— Таксист, очень приятно, — я пожал его крепкую руку.
— Что ж господа, прошу за стол. Время обеда, — доктор жестом пригласил нас за накрытый стол. Мы сняли свои рюкзаки, уложили в пирамиду оружие и приняли приглашение хозяина. Сначала, как и водиться в зоне, хозяин налил нам водки, сугубо в медицинских целях, и лишь после третьей рюмки предложил отведать его стряпни, как он ее называл. После поедания консервов в условиях зоны, борщ, который он нам предложил, показался мне самым изысканным блюдом на свете. На второе была запеченная курица, а на третье еще сто пятьдесят граммов водки. За обедом, в основном, Доктор разговаривал с Сифычем. Он интересовался делами на большой земле, политикой, экономикой, культурой и даже погодой вне зоны. О зоне за столом не было сказано ни слова, и когда дело дошло до распития свежезаваренного кофе, доктор обратился ко мне:
— А вы молодой человек, с какой целью прибыли в зону отчуждения? Разбогатеть, найти всем известный «Монолит», или просто в поисках приключений.
— Ни с той, ни с другой, ни с третьей, — я честно ответил на заданный мне вопрос.
— Позвольте, я угадаю, наверное, один из членов вашей семьи смертельно болен и вы прибыли в поисках артефакта способного им помочь? — доктор пристально следил за моей реакцией.
— К счастью вы ошибаетесь, попробуйте еще, — меня занимало то, с каким интересом доктор строил свои предположения.
— Неужели вас завербовал мой приятель, это на него не похоже, — Доктор посмотрел на Сифыча, и тут же перевел взгляд на меня. Сифыч сидел и с интересом наблюдал за нашей беседой.
— И здесь уважаемый Доктор вы ошиблись. Скорее я сам напросился к нему в напарники, — я сделал еще один глоток, горячего, но чертовски хорошо сваренного кофе.
— Все молодой человек. Я сдаюсь. Так все-таки, с какой целью вы прибыли в зону? — Доктору был очень любопытен факт моего нахождения в зоне.
— Не поверите Доктор, но цель у меня только одна, выбраться отсюда как можно скорее, — и я вкратце рассказал Доктору свою историю и основную цель моего путешествия. Он внимательно слушал, задавал пару наводящих вопросов, что-то про себя отмечал и поглядывал на Сифыча. В конце моего рассказа он задал мне последний вопрос:
— И вы, попав сюда, и узнав какие сокровища хранит зона, даже не попытаетесь ими овладеть?
— На данный момент и в ближайшее будущее, у меня лишь одна цель — выбраться отсюда, а что произойдет дальше — никому неизвестно. Это ведь зона, — я озвучил то, как я действительно думал.
— А давайте так. Я сейчас куплю ваш автомат, ваш костюм и ваш рюкзак со всем содержимым за десять тысяч, которые вам так необходимы, и даже выведу за границу болота, в этом случае вы готовы покинуть зону немедленно? — доктор с интересом ждал моего ответа.
— Уважаемый доктор. Как я понимаю вы грамотный человек, и отдаете себе отчет в том, что ваше предложение абсурдно, — я уже вошел в раж, и меня полностью захватила беседа, — Даже если бы это был мой автомат, и я продал бы вам все свои вещи, скажите, сколько метров я бы смог пройти прежде, чем меня сожрали бы голодные звери, или убила бы невидимая аномалия? И к тому же, я ведь не могу просто придти на блок пост к военным, и заявить — вот вам деньги, пустите меня домой.
— Сколько вы говорите в зоне? — поинтересовался доктор.
— Два дня, с небольшим, — я сделал еще один глоток кофе.
— Знаете молодой человек. Вы выберетесь из зоны, и даже раньше, чем вы думаете. Вы говорите, что оказались здесь случайно — но вы ошибаетесь, сюда никто случайно не попадает. Быть может, вы просто не знаете той причины, по которой вы здесь, но скоро эта причина сама отыщет вас, и все станет на свои места. Главное не отступайте от своей цели, и…, — доктор замолчал и повисла неловкая тишина.
— Что и…? — я все-таки хотел узнать, что означает это И.
