у ворот королевский кортеж встречала группа рослых атанов в официальных одеяниях - каковыми по атанскому обычаю были гладкие плащи из темной шерсти длиной до лодыжек. Посреди этих великанов затесался низкорослый, изысканного вида тамулец в золотистом одеянии, с черными, тронутыми сединой волосами.
- Что мы должны делать? - шепотом спросил Келтэн у Оскайна.
- Держаться официально, - ответил тот. - Атаны обожают церемонии. А, Норкан, - приветствовал он тамульца в золотистом одеянии, - как приятно вновь увидеться с тобой. Фонтен посылает тебе свои наилучшие пожелания.
- Как поживает старый негодяй? - отозвался коллега Оскайна.
- Весь сморщился, но не растерял своего острословия.
- Рад слышать это. Почему мы говорим по-эле
нийски?
- Чтобы ты мог ввести нас в курс местных дел. Что здесь творится?
- Неладное. Наши дети слегка недовольны. Где-то начинаются беспорядки, мы посылаем их утихомирить смутьянов, а смутьяны никак не желают утихомириваться. Наших детей это раздражает безмерно. Ты ведь знаешь, каковы они.
- Еще бы! А что, сестра императора простила тебя? Норкан вздохнул.
- Боюсь, что нет, старина. Я уже смирился с тем, что завершу свою карьеру в этих краях.
- Ты же знаешь, как при дворе любят разносить сплетни. Что тебя дернуло отпустить эту шуточку? Согласен, ножки у ее высочества великоваты, но "большеногая корова" - это уже звучит как-то невежливо.