Борис Екимов
Возле старых могил
Когда подъезжали мы к старинному кладбищу станицы Голубинской, что на Дону, в Калачевском районе, то мельком, сквозь планки забора, увидел я девушку, сидящую возле одной из могил. Мы обогнули просторное кладбище, подъехали к воротам. А потом долго бродили между старых могил, разглядывая замшелые плиты, кресты, вырубленные из тяжелого камня песчаника: "1870 год... третьего дня декабря..." Полустертые временем даты и письмена. А рядом могилы новые, вчерашнего дня и нынешнего. Вспомнил о девушке, которую видел сквозь забор. Вспомнил - и пошел к тому месту. Но не было на кладбище живой души, кроме нас. Лишь - могилы, кресты, надгробья. Кладбищенская трава, кладбищенский покой. И высокое донское небо.
Может, померещилось? Но вроде ясно видел: сидела. Видимо, ушла - слава Богу, живая.
Живы и мы. И потому так тягостно говорить и слушать печальное. Вот и нынче: доброжелатель мой - газетный редактор, прочитав материал, позвонил и попросил: "Давай изменим заголовок. Поставим: "Возле старого погоста". А то "могилы" как-то нехорошо звучат". Что ж, изменим - значит, изменим. Бумага стерпит, как и прежде терпела.
А вообще-то писать очерки ли, заметки о сегодняшнем дне русской деревни занятие неблагодарное, горькое. Таким оно было, таким и осталось. А ведь как естественно наше стремление к доброй солнечной жизни, как хочется тепла душе и телу, пусть не сегодня, так непременно завтра. Сегодня уж как-нибудь перетерпим. До вечера - недолго. А вечером в "Новостях" прямо рукой показывают - могучей властной рукой, пусть в воздухе, но рисуют, - как плавно закончились все невзгоды и наконец вывезла нас кривая к иной жизни, вверх и вверх потянула. Разве не хорошо? Особенно - к ночи. А утром проснешься, возьмешь газету - на первой странице неглупый вроде человек, писатель, да еще и доктор сообщает, "что в опубликованном интервью с министром сельского хозяйства и продовольствия Хлыстуном сказано, что Россия наконец-то будет не покупать зерно, а, наоборот, может быть, продавать. Впервые с 1963 года!".
Славно-то как... Дожили.
Выписка из протокола правления коллективного сельскохозяйственного предприятия "Победа Октября" от 7 июля 1997 года: "...озимая пшеница пропала почти полностью по неизвестной причине, горючего нет из-за отсутствия финансов, корпорация горючего не дает из-за большой задолженности 1995 и 1996 годов. Постановили: 1. Продать за наличный расчет что можно... 3. Просить районную администрацию об отсрочке погашения задолженности... за 1997 год".
Что это? Грязное пятнышко на фоне подъема, который... "впервые с 1963 года!"? Склочный характер автора? Ведь не лень было ехать, время убивать, жечь дорогой бензин, гробить машину. Искать худое, когда рядом... И ведь верно: не в "Победу Октября" недавно министр сельского хозяйства приехал и премьер-министр. А куда же? Куда ездили, гостя на волгоградской земле, все высокие руководители - Хрущев, Горбачев и иже с ними. Конечно же - в "Волго-Дон", хозяйство могучее, славное, орденоносное.
Не отстанем от них и мы. В "Волго-Дон" подадимся. Но не вместе с высоким начальством. Пораньше ли, попозднее, без шума и грома.
Всякий раз, когда приезжаю я в "Волго-Дон", бывший совхоз, ныне, как и все, реформированный в некое "коллективное предприятие", то в начале рабочего дня иду в гараж. Там - утренняя планерка, там - все руководители. И прежде, когда "Волго-Дон" был одним из самых могучих хозяйств в стране, и ныне, когда времена иные, начало рабочего дня в гараже завораживает. Гаражом это подразделение хозяйства называют по привычке. Это - целый автокомбинат: проходная, диспетчерская, один за другим выбираются из ворот тяжелые грузовики. Им счету нет: могучие "КамАЗы", самосвалы, молоковозы. Идут и идут. И это естественно - "Волго-Дон" не какой-нибудь колхозишко с сотней буренок. Одного лишь крупного рогатого скота - 6500 голов. 2300 - коров. Более 1000 тонн мяса произвел "Волго-Дон" в 1996 году, сдавая могучих бычков, каждый по 420 килограммов весом. Молока произвели 7330 тонн. В среднем по 20 тонн в один день надаивали. Это половина молочного и мясного производства такого мощного района, как Калачевский, где 12 коллективных хозяйств. "Волго-Дон" произвел в 1996 году около 25 тысяч тонн овощей. Годовая реализация всей произведенной продукции составила 22 миллиарда рублей. Показатели не просто большие могучие. Не то что какие-то коллективные хозяйства, целые районы могут позавидовать такому производству.
"Волго-Дон" колхозом назвать язык не повернется: это - завод по производству мяса, молока, овощей, зерна. 20 тысяч гектаров пашни взглядом не окинешь. Откормочные площадки, фермы, теплицы - везде работа, но не всегда шумная, заметная. А вот здесь, у проходной гаража, в утренние часы осязаемо видна мощь производства, живого и деятельного.
Если в "Волго-Доне" один скотник обслуживает до трехсот голов скота, одна доярка доит сотню коров, если с одного гектара земли получают до пятисот центнеров овощей, то понятно, что главная сила хозяйства - техника: 200 автомобилей, 100 комбайнов, 349 тракторов. Если эти машины завтра встанут, то не будет ничего: ни мяса, ни молока, ни овощей. И потому еще прежний руководитель "Волго-Дона", В. И. Штепо, старался создать наилучшие условия для содержания и ремонта техники. И потому у "Волго-Дона" не какие-нибудь мастерские, не убогие "кузни", а могучий завод с просторными, оснащенными цехами. Вот механический цех, где одних лишь токарных станков насчитал я десяток, вот цех с конвейером, где ремонт ведется по узлам, аккумуляторный цех, два сварочных, кузнечный, по ремонту топливной аппаратуры, цех по ремонту автомобилей. И все эти цеха находятся в рабочем состоянии. Пусть не все оборудование сейчас в деле, но оно - на месте. В помещениях стекла не побиты, крыши и стены целы. А значит, мощь ремонтной базы сохранена.
Склад запасных частей - бесчисленные стеллажи, конечно, не былое богатство, но для большинства селян и нынешние запасы "волгодонцев" - на великую зависть. Вот колеса к трактору "Беларусь", цена одного - два миллиона семьсот тысяч рублей. Вот склад металла. Он тоже не пустует. Потому и работает "Волго-Дон", что шесть сотен его машин, шесть сотен моторов - в ходу, в деле.
Но вот вывеска: "Опытное проектно-конструкторско-технологическое бюро по механизации овощеводства". Это бюро - знаменитое, единственное в стране. В былое время работало в нем до тридцати специалистов, а в придачу - целый цех, где создавались машины и внедрялись в производство непосредственно на полях "Волго-Дона". Овощеводство - дело трудоемкое. И в помощь человеку нужна умная машина. Здешнее бюро создавало сеялки, культиваторы, бороны, уборочные машины - для лука, томатов, капусты, огурцов. Эти машины нужны были не только "Волго-Дону", но и другим хозяйствам области, страны. Их охотно брали Средняя Азия, Краснодарский край, Астраханская область. Но это в прошлом. Нынче специалистов почти не осталось и производство практически остановлено. Хотя даже сейчас, как сказал руководитель бюро, можно начать серийный выпуск машин. Можно... Но при условиях, которые известны всем: гарантированные заказы с оплатой. Их нет.
Наша область по-прежнему остается овощеводческой. В отличие от прошлых времен, на прополку овощей и на их уборку обком орду бесплатных работников из города не пришлет. А значит, машины для овощеводства будут нужны. Пока еще уникальное производство этих машин в "Волго-Доне" возможно. Но что завтра?
О дне завтрашнем мои собеседники из "Волго-Дона" говорили вяло:
- Не знаем... Все как в тумане.
И тут же сбивались на день вчерашний. Николай Николаевич Андреев, слесарь-ремонтник и механизатор, тридцать пять лет отдавший совхозу, светился радостью, вспоминая:
- Я сюда переехал из Кумылженского района, уже пятнадцать лет отработал. Приехал, рот разевал от удивления. Суббота и воскресенье - как в городе, отдыхай. Спортивные соревнования на стадионе. В клубе - концерт. Весь народ вместе. А хочешь - поезжай в город: в театр, в цирк. Автобусы и билеты бесплатно. На машину денег скопил - пожалуйста, в том же месяце на машине. А теперь какие копейки и заработал, не дают. Завтра? Тошно и думать.
Женщины-овощеводы, проработавшие в совхозе не один десяток лет, тоже сбивались на прошлое: работали от души. И зарплату давали в срок. Тринадцатую зарплату - тоже в срок. Премию по результатам года - вовремя. А теперь хоть криком кричи - кто услышит?
- Я недавно спросила: когда зарплаты дождемся? Отвечают: ты живая, мы лишь на похороны даем.
Вчерашний день. Прославленный, орденоносный "Волго-Дон": детские сады, школа, Дворец культуры, больница чуть ли не лучше обкомовской - с зимним садом, двухместными палатами, профилакторий с "соляными шахтами", плавательным бассейном. И ведь все не с неба падало, все по труду. Пять с лишним тысяч килограммов молока - средний надой на корову. Килограммовые привесы на откорме. 500 да 600 центнеров - овощные урожаи. Все это было, было.
Но жить памятью о вчерашнем может лишь человек доживающий, у которого все в прошлом, а будущее - лишь мир иной.
В "Волго-Доне", в его селеньях, живут 2100 работников хозяйства да еще дети, их немало. Около шести тысяч народу в поселках. Пенсионеров - 700. Остальным жить бы да жить, жить да работать. Значит, нужно думать о дне завтрашнем.
Алексей Петрович Киршин, тридцатидвухлетний бригадир овощеводов, четко знает, что его бригада выращивает на 100 гектарах капусту, на 60 гектарах томаты, огурцы, морковь, перец. Но вот что будет завтра с "Волго-Доном", ему неясно. Твердо знает, что надо работать. Но...
Звеньевые Екатерина Михайловна Мазайкина и Люция Павловна Кузнецова, овощевод Александра Михайловна Иванченко, проработавшие в "Волго-Доне" по пятнадцать и по двадцать лет, тоже уверены, что их основное дело - посеять, прополоть, вырастить овощи и собрать урожай.
- Но ведь и в прошлом году, - спрашиваю я, - вы посеяли, пропололи, вырастили и заработали неплохо, в среднем по пятьсот тысяч рублей в месяц. И в нынешнем - заработки неплохие. Чем недовольны?
- Где они, эти деньги? Когда получим? Они лишь на бумаге. Задержка заработной платы подпирает к году.
- Но ведь вы акционеры, хозяева, вот и думайте, как дело вести.
Тут начинаются вздохи: "Ничего не знаем".
- Надо бы и своего реализатора, чтобы он продавал, - предложил кто-то из женщин.
Ее остудили:
- Начальство не разрешит.
- Придумали какие-то трудодни... Не поймешь. За четыре дня я заработала два с половиной. А что это такое, никто не знает.
В тот же день на животноводческой ферме мне жаловалась телятница:
- Взяла молока, колбасы под запись. Осталась еще должна. Восемьдесят четыре тысячи в месяц, а остальное - потом. Кто придумал?
И здесь та же песня: "Наше дело - работать. Остальное - начальства".
Песня привычная: колхозник ли ты, рабочий совхоза или, как теперь говорят, акционер, то есть собственник земельного и имущественного пая, - все одно: "Наше дело - работать, а начальство нехай думает". И еще: "Конторские все равно обманут".
Песня вечная. Сто лет назад писано: "...трудность состояла в непобедимом недоверии крестьян к тому, чтобы цель помещика могла состоять в чем-нибудь другом, кроме желания обобрать их..." И еще: "...разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пенье его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в обман". Это писал Лев Толстой - не только писатель, но волею судьбы земледелец, помещик, а волею совести и разума - радетель о своих мужиках.
Сто лет прошло. И будто ничего не изменилось. Только барин другой "контора". "Конторские все равно нас обманут" - вот самый уверенный прогноз на день завтрашний.
..."Волго-Дон" и теперь остается мощнейшим производителем овощей, молока, мяса, зерна. 20 тонн молока ежедневно получали здесь в 1996 году и поставляли в город, к нашему столу. За год - более 7 тысяч тонн; мяса - тысячу тонн за год; овощей - 25 тысяч тонн. Повторяю еще раз: такое количество сельскохозяйственной продукции не всякий район способен произвести. В "Волго-Доне" по-прежнему работают 2100 человек, и никто не потерял работу. В поселках "Волго-Дона", где живут 6 тысяч человек, в домах действуют отопление, водопровод, канализация. Работают три детских сада, три дома культуры, профилакторий, комбинат бытовых услуг с парикмахерской, швейной и телемастерской. В школе - столовая, где дети питаются по льготным ценам, а многие - бесплатно. На всю социальную сферу затраты составили 9 миллиардов, то есть более трети всех годовых доходов. Районный бюджет помощь оказал, но очень малую. Взять на себя, как это нынче положено, всю социальную сферу "Волго-Дона" районные власти не могут. А значит, по-прежнему огромная доля доходов от производства идет на "социалку". Это груз тяжкий. Потому что эти миллиарды повышают себестоимость продукции, ее конкурентоспособность.
Сейчас у нас, жителей городских, великая тревога: правительство постепенно ликвидирует субсидии на содержание жилья. А вот "Волго-Дон" давно и сполна за себя платит. Это доля крестьянская. Но она тяжелее год от года. Она лежит не только на "конторе", но и на каждой семье.
Задержки (до двух лет) с расчетом за произведенные овощи, несообразные закупочные цены на мясо не дают возможности вовремя выдавать работникам заработную плату, иметь оборотные средства для поддержки на нужном уровне производства. А это не проходит даром. Сегодня среднесуточный надой - 6 килограммов. А ведь был и вдвое больший, и даже 17 килограммов. Это помнят. Потому что раньше заготавливали одного лишь силоса 60 - 70 тысяч тонн. Не только себе хватало, но и соседние хозяйства из года в год снабжали, заготавливали достаточное количество отличного сена, гранул, фуража. Не тот стал полив, не хватает средств на удобрения, семена, соблюдение технологии. Одно другое цепляет, а результат - потеря продукции. Надои и привесы в "Волго-Доне" еще пять лет назад были почти в два раза выше. И урожаи овощей доходили до 700 центнеров с гектара. Нынче - чуть не вдвое ниже.
Ежемесячная заработная плата в "Волго-Доне" была в среднем за 1996 год 500 тысяч рублей. Она выросла по сравнению с предыдущим годом более чем в два раза - ежемесячно надо платить один миллиард рублей.
- Как жить? - спрашивает молодая женщина. - Шестьдесят тысяч надо уплатить за квартиру, да еще столько же за детей в детский сад. А определили восемьдесят пять тысяч в месяц.
Действительно, как?
Не укладывается наша жизнь, особенно сельская, в простую арифметику. Живут люди.
На коллективных фермах и базах "Волго-Дона" 6500 голов крупного рогатого скота. А сколько их в личных сараях и сарайчиках огромного "шанхая", как называют его, что растет год от года на окраине поселка?