АЛЕКС БОР
ОДИНОЧЕСТВО
Рассказ
Осенний багрянец прелой листвы печально шуршал под ногами. Зябкий ветерок гонял сухие листья, поднимая пыль, норовя запорошить глаза. Бледное оранжевое солнце низко нависало над унылом горизонтом, и его рассеянные лучи не давали тепла.
Осень...
Андрей медленно брёл по безлюдному переулку, разгребая ногами наваленную грудой сухую ломкую листву. Он не любил осень - "пышное природы увяданье"
всегда наводило его на печальные мысли. Особенно с недавней поры, когда - это было полгода назад - ему неожиданно стукнуло тридцать лет. В голову настырно, как непрошеные ночные гости, ломились непонятные, а оттого пугающие мысли. Мысли столь навязчивые, что избавиться от них не было не желания, ни физических сил. И они, эти мысли, вели себя в его мозгу так, словно были там полноправными хозяевами, и в такие минуты на душе становилось неспокойно, тревожно, тоскливо. Что называется - кошки скребли острыми коготками. И не просто скребли, а точили свои маленькие коготки.
И когда становилось невыносимо от непонятной, тревожной, рвущей на части душу физической боли, Андрей срывался из дома и шёл, сам не зная куда.
Куда глаза глядят... Чаще всего его глаза глядели в сторону Старого города. Так сам Андрей называл ту часть города Староволжска, которая сохранилась с прошлого века. Андрей готов был часами бродить по старинным городским улицам и переулкам, ещё не погибшим от натиска аляповатых новорусских коттеджей, которые росли в Старом Городе как грибы после тёплого летнего дождя. Росли на месте старинных деревянных и каменных домиков, таких уютных и милых, которые возвращали Андрею душевное равновесие и покой, заставляли на недолгое время забыть тревоги и печали и почувствовать себя чуть ли не мальчишкой лет двенадцати от роду. Вольным и свободным ребёнком, который в свободное от школы и уроков время бродит в одиночку по Старому Городу, открывая каждый раз новые тайны Староволжска города, бесконечного, как Вселенная...
Но детство давно ушло - за далёкий горизонт. И город стал очень маленьким, хотя он и рос вместе с Андреем, осваивая новые территории за старыми городскими границами. Но если раньше Андрею не хватало целого дня, чтобы обойти Староволжск из конца в конец, то теперь он успевал сделать это всего за полчаса. То есть не весь Староволжск, а только его старую часть, сохранившуюся с прошлых веков. Новые городские кварталы Андрея интересовали мало - современные дома были не просто одинаковыми, похожими друг на друга как братья - близнецы - не на чем остановить взгляд - но и донельзя унылыми и однообразными, лишёнными даже намёка на привлекательность.
Андрей любил бродить по старинным улочкам Староволжска - и в тоже время чувствовал, что в последние месяцы его пешие прогулки не возвращают душевное равновесие и покой.
Андрей шёл по переулку, по обе стороны которого стояли деревянные домики, похожие на терема из волшебной сказки, и ловил себя на том, что ему хочется сейчас одного - лечь на покрытую осеннею прелостью землю, закрыть глаза и лежать так целую вечность, не думая ни о чём.
Лежать, пока за ним не придёт смерть, и тогда исчезнут все тревоги, сомнения и проблемы.
Андрей вышел на набережную - тихую, уютную, недавно отреставрированную.
Выкрашенные в живые весенние цвета купеческие особнячки заставили Андрея улыбнуться: как красив всё-таки этот Город! Вот этим маленьким домикам в два этажа более двухсот лет, они появились на этой набережной более двухсот лет назад, когда Андрея ещё не было на свете. И будут стоять на месте - если их, конечно, не разрушат бездушные люди, - ещё сотни лет после того, как Андрея уже не будет...
Ну вот, опять эти мрачные мысли... Вспомнят ли камни, из которых две сотни лет назад добрые руки строителей-крепосных возвели для своих хозяев эти особнячки, что когда-то, много веков назад, мимо них проходил Андрей Бородин, молодой человек лет тридцати, который почему-то потерял интерес к жизни?
Конечно, не вспомнят. Мало ли людей прошло мимо этих стен из красного кирпича за две сотни лет...
Мимо Андрея на полной скорости пронеслась красная иномарка. "Тойота", кажется. Андрей плохо разбирался в марках машин... ОН успел разглядеть за рулём силуэт женщины, подсвеченный багровыми солнечными лучами, отражёнными от автомобильного стекла.
Промчавшаяся иномарка и женщина за рулём окончательно выбили Андрея из колеи. Кто бы знал, как ему осточертели эти новорусские жлобы, гоняющие на своих купленных на украденные у народа деньги импортных "тачках" с презрением глядя на окружающих и, невзирая на какие бы то ни было правила дорожного движения... Вот и набережная, которая всегда была местом пеших прогулок горожан, скоро превратиться в пропахшую вонючим бензином автостраду...
Андрей подошёл к парапету набережной, облокотился на фигурную металлическую решётку. Влажный метал неприятно холодил ладони, и колкий озноб быстро перебрался с локтей на лопатки. Андрей поёжился. Но не убрал ладони с холодного железа. Пусть всё будет так, как и есть...
За спиной пронзительно заскрежетали тормоза. Громко хлопнула дверца автомобиля. По тротуару зацокали женские каблучки. Наверное, давешняя владелица иномарки решила сделать променад до ближайшего ресторана, недавно открытого в одном из отреставрированных по этому случаю старинных особнячков, - после того, как от туда куда-то переселили жильцов... Сейчас эта женщина войдёт в полутёмный зал, к ней посеменит бравый официант, по-лакейски согнёт услужливую спину и, заискивая, спросит: "Чего изволите?" Дама томно сядет за столик, небрежно откроит меню и лениво укажет мизинцем на название блюд, которые она захочет откушать. А потом, когда услужливый лакей-официант уйдёт выполнять заказ, лелея надежду получить хорошие чаевые, она закинет одна на другую свои длинные - от самой макушки - ноги и будет, попивая джин-тоник, ждать своего бой-френда, сытого и наглого братка-нувориша.
.. А потом, отужинав при свечах, они сядут в её авто и поедут к нему домой, предаваться плотским утехам.
Андрей презрительно скривился и злобно сплюнул. Плевок совсем немного не долетел до серой воды.
Ну почему так - одни получают всё, что хотят, а другим не достаётся даже дырка от бублика? И жизнь пролетает мимо - без цели, без желаний, без надежд. В полной пустоте... Полная пустота... Андрей улыбнулся невольному каламбуру.
- Андрей? - услышал он за спиной тихий женский голос. И отчего-то вздрогнул, до боли в пальцах сжав холодную решётку. Ему не хотелось сейчас никого видеть, не хотелось ни с кем разговаривать. Он хотел только одного - остаться наедине с самим собой и Городом.
Но Староволжск - город небольшой, и в нём живёт куча друзей и знакомых.
Которых он сейчас совсем не хочет видеть...
Андрей обернулся.
В нескольких шагах от него стояла женщина из иномарки. Его возраста лет тридцати. Дорогое пальто расстегнуто, на невысокой груди кораловое ожерелье. Наверное, натуральный жемчуг... Умело наведённый макияж лишь подчёркивал красоту и обаяние.
- Андрей? - переспросила женщина. Голос звучал не очень уверенно. Бородин?
Откуда она меня знает? - пронеслась ленивая мысль. Может, в школе вместе учились? Андрей знал, что двое или трое его одноклассников, как говориться, "умело вписались в новые рыночные отношения", стали, что называется, "крутыми". Правда, Андрею рассказывали - тоже кто-то из одноклассников, - что одного из них чуть не "грохнули", и он решил умотать за границу. В Израиль, кажется... хотя никогда не был евреем. Хотя с его деньгами можно кем угодно стать, не только правоверным иудеем... Что касается девушек, то Андрей не слышал, чтобы среди его одноклассниц появились - Андрей усмехнулся - бизнес-леди. Хотя... долго ли умеючи. Это мужчины пробиваются в "крутые" головой и кулаками, не жалея ни себя, ни других. А женщина, чтобы красиво одеваться и разъезжать на шикарной иномарке, должна сначала научиться быстро раздеваться, и не быть в постели холодным бревном. Потому что это так только говориться "бизнес-леди". На самом деле они никакие не леди, а скорее "бледи", то есть если заменить буковку "е"...
Кто бы знал, как я их всех ненавижу, этих "крутых"!
Не - на - ви - жу!
Но... Что это? Андрей внимательно всмотрелся в лицо женщины и, изумлённый, но ещё не до конца осознавший кто перед ним, оторвался от парапета и импульсивно шагнул к женщине.
Большие зелёные глаза, тонкие брови вразлёт. Задумчивая, чуть грустная улыбка...
Это слишком невероятно, чтобы оказаться правдой!
Такие совпадения случаются только в "мыльных операх" - пустых, занудных и глупых.
- Алиса? - неуверенно выдавил из себя Андрей.
Женщина стояла напротив Андрея, всего в трёх шагах от него, спрятав руки в широкие карманы кашемирового пальто.
- Ну, здравствуй, - произнесла она тихим, грудным голосом, от звуков которого Андрей начал таить, как девочка-снегурочка, пригретая весенним солнцем.
- Здравствуй, - смущённо проговорил он, чувствуя необъяснимое волнение. - Сколько лет, сколько зим, - зачем-то выдал он эту совсем уж банальную фразу.
.. А ведь она не чуть не изменилась, - мелькнула тёплая, нежная мысль.
Такая же миниатюрная. Тоненькая, как лесная былинка.
.. Маленькие, словно выточенные из слоновой кости, ножки, облачённые в чулки телесного цвета, прикрытые почти до колен чёрной юбкой. Кажется, это называется "строгий деловой костюм?"... Я помню, что Алиса всегда носила исключительно короткие юбки, и не один парень на факультете сломал себе шею, провожая маленькие, но стройные ножки Алисы понимающим взглядом.
А вот пальто сидит на ней чуть мешковато. Совсем скрывает фигуру... Андрей почувствовал, как бешено и тревожно застучало сердце - как перед первым поцелуем... Кажется, его громкие удары слышны не только на тихой волжской набережной, - весь город, все его широкие современные проспекты, проложенные через старые улочки, и все старинные улочки, ещё не раскромсанные под натиском современных проспектов; все площади и набережные - кажется, слышат сейчас эти неровные удары.
Андрей прижал ладонь к груди, чтобы унять обезумевшее сердце. Но пальцы предательски дрожали. Дрожали мелко, словно после долгой, завершившейся заполночь, пирушки с друзьями.
Андрей смущённо убрал руки за спину.
***
Впервые он увидел Алису на третьем курсе. То есть, конечно, он видел её и раньше, но не сумел выделить эту девушку из огромного числа однокурсниц.