Заставив себя стряхнуть оцепенение, Марк подошел к Бринн и спросил, все ли у нее в порядке. Она не ответила, а подошла к умирающему и вытерла о его рубаху окровавленное лезвие. Потом выпрямилась и гневно посмотрела на бандитов, не сводивших с нее глаз. Она так и не сказала ни слова, но выражение лица у нее было насмешливое, почти вызывающее, словно ей хотелось, чтобы еще кто-нибудь попробовал с нею сразиться.
Умирающий перекатился в воду; он бился, поднимая брызги, и что-то выкрикивал — кого-то звал, возможно мать, имени Марк разобрать не смог, — а потом, слава богу, затих. Кольцо бандитов на берегу медленно сужалось; они лишь ожидали приказа, готовые наброситься на путешественников.
— Плохо наше дело, — пробормотал Марк, нервно переступая с ноги на ногу и по щиколотку увязая в гальке.
— Вам лучше оставаться на месте! — снова крикнул Стивен в сторону лодок. И спокойно прибавил: — У меня нет ни малейшего желания убивать вас.
— Нас же в пятьдесят раз больше! — крикнул ему со смехом командир этой странной армии. — Сдавайтесь!
— Вы не поняли. — Стивен поднял свой посох, и те бандиты, что были ближе всего к нему, в ужасе упали ничком на землю. — Мы вовсе не собираемся сдаваться. А вот вам сейчас придется сложить оружие. Или умереть.
Гарек, держа наготове лук, всматривался во мрак, пытаясь определить, откуда доносится голос того, кто командует бандитами, и надеясь заставить его замолчать навеки, но тут откуда-то с воды до него донесся знакомый щелчок тетивы и свист выпущенной стрелы.
Времени крикнуть и предупредить у него не оставалось. Гарек быстро вдохнул и задержал воздух, ожидая, что сейчас стрела пронзит его насквозь, но оказалось, что стреляли не в него. В следующее мгновение он увидел, как Стивен, с нечеловеческой ловкостью одной рукой перехватив в воздухе летящую стрелу, переломил ее пополам. Тут же придя в себя, Гарек успел заметить на носу одной из лодок того, кто стрелял, и, недолго думая, выстрелил в него. Стрела с глухим свистом вонзилась ему в шею. Изумленные вопли бандитов заглушили предсмертные стоны раненого, и у Гарека слегка задрожали руки, когда он увидел, как мертвый пират ничком упал с негромким всплеском в озеро.
И снова послышался гневный голос вожака бандитов:
— Всем на берегу перейти в наступление! Лодки — вперед! Взять их немедленно!
Бринн присела, готовясь к обороне, а Марк остался стоять, испытывая, правда, сильнейшее желание убежать, когда десятка три вооруженных бандитов с дьявольским ревом бросились на них. Ему казалось, что их дикие крики, многократно усиленные гулким эхом, отныне вечно будут звучать в этой подземной пещере. За спиной у него раздавались такие же боевые кличи — вторая группа бандитов заходила с фланга. На воде скрипели в ржавых уключинах весла — лодки быстро приближались к берегу.
Зато у Гарека руки больше не дрожали. Спокойный и полностью овладевший собой, он стрелял по гребцам, чтобы не только замедлить приближение лодок, но и вынудить других бандитов подставлять себя под его стрелы, пока они расчищают себе место, сменяя убитых. Он успел прикончить по крайней мере троих, когда краем глаза заметил тех, кто готовился напасть на Марка и Бринн. Оскалившись, Гарек принялся стрелять в них и каждой своей стрелой кого-то убивал или ранил, однако нападающих было просто слишком много. Было ясно, что один он сдержать эту орду не сможет.
Стивену очень хотелось, чтобы Гарек хотя бы на какое-то время перестал стрелять. Он все еще надеялся закончить это столкновение миром. Жаль, что нет Гилмора, думал он: уж он-то наверняка сумел бы как-то договориться с этими людьми, и они все вместе сидели бы вокруг костра, покуривая трубки, попивая местное винцо и обмениваясь новостями.
Вздохнув, Стивен быстро глянул направо и увидел, что Бринн и Марк окружены таким войском, которое способно и Денвер среди бела дня захватить. Ну ладно, решил он. Хватит мечтать о мире во всем мире! Столь глубокомысленную философскую дискуссию с самим собой можно продолжить и потом, когда удастся спасти друзей от весьма вероятной перспективы быть превращенными в фарш для котлет. Стивен закрыл глаза и сосредоточился.
Берег озера словно ожил, когда тысячи мелких, гладких округлых камешков взлетели в воздух и устремились в сторону атакующих бандитов, словно пущенные из невидимой катапульты. Точно такой же заряд гальки Стивен направил и в сторону тех, кто подползал к ним по берегу. Выбитые глаза, сломанные носы и ребра, выбитые зубы, страшные синяки и ссадины — вот что стало результатом этих двух первых «галечных» залпов. Камни безжалостно разили врага, пробивали насквозь шлемы и даже порой ломали лезвия клинков. Бандиты, вопя от ужаса, ныряли в озеро или бросались назад по берегу, пытаясь спастись от града камней. Однако за каждым из бегущих пчелиным роем