Разбуженный Лехиным крестьянин испуганно вскочил с рогожки и содрал с головы линялый и мятый картуз.
- Родные!..
- Поворачивай!
- Родные!.. Помилосердствуйте! Аль не хрестьяне?.. Аль без понятия вовсе! Второй месяц, как от хозяйства!.. Родные...
Его рыжими, под горшок подстриженными волосами играл ветер.
- Разберите, родные, по всей справедливости!..- бабьим голосом молил подводчик, доставая из кармана шаровар какую-то мятую бумажку.- Ваши вот выдали... Не тронут, говорили... Сам писарь говорил... Потому, говорил писарь, законно мы действуем... А где ж законно, родные...
..."Дано сие крестьянину села Дьячье Орловской губернии Власову Антипу,- с трудом разбирал я замытые водой слова,- в том, что вышеупомянутый крестьянин Власов отпущен нами по несении наряда, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется.
За к-ра 9 роты 1-го Ударного Корниловского полка - писарь" неразборчиво.
Ниже:
"Декабря" - опять неразборчиво - "дня 1919". В правом углу удостоверения расползалась круглая ротная печать.
- Жаль мужика!..- вздыхая над моим плечом, сказал Едоков.- Смотри-ка,орловский!..
- Всех жалеть будем...
- Всех, Лехин, не всех, а одного можно!.. Отпустим?.. Рыжебородого мы отпустили...
* * *
- Скажем, к примеру, большевики...- рассуждал второй подводчик, уже следуя за нашими санями.- Кому не известно!.. Обижают!.. Да все больше насчет скота и хлеба, а ваш брат и насчет шкуры не совестится.
- Насчет какой шкуры?
- А той, что под штанами... У мужика она хошь, говорят, и толстая, а все ж чувствительно...
* * *
Приморозило...
"За Уралом за рекой",- вполголоса напевал Едоков...
Наконец показался и Харьков.
- Пожалуй, в Харькове не разживешься... Лавки, пожалуй, закрыты... Идем! - сказал я, взял снятую с Акима упряжь и вместе с Едоковым пошел в маленькую, покосившуюся хату, одиноко стоящую на краю дороги.
В хате было темно.
- Здорово, хозяин!
- Здравствуйте, товарищи, здравствуйте!..- кланяясь седой, приглаженной головой, ответил мне с лавки старик хозяин.- Здравствуйте... наконец-то!..
По малиновой тулье моей фуражки он принял меня, очевидно, за красного.
- Постой! Товарищи придут через час. А пока вот что, старик,- угости хлебом! - Я бросил на лавку упряжь.- Возьми вот... Заместо денег это!..
- Нам, товарищи, что деньги... Мы...
- Да кадеты это! - перебил старика чей-то угрюмый голос из темного угла хаты.
- Ще кадеты?..
- Всем, старик, и кадетам пожевать хочется. А ну, старик, дашь, что ли?..- Я торопился.
- Верно это!.. На то нам господом-богом и зубы даны... Хочется... а как же?.. Это ты верно говоришь! - Старик подтянул портки.
Он обернулся к нам спиной и стал шарить на полке.
- Кадеты это!..- вновь, еще угрюмее, прогудел в углу тот же голос.
- Пущай кадеты!.. Уж пущай!.. Ладно!.. Накормим! Ээх!..- Шаря на полке, старик кряхтел.- А это ты правильное слово сказал... Да!.. Эх вы-и!.. Уж и я вам скажу тогда,- ладно!..- Он вновь обернулся и посмотрел на нас с ясным, старческим спокойствием.- Пожевать, говоришь?.. Ну и жевали б себе хлеб с хлебушком... Да только вы, кадеты, позубастей других будете... Вот что!.. Смотри, скольких перемололи. И все - кому?.. Господам на угоду. Ну идите уж!.. Христос с вами!..
Из темного угла выросла рослая широкоплечая фигура молодого парня. Когда мы вышли на двор, парень молча закрыл за нами дверь. За дверью выругался матерным словом.
- Ну, а упряжь взял все же? - спросил меня Лехин, когда я, следуя с ним за санями, рассказывал ему о старике и сыне.
- Взял.
- Сука он, вот что! Едри его корень!
ПО ПУСТЫМ УЛИЦАМ
Возле каждых саней, на которых, с уже продетыми лентами и поднятыми прицелами, были установлены наши пулеметы, шло по солдату. Я шел впереди, держа в руках винтовку.
Подводчик следовал за последними санями,- немного поодаль.
- А коль застрекочет?.. Да бои начнутся?..
Людей на улицах почти не было. Немногие встречные быстро сворачивали в ближайшие переулки. Другие жались к домам, исподлобья или удивленно на нас поглядывая.
Очевидно, добровольцы давно уже оставили Харьков.
- Эй, послушай! - подозвал я какого-то не успевшего свернуть прохожего. От одежды его несло рыбой. Очевидно, он был продавцом из рыбных рядов.- Скажи-ка, когда здесь последние добровольцы проходили?
- Ночью прошли.
- Ночью?.. А какие части?..
- Не разбираемся...