— Вы, конечно, не обижайтесь, но смените имя, а то Таксист вам как то не идет, от имени в зоне многое зависит, — доктор слегка сконфузился. Меня в принципе не волновало, как меня здесь называют, но предложение Доктора заставило меня задуматься. Оказалось что выбор имени не такое уж простое занятие. Доктор заметил мои размышления и предложил вариант самостоятельно:
— А пускай будет Знаток, как вам?
— А почему Знаток? Я же ничего не знаю ни о зоне, ни даже о собственной участи, — я действительно не понимал выбор Доктора.
— Вот поэтому и Знаток. Придет время, и вы все узнаете молодой человек, тогда и вспомните меня хорошим словом. Ирония друг мой — иногда лучший способ повеселить судьбу, — разговор на этом закончился. Я получил новое имя, и новую судьбу. Доктор пригласил Сифыча в свой кабинет, для делового разговора в котором мне не было места, а я, в хорошем расположении духа, от прекрасного обеда после бани, и от интересной беседы с умным человеком, отправился на улицу, дабы принять очередную дозу никотина, о котором, если честно даже позабыл.
Спустя десять минут меня снова пригласили в дом. На этот раз доктор без всяких предисловий позвал меня в свой смотровой кабинет. Я зашел вслед за ним в левую дверь, в ту, которая раньше была закрыта, и оказался в настоящей операционной. Посреди комнаты стоял операционный стол, с большой лампой над ним, вдоль стен стояли разнообразные шкафчики со всевозможным медицинским инструментом. Доктор усадил меня на кушетку, для осмотра больных и приказал предъявить свою левую руку к осмотру. Я снял по пояс комбинезон и предъявил.
Доктор осмотрел швы, которые остались после полевой операции, вспомнил Сифыча за бездарно наложенные швы, замерил их и записал данные в блокнот. Затем достал фотоаппарат и сфотографировал мою руку. Поинтересовался, не болит ли рука, и какие я испытываю ощущения. Рука не болела, и ощущения были приемлемы, о чем я и поспешил поведать Доктору. Он объяснил мне, что эта была экспериментальная мазь, изготовленная им лично, и что я первый пациент, который использовал ее на себе. После он собирался сделать анализ крови, но как он ни старался, игла ни как не могла проколоть кожу на руке. Он сменил иглу в шприце надеясь на то, что предыдущая оказалась бракованной, и повторил попытку.
Все попытки взять анализ крови с моей левой руки оказались бесплодны. От кончиков пальцев, до плеча, рука была непробиваема ни одним из используемых Доктором инструментов. Я начал нервничать, не понимая, как такое возможно, но доктор на этом не остановился и взял в руки скальпель.
— Не позволю, — я схватился за руку, — это же издевательство какое-то.
— Спокойно, молодой человек, — Доктор, насколько мог, пытался меня успокоить, — я, наверное, переборщил в мази с экстрактом получаемого из артефакта «Чешуя», и ваша конечность отреагировала соответственно. Давайте так, я сначала возьму у вас анализ из здоровой руки, мы проверим его, а потом уже сделаем соответствующие выводы.
Я согласился, но нервничать от этого не прекратил. Анализ показал, что я полностью здоров. Отравления тяжелыми металлами не выявлено, радиоактивного заражения — не обнаружено. Даже цепочка ДНК осталась нетронутой. В общем, Доктор всеми способами пытался убедить меня, что я не превращаюсь в мутанта, и в дальнейшем останусь человеком. После, когда он спросил меня, сколько обезболивающего я вколол, и, посчитав что-то на стоящем в углу компьютере, он сделал вывод, что во всем виноваты мы с Сифычем, и что злоупотребление наркотическими препаратами к добру не приводит.
Оказалось, что элементы мази вступили в реакцию с элементами обезболивающего средства, которое подавалось в запредельных количествах, и теперь моя рука мутировала, и навсегда останется такой. Доктор обещал мне найти противоядие, но для этого требовалось время. Я пребывал в паническом шоке, мне не хотелось терять руку, но с помощью ста пятидесяти граммов спирта, и демонстрации новых возможностей моей руки, я успокоился.
Оказывается, ничего смертельного в этом нет, просто моя рука теперь стала непробиваемой, по крайней мере, для скальпеля, сверла, и машинки для вскрытия черепа. Доктор утверждал, что и пуля ее не возьмет, но я запретил ему проводить этот эксперимент. Единственным недостатком оказалась потеря чувствительности, я мог чувствовать и осязать предметы лишь внутренней стороной ладони, дальше, до самого плеча, я ничего не чувствовал.
Доктор уверял меня в том, что отыщет противоядие раньше, чем я покину зону, и при первой же возможности разыщет меня. С помощью его уговоров и еще пятидесяти граммов спирта я согласился на сделку, и обещал не держать на него обиды. В конце концов, что в этом страшного?
Осмотр закончился. Обещания были получены. Я собрался, и мы с Доктором вышли на улицу. Посреди двора стоял большой рюкзак Сифыча, а он сам занимался совсем несвойственным ему делом. Он играл с Тотошкой. Игра заключалась в следующем, сталкер бросал в белую стену тумана увесистое бревно, которым спокойно можно было убить человека, а Тотошка, с неким подобием на лай, бросался в туман и приносил ему это полено в зубах, словно это было не толстенное полено, а тоненькая ветка. Ироничнее картины я еще не видел, и улыбка нехотя растянулась по моему лицу. Забавно было наблюдать, как грозный сталкер играет с не менее грозным монстром зоны в безобидную игру.
Мы попрощались с Доктором, надели защитные маски, и отправились вслед за Тотошкой в густую пелену тумана. Как и раньше ходьба превратилась в бег, и я ушел в глубину своих мыслей. Меня все больше занимал вопрос о моей руке. Не соврал ли доктор, найдет ли он способ вылечить меня? Не превращусь ли я в мутанта?
Мысли не отступали, мне казалось, что произошедшее со мной, гораздо хуже самой страшной смерти. Осознание того, что в твоем теле присутствует элемент, несвойственный самой природе существования угнетал меня. Передо мной плыли картины возможного моего превращения, я видел себя ужасным мутантом почему-то с красными глазами и с двумя огромными костяными саблями вместо рук, на подобии тех, что встречаются у псевдоплотей. Я видел, как брожу я по бескрайним равнинам зоны, и навожу ужас на случайно встреченных мной сталкеров. Я видел, как звери зоны избегают меня, не принимая за своего, а люди устраивают на меня охоту, дабы избавить человечество от безумного монстра.
Это были самые ужасные предположения о моей будущей судьбе. Я понимал, что этого может и не случиться, и что я заблуждаюсь, и Доктор найдет противоядие. В принципе никто кроме меня и Доктора не знал о моей напасти, и разглашать ее на всю округу не стоило, а то и в самом деле могли принять за мутанта. Да и с такой рукой жить гораздо лучше, чем без нее вовсе. Ведь я мог бы запросто ее лишиться, а не приобрести дополнительный бронежилет в виде вполне нормально функционирующей руки. Да и Доктор не похож на человека, который бросает слова на ветер. Из двух возможных вариантов развития событий, этот мне показался гораздо симпатичнее и правдоподобней. Я отбросил страшные мысли о возможном превращении в монстра, и продолжил жить с мыслью о том, что все будет хорошо, на крайний случай, если почувствую ухудшения, отстрелю ее к черту.
Спустя два часа туман рассеялся, и мы достигли темной долины. Я осмотрелся и ответил себе еще на один вопрос о названии, все вещи вокруг, деревья, кусты, строения вдалеке и даже трава под ногами были черного цвета. Я нагнулся и провел перчаткой по черной траве в надежде, что она испачкается в гарь, но перчатка осталась прежнего цвета, и никакого налета от сажи на ней не осталось. Просто все в темной долине, по какой-то причине имело черную окраску. Мы попрощались с нашим проводником, и он растворился в призрачной дымке тумана.
Сифыч дал команду зарядить оружие, и проверить боекомплект. После небольшого привала и подготовки мы отправились в путь. Со слов сталкера, мы шли на заброшенный завод, где у нас будет остановка, а уж от завода, до базы Сухаря было рукой подать. Я посмотрел в оптический прицел на завод, к которому мы шли, до него было около полутора километров, и осмотрел окрестности.
На север шла старая дорога, вдоль которой росли размашистые тополя, а по всей долине были разбросаны густые заросли кустарника, редкими островками образуя причудливый ландшафт. Сифыч предупредил, что долина находиться под полным контролем сталкеров, и что в людей здесь без явной причины стрелять не стоит. Единственным вероятным противником здесь могли быть лишь мутанты, которые наведываются со стороны Чернобыля, и периодически выползают из местных подземелий. Так как район здесь оживленный, все аномалии давно отмечены на картах, а для особо одаренных, еще и светящимися в темноте болтами. Я все уловил, и без лишних разговоров принялся за свое дело, то есть, идти след в след и контролировать тыл.
— Сифыч, а почему Доктор на болоте живет? — я решил выяснить до конца то, что меня интересовало. У самого Доктора я не отважился спросить, и с помощью своего напарника надеялся заполнить прорехи в общей картине.
— Долгая история, ушел он от всех, оградился так сказать, — Сифыч нехотя начал свой рассказ, — вообще парень ты один из немногих кто бывал у него, так что гордись этим. Он раньше был одним из хозяев зоны, но потом повздорил с ними, и отсоединился. Сначала к людям подался, но те его не приняли, а из зоны ему нельзя, вот он и ушел на болото.
— А почему из зоны нельзя? — я не понимал этого факта.
— Так он ведь темный, ты, что не заметил? — по тону Сифыча было заметно, что ему не хотелось объяснять все с самого начала, — он не человек. Темными становятся сталкеры, которые три года не покидают зону, а он вообще ее никогда не покидал. Он здесь с самого начала. Так вот люди его не приняли, со своими он не нашел общих интересов, у тех лишь разрушения на уме, а он ведь — Доктор. Он не может разрушать. Со временем он стал практиковать и как в той сказке, приходи к нему лечиться и корова и волчица. Только вот корова — это раненный в бою сталкер, а волчица — любой из зверей зоны.
— Я не понял, так он что и мутантов лечит? — я был шокирован такой информацией.
— А что тут понимать, он же доктор, ему все одно человек ты, или зверь зубастый, главное ведь живое существо. Говорят, что к нему даже Химеры приходят, — Сифыч сверился со своим ПДА, — стоять. В укрытие!
Мы припали к большому валуну, что оказался неподалеку. Я снял автомат с предохранителя и выглянул из-за камня. Сифыч указал стволом автомата на вырытую в земле нору примерно около метра в диаметре, и передал через гарнитуру стрелять на поражение. Он сорвал с костюма осколочную гранату, чека которой осталась на ремешке держателя, и забросил ее прямо в нору. Через мгновение прозвучал взрыв. Со стороны норы донеслись истеричные взвизги, и словно как ядра из пушки, из нее в нашу сторону, выскочили два существа.
Они были похожи чем-то на людей. По крайней мере, обрывки одежды на них были человеческие. Рост метр пятьдесят, тела темно синего цвета, на передних конечностях длинные когти, на задних — такие же. У одного на голове был одет старый изорванный противогаз с резиновым ребристым хоботом, а у второго пол головы было оторвано взрывом, а с уцелевшей части головы смотрел вполне человеческий глаз. Их рты были непропорционально широкими, и сквозь раскрытые челюсти виднелись ряды заостренных зубов. Они выпрыгнули из своей пещеры на высоту примерно шести метров, и по предполагаемой траектории должны были приземлиться в десятке метров от нас.
— Огонь, — Сифыч выстрелил первым. Я взял на прицел одного из них, и нажал на спуск. Несколько пуль попали в летящего на меня мутанта. Он лишь слегка изменил траекторию, и упал на землю не на ноги, а на бок. Я, было, обрадовался своему везению и приготовился разрядить в него автомат, но он так быстро сделал еще один прыжок, что я даже глазом не успел моргнуть. В это время Сифыч расстреливал второго синего, а этот, с хоботом на голове, уже летел прямиком на меня. Я поднял автомат и выстрелил в него. Две пули прошли ниже, и уже в последний момент, когда до него оставалось не более двух метров, я упал на спину и вжал до упора курок. Все пули пришлись в цель. В полете монстр лишился рук и головы, и на меня свалилось наполовину разрубленное тело. Я брезгливо его откинул в сторону и поднялся на ноги. Сифыч тоже справился со своим.
— Что это за твари? — спросил я его, обтирая куском травы кровь с комбинезона, — и везет же мне на эти гадости.
— Это снорки, неудачный генетический эксперимент по созданию супер солдат, — Сифыч в это время перезарядил свой автомат, — военные перед вторым взрывом развлекались. Ты что-то слишком спокоен, стал, а Знаток?