- Опять черное бешенство, - вздохнул Болдуин и обернулся к Русову: Давай-ка вылезем. У меня бинокли есть, может, чего увидим.
На крышу фургона можно было забраться по металлическим скобам. Оба сели, свесив ноги. Болдуин положил рядом пистолет, мало ли что.
Полицейская машина и фургон стояли посреди убранного поля, серое полотно дороги пересекало его в направлении темного перелеска, вдалеке вырисовывались синие холмы. Направо и налево уходило красное в лучах заходящего солнца жнивье, а дальше обзор закрывали рощи. Пейзаж казался мирным, и странным диссонансом звучал озлобленный лай собак.
- Двух загрыз, - поморщился Болдуин. - Как не уследили? Черное бешенство несколько дней развивается. Было время, чтобы его изолировать.
- Близкие пожалели, наверное, - предположил Русов. - И у нас такие случаи бывали.
Болдуин яростно потеребил бороду.
- Жалость в нынешние времена дорого обходится, это вам не прежний мир... - Он вытянул руку: - Гляди!
От рощи отделилось темное пятно. Русов поднес к глазам бинокль и пятно превратилось в человека: согнувшаяся фигура мчалась по жнивью, виляя из стороны в сторону и размахивая руками, будто отталкиваясь ими от земли. На мгновение подняла голову, и Русов содрогнулся при виде пепельно-серого лица с белым оскалом зубов.
Следом одна за другой вымахнули собаки - и понеслись, расстилаясь над жнивьем, но никак не могли сократить расстояние до бегущего. Лай стал оглушительным, и Русов опустил бинокль. Беглец был уже недалеко, с невероятной быстротой миновал поле и приближался к дороге в сотне метров впереди машин.
От рощи послышалось ржание - краем глаза Русов увидел, как появились всадники. Полицейский вышел из машины, облокотился о крышу и, когда неистово мчащаяся, почти нечеловеческая фигура пересекала шоссе, открыл огонь из пистолета. Прозвучала частая дробь выстрелов, но одержимый даже не споткнулся, продолжая бежать через поле.
Раздираясь от лая, перенеслись через дорогу собаки, с ржанием и топотом нахлынула и удалилась конская лава, и погоня скрылась в роще. Полицейский постоял, опустив руки, а потом сел в машину.
- Ну и дела, - пробормотал Болдуин. - Несется как олень, не догонишь. На несколько дней его хватит, потом погибнет от истощения. Если раньше не подстрелят, конечно. Некоторое время сидели молча. Стих лай, померк красноватый свет, стало холодать. Полицейский высунулся из машины:
- Можете ехать. Только будьте осторожнее; он вроде побежал на север, но может свернуть и на восток, как бы на вас не устроил охоту. Болдуин сплюнул:
- Спасибо, Джеф. Мы за себя как-нибудь постоим.
Полицейская машина подалась назад, освобождая дорогу. Ехали снова, все чаще попадались перелески. Болдуин свернул опять, уже на грунтовую дорогу. По сторонам затемнели холмы, начался длинный подъем вдоль бегущей навстречу речки.
- Электромобиль тут не залезет, - довольно пробурчал Болдуин. - А то охотников бы развелось больше, чем оленей.
Пересекли пару долин, по дну которых пробирались светлые ручьи. Наконец Болдуин свернул и остановил фургон посреди поляны. На траве еще медлил серый полусвет, но под деревьями сгустилась тьма.
- Здесь заночуем, - благодушно улыбнулся Болдуин. - А с утречка на охоту.
Быстро набрали дров, вокруг хватало сушняка, и Болдуин занялся костром, а Русов стал подтаскивать хворост про запас.
Разгорелось, вытянулось вверх красное пламя костра - и чернее стали деревья, повеселела в трепетном свете поляна. Русов глядел, как языки огня обнимают ветки, и чувствовал, как постепенно уходит напряжение из тела. Он и не подозревал, как устал за эти дни. Чужой язык, чужие люди, чужие обычаи - все навалилось разом, он все время был настороже, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость, и только у костра почувствовал себя как дома. Не было сил встать - он следил, как двигается Болдуин и с благодарностью принял тарелку дымящегося варева, а потом кружку горячего чая.
Болдуин приготовил постели - две откидные койки внутри фургона. Русов разложил на одной спальный мешок, переоделся в выглаженный Джанет тренировочный костюм и забрался внутрь. Некоторое время еще слышал шум деревьев и потрескивание костра, блаженный покой наполнял тело.
...Потом в глаза хлынул яркий свет, а в ушах раздалась английская речь.
- Вставай! - Болдуин тряс его за плечо. - Ну и горазд ты спать.
- Доброе утро. - Русов сонно вылез из мешка, вдел ноги в ботинки и зашлепал к речке. Стянул куртку и стал плескать в лицо и на грудь холодную воду. Она быстро привела его в чувство, и утренний воздух показался приятно теплым.
Русов переоделся по-походному. Болдуин не стал разводить костер - сварил кофе на портативной плитке и уже потягивал из кружки, сидя на складном стуле. Надвинутое на глаза кепи, черная борода и широкое красное лицо придавали ему вид бывалого лесовика.
Покончив с кофе, отставил кружку, положил на колени предмет размером с небольшую книгу и стал подсоединять какое-то приспособление, похожее на динамик.
- Это компьютер, - пояснил в ответ на вопросительный взгляд Русова. - Есть телефон, а на диске карты и банк данных. Не знал, что ты без компьютера, в лесу не сможем переговариваться. Ну неважно, далеко расходиться не будем. Пей кофе и надевай рюкзак. Нам через речку и на холм. Там объясню, что делать.
Перед уходом Болдуин подогнал фургон к деревьям и набросил маскировочную сеть.
- Всякие по лесу шляются, - проворчал он. - Не зная кода, не уведут, но напакостить могут.
Фургон слился с ветвями и стал незаметен. Перешли по камням речку и вошли в лес на другой стороне. Было приятно чувствовать рюкзак на плечах, приятно идти по утреннему лесу, вдыхая свежий воздух и запах палой листвы. Деревья стояли незнакомые, лиственные, и Русов поинтересовался их названиями.
- Клен, каштан, - буркнул Болдуин. - Тут лес чистый, хотя Виргинская черная зона недалеко.
Поднялись на вершину холма. Между деревьев Русов увидел вдали белые домики городка.
- Брошенный, - мрачно сообщил Болдуин. - Зона близко, да и место уединенное, бандитам раздолье. Но по лесу они редко шастают, поживиться нечем... Нам вниз, в долину и вон на тот холм.
Когда забрались на второй холм, Русов тяжело дышал, а Болдуину хоть бы что - бодро оглядывался. Вид и в самом деле был прекрасный. Солнце еще невысоко поднялось над лесистыми горами, кое-где тронутыми желтизной, и в долинах лежали тени. Местами виднелись дороги, но не нарушали общего впечатления безлюдья.
- И где тут олени? - перевел дух Русов. - Так и будем лазить за ними по холмам?
- Подожди, - ухмыльнулся Болдуин. - Давай спустимся немного.
На залитой солнцем поляне он скинул рюкзак, порылся и подал Русову компьютер.
- Повесь на шею, динамиком наружу. Видишь, на торце высветились клавиши. Нажми ''звук''.
Русов притронулся к клавише. Странный звук, похожий на громкое басовитое мычанье, возник в динамике и стал подниматься все выше тоном, делаясь резче и тоньше, пока не стих за пределами слышимости. Русов вопросительно поглядел на Болдуина.
- Сейчас время гона, - объяснил тот. - Олени-самцы подзывают подруг. Самок, конечно, нельзя стрелять, но на зов часто прибегают другие самцы. Отличишь от самки?
- Конечно, - улыбнулся Русов. - По рогам. Олени и у нас водятся, видел.
- Я запрограммировал голос молодого быка. - Болдуин проверял пистолет. Может прибежать зрелый бык, чтобы отбить самок. Пока попробуем здесь, но, скорее всего, придется походить. Я спрячусь ниже, а ты оставайся тут. Замаскируйся, они человека хорошо знают. Звук включай изредка - раз или два. Если олень выйдет на тебя, стреляй. Целься, чтобы перебить позвоночник или по лопаткам - в сердце, иначе уйдет. Он и без одной ноги бегает, будь здоров.
Закончив наставления, Болдуин подхватил рюкзак, поспешил вниз и скрылся. Русов отыскал укромное место между кустами и раздвоенным деревом, прислонился к стволу и стал ждать. В просветах среди листвы виднелись голубые холмы, в лесу было тихо, солнце начинало пригревать... Через некоторое время Русов опять включил звук. Могучее мычанье, все выше и пронзительнее, понеслось над лесом и стихло.
У Русова сильнее забилось сердце. Вспомнились читанные в детстве романы Фенимора Купера и он почувствовал себя Следопытом, удивительные приключения в девственных лесах Америки ожидали его.
Потом пришла трезвая мысль. Эта земля не была девственной, три столетия индустриального развития прошли над ней со времен Следопыта и вдобавок самая опустошительная в мировой истории война. Природа устала от человека, и теперь сбросила его бремя и наслаждалась отдыхом. Что они делают здесь? Нанесли такие страшные раны и никак не оставят ее в покое. Русов вздохнул... И оцепенел, на прогалину в пятидесяти метрах от него беззвучно вышел олень.
Он был точно такой, как Русов увидел когда-то на лесной дороге близ Кандалы, словно проскакал через тысячи километров безлюдья: длинные тонкие ноги, красивое туловище, маленькая головка с ветвистыми рогами.
Олень остановился, голова с черными блестящими глазами повернулась к Русову. Тот почти перестал дышать, надеясь, что не заметен за стволом дерева... Наконец бык отвел взгляд и стал смотреть в другую сторону: видимо, выискивал оленя, чей крик недавно слышал.
Русов тихонько взялся за рукоять пистолета - ладони вспотели, сердце колотилось, стрелять в такого красавца казалось преступлением. Но не успел поднять ствол, как олень вдруг повернул голову прочь от Русова, прислушался, сделал огромный скачок и исчез, только стук и треск пошли по лесу... Скоро все стихло, а разочарованный Русов перевел дыхание и стал ждать, не раздастся ли выстрел снизу. Но все было спокойно, а спустя несколько минут зашевелились кусты и показался Болдуин.
- Видел? - спросил хмуро. - Я и не заметил, как он подошел. Наверное, хотел чужими самками тихонько попользоваться. Есть такие, своего табуна нет, вот и подкрадываются к чужому, вдруг повезет. Как рванул! Обычно бегают по лесу тихо, ничего не слышно. Это ты его спугнул?