- Слушай, Сашок, - Павло поскреб ногтем с траурной полоской седую щетину на щеке, - а ведь зона там запретная, на Барабашкине на твоем. Что нам за вход на эту запретку светит?
- Светит пятерка с отбывкой в армии, - прямо сказал Шуряк.
- Пять лет? - переспросил Федор.
- Не дрейфь, земляк! Здесь пять лет оттрубить - что пятнадцать суток в Союзе отсидеть, другой масштаб времени. Все равно тебя за долги на столько же упекут, а так отслужишь свое и чистым выйдешь.
- Так ты говоришь, в армию отправят? - еще раз переспросил Федор для верности.
- Ну да, здесь всех вместо тюряги в солдаты забривают, если ты, конечно, не особо опасный. Служить-то ни за какие деньги никто не хочет! Да ты не бзди, войны сейчас нет и не предвидится, так что через пару годиков "стариком" станешь забьешь на службу большой и толстый...
- Погоди, Шуряк, не балаболь! - перебил его Павло. - У меня сомнения имеются. Я ведь давно в "завязке", ты знаешь. Дом купил, теперь вот Любашку дожидаюсь, а меня, понимаешь, под ружье и "хазу" конфискуют.
- Не волнуйся, Паша, не отдадут твою хибару под дворец пионеров - ты ж не воровать идешь, ущерба не нанесешь никому. Так что внесешь еще в эти хоромы свою старуху под белы рученьки...
- Ладно, давай половину, - прохрипел Павло.
- Половину, Павлик, я себе беру, ласково проговорил Шуряк, - а вы с Федей остальное делите, как знаете.
- Ты сколько хочешь? - спросил Павло Федора.
- Сколько дашь, - пожал плечами Федор.
- Парень ты хороший, зема, по всему видать, - положил Павло руку Федору на плечо, - но больше тысячи я тебе не дам. Ты временный, сам говоришь, а мне еще за дом расплачиваться.
- А тысяча - это много или мало? - спросил Федор. - Я ведь не знаю, какие тут цены.
- Тысяча - это много, Федор, - округлил глаза Павло. Рассчитаешься и за тряпки, и за гостиницу, и еще на курорт с девочкой съездишь.
- Тогда согласен, - сказал не привыкший торговаться Федор.
- Тройное рукопожатие! - продирижировал Шуряк, протягивая над столом правую руку ладонью вверх. - Смотри, бутыль не завали!
Федор положил свою ладонь на ладонь Шуряка, Павло накрыл сверху, и все трое дружно сжали и потрясли.
- Заседание продолжается, - разлил Павло.
- За успех нашего предприятия! - поднялся Шуряк.
Встали. Стукнулись кружками. Выпили.
- А ты как в кому-то угодил, Федя? - спросил повеселевший Павло.
- Да... хрен его знает, сам не понял, - ответил Федор, пережевывая яблоко. - Пришел с работы, врубил "ящик", а там какой-то мужик с бородой сидит, хитовые песни заводит. Я заказал свою любимую ради смеха - он завел... а потом ролики рекламные пустил, подкалывать начал: давай к нам в ад, говорит...
- А ты бы по рогам! - возмутился Павло.
- Меня там не было, - встрял Шуряк, - я б его голым в Африку пустил!
- Да помолчи ты, - цыкнул на него Павло, - дай рассказать человеку! Рассказывай, Федя...
- Ну, спрашивает, короче, летать хочешь? - продолжил Федор. - Мне интересно, в натуре, стало, давай, говорю...
- Полный улет! - захохотал Шуряк.
- Ну и?.. - с интересом спросил Павло.
- Ну и вылетел я из окна... В общем, ничего интересного.
- Вот летят они, летя-ят и нигде не встречают прегра-ад, пропел Шуряк сквозь зубы, прикуривая. - Летите, голуби! А я вот слышал позавчера в кабаке от одного бича, будто начали нелегальные эксперименты проводить по выходу на Землю через телесеть. До сих пор как было? Там кто-нибудь пернет, а у нас потолок обвалится. А теперь хотят, чтобы и наоборот тоже получалось. "Обратная связь" называется.
- Вот, во-о-от! - покачнулся Федор, у которого слегка закружилась голова. - Он так и сказал: "Экспримент", - говорит.
- По рогам за такие "спирименты"! - возмутился Павло. Шуряк, а ты чего такой трезвый? Мы уже лыка не вяжем... Наливай давай! Будем!
Выпили.
- Слухай, Федя! - опять пристал Павло. - А что там в Союзе теперь?
- Ускоряемся, Паша, - без обиняков ответил Федор.
- В какую сторону?
- А каждый в свою и все в разные. В очередной раз пьянству бой объявили, а так все по-старому пока, все так же скучно...
- Да ты не горюй, Федя, - сказал Шуряк, - притормози здесь, отдохни. Сходим вот на Барабашку, развеемся, развлечемся... Хотя, барабашки - они мирные, только шумят и никого не трогают... физич-ски... Главное - внимания на них не обращать: шумят, ну и пусть себе!
- А если уши заткнуть?
- Не, не помогает: они просто громче кричать начинают.
- Откуда они взялись-то, бумбарашки эти? - возмутился Павло.
- Откуда взялись? - переспросил Шуряк. - Мне один умный мужик так сказал: должно быть, говорит, на Земле в какой-нибудь стране официальную цензуру отменили. У них свободой печати аукнулось, а у нас барабашками откликнулось.
- Сашко, а ты чиво такой тверезый! - возмутился Павло. Давай за собачек наливай!
- Ох, мы счас насобачимся в сиську пьяными! - разлил Шуряк.
Вылили.
- Так вот, вернемся к нашим баран-барабашкам... - продолжил Шуряк.
- Да я их пошлю на три веселых буквы - и все дела! возмутился Павло.
- Нет, Павлуша! - закричал Шуряк. - Разговаривать с ними категорически запрещается! Ка! те! го! ри! че! ски!!!