— Это что? — не выдержав, поинтересовалась она.
— Блокиратор магии, ты же не думаешь, что мы не подстраховались от выплеска энергии, — усмехнулся Яков.
— Она отвернулась от мужчины и направила поток энергии на патоку. Постояв несколько секунд и обдумав следующий ход, девушка резко повернулась к Якову. Направив одну руку на Егора Захаровича, другую на его племянника, она резко выбросила поток магии в их сторону. Увидев, как резко вспыхнул купец, она посмотрела на Якова, но увидела лишь здоровый кулак, летящий ей в лицо, и вновь ее окутала темнота.
Она не видела, как стражники окружили полянку, как спасали от магического огня Егора Захаровича и ловили вовремя сориентировавшегося в случившемся Прохора, как огромный кулак Данила Леонтьевича прилетел в нос Якова и хруст ломающихся костей и свежий запах крови пронесся по полянке. Нежно подняв и прижав тело Вики к себе, герцог направился в сторону дороги, где находилась карета. Смотря на милое лицо еще не невесты, он видел, как наливается синевой огромный синяк под глазом, отчего его скулы ходили ходуном. Отправив бумажного голубя Александру Ярославовичу, он нежно положил Вику и обложил ее подушками. Стражники знают, что делать. Сейчас они справятся без него.
Вика открыла глаза и услышала голос Луки Фомича.
— Ну что же вы хотите, герцог, девочке досталось. Множественные ушибы внутренних органов, видимо они не церемонились с ней. После первого обморока у нее было легкое сотрясение, но после вчерашнего, оно уже стало тяжелым. Девочке повезло что они ее не снасильничали. Желание, вероятно, было, но она должна была по их замыслам принести им большие деньги, поэтому ее не трогали. Это я делаю вывод по вашим рассказам. Блокировка магии тоже не принесла здоровье ее телу. Она была заблокирована. В этом случае после разблокировки надо быть очень осторожным, чтобы не выплеснуть за раз всю энергию. Если бы не этот удар в лицо, она бы могла лишиться своей магии совсем. Как это не прискорбно признавать, но в тот момент юноша поступил правильно, даже не осознавая этого.
— Пить, — вырвалось из груди Вики.
Герцог тут же подскочил и, приподняв, дал ей напиться. Попив воды, она ухватилась за сюртук Данилы, и прижавшись лицом, громко зарыдала, захлебываясь от боли и обиды словно маленький ребенок.
— Ну что ты милая, все уже позади, не надо плакать. Обещаю, что за каждую слезинку, пролитую тобой, они ответят и ответят очень строго, — он нежно гладил ее по голове, перебирая спутавшиеся волосы.
Немного успокоившись, Вика вновь легла в постель. Ей было стыдно за свою истерику.
— Извините, Данила Леонтьевич, нервы сдали.
Герцог лишь улыбнулся.
— Мне надо отлучиться, чтобы завершить дело, а вы лечитесь. У вас постельный режим, — он ласково посмотрел на нее. Все будет хорошо. Вы мне верите?
Она кивнула. Он пожал ей руку и вышел за дверь. Как только герцог покинул комнату, тут же залетел отец. Он крепко обнял дочь и несколько минут молчал, не имея сил разговаривать.
Отпустив, граф строго взглянул в глаза Виктории и сказал:
— Дочь, обещай мне, что больше никогда не будешь пренебрегать своей безопасностью и беречь себя.
— Обещаю, батюшка, — промолвила Вика и слезы вновь покатились с ее глаз.
— Ну все, все, тебе нельзя волноваться. Лука Фомич оставил более ста распоряжений по поводу ухода за тобой, что можно делать, а что нельзя. Через день придет вновь проведать тебя, — граф улыбнулся. — Ты нас очень сильно напугала, девочка моя. Марьяна приготовила похлебки, поешь немного и отдыхай.
— Скажи, — Вика замялась, — Аким жив?
— Жив, конечно, жив, что ему сделается. Валяется в своей комнате, ему еще рано вставать. Ты бы видела, как Марьяна бегает возле него: как курица наседка над своими яйцами, — он рассмеялся.
После позднего ужина она уснула крепким сном.
На утро ее ожидал сюрприз. В комнате стоял огромный букет розовых роз. Тихомира аккуратно положила большую коробку конфет на прикроватную тумбочку. Увидев, что Вика открыла глаза, девочка засмущалась.
— Извините, госпожа, видимо я неосторожно разбудила вас.
— Нет, Тихомира, я сама проснулась, — она улыбнулась. — Это полагаю подарки от герцога?
— Да, госпожа, он недавно приехал и сейчас находится в кабинете вашего батюшки.
— Что же он ко мне не заглянул?
— Хотел, Виктория Александровна, но граф запретил, говорит вы отдыхаете.
— О чем интересно они разговаривают? — заинтересовалась Вика.
— Я только слышала вопрос графа, решил ли он вопрос с похитителями? А герцог ответил, что этот вопрос лучше обсуждать за закрытыми дверями.
— Хорошо. Помоги мне встать и дойти до ванной комнаты.
Не успела девушка привести себя в порядок и переодеться в свежее белье, как в комнату заглянул вместе с графом Данила Леонтьевич.
— Доброго здоровья, Виктория Александровна. Вижу вам намного лучше, — улыбнулся герцог.
— Доброго здоровья, действительно, чувствую себя сегодня намного лучше.
— Пришел вам рассказать о ваших похитителях.
— Я вас внимательно слушаю и хотелось бы узнать, как вы меня нашли в этой глухомани.
— Вот здесь вы совершенно правы по поводу глухомани. Раньше этот лес принадлежал бездетному графу, который давно скончался от старости, не оставив после себя наследников. В таких случаях, если на наследство не найдется претендента в течение сорока дней, все имущество переходит в собственность королевства. Купец раньше работал на старого хозяина, поэтому знал об этой сторожке. А вышли мы благодаря Юрию, одному из похитителей, которого покусал ваш роки.
— Все-таки он прибежал меня спасать, — выдохнула Вика.
— Да, он не просто прибежал спасать, а успел изрядно покусать одного из них, но не смог увернуться от пули, которая попала ему в живот, — видя, как напряглась девушка, он успокоил ее, — не переживайте, он жив и теперь здоров. Вычислить его не составило особого труда. Он проживал в доме купца. Допросив, мы выяснили, что от вас хочет Егор Захарович. Взяв похитителя в качестве проводника и несколько стражей, мы выдвинулись к сторожке. Немного не успели. Подошли в тот самый момент, когда вы получили удар по лицу и потеряли сознание. Яков получил по заслугам. Сейчас он находится в тюремной камере со сломанным носом. А Егора Захаровича постигла иная судьба. Он не умер, не бойтесь, он после того, как загорелась на нем одежда, успел с себя все снять, но видимо все произошедшие события сильно повлияли на его разум и на данный момент купец числится клиентом психиатрической больницы. Целители утверждают, что это надолго.
ГЛАВА 37
Две недели бездействия текли медленно и плавно. Вика их называла сонно ленивыми. Ей казалось, что они не закончатся никогда. Частые беседы с Ульяной Трофимовной, приезды и подарки герцога скрашивали ее принудительное затворничество, но душа требовала новых свершений и побед. Расспросив отца о последних событиях, которые произошли на производстве, Вика была удивлена тому, как без нее много смогли уже сделать. На коптильне кроме рыбы холодного копчения стали производить горячего. Так же прокоптили несколько десятков птиц. Кто-то из ребят догадался привезти быка, попросив его у родственника, жившего на землях графа Ермолаева. Сейчас несколько коров ждали отела. Молока в ближайшее время будет меньше. Сахар без нее не производили, поэтому рабочих, которые работали на этом производстве отправили помогать строить судно в качестве простых работников. Как бы выразилась сама Вика «подай, принеси».
Узнав, что отец оставил жить Ульяну Трофимовну в поместье, она была очень рада. Графиня видела, что отцу не хватает общения со своими сверстниками. Они часто, сидя в гостиной, вспоминали былые времена, молодость, театр, который в те времена считался обязательным для посещения и о многом другом. Вика часто замечала, как отец внимательно наблюдает за Ульяной. Ей очень хотелось счастья для близкого человека, поэтому графиня пыталась любыми способами сблизить двух одиноких людей.
Лука Фомич обрадовал сегодня девушку невероятно: ее принудительное отлеживание боков закончилось, и она могла свободно передвигаться в любом направлении.
В первую очередь Вика решила проехаться с отцом по деревням и посмотреть подготовку людей к уборке урожая. Что они с отцом и сделали. Кроме них двоих с ними поехали еще три человека. Герцог, наученный горьким опытом, больше решил не рисковать девушкой и нанял трех стражников ей в охрану, не забывая о том, что Астахов еще не пойман. Ближе к вечеру они вернулись домой уставшие, но довольные поездкой. Все знали свое дело, и работа шла на высоком уровне. Через неделю судостроители обещали спустить на воду судно. В гостиной их дожидался Данила Леонтьевич, мило беседовавший с Ульяной Трофимовной.
Увидев зашедшую в дом графиню и графа, он привстал со своего места приветствуя хозяев.
— Доброго здоровья, граф, графиня!
— Доброго здоровья, Данила Леонтьевич, — поздоровалась Вика и, вспоминания свою истерику на груди герцога, мило покраснела. — Прошу простить меня, я только переоденусь и спущусь к вам.
Она проскочила мимо остальных к лестнице.
— Доброго здоровья, герцог. Надеюсь, с добрыми вестями к нам, — отвлек граф мужчину, провожающего Вику взглядом.
— Да, есть новости, но они касаются баронессы, — он посмотрел на Ульяну Трофимовну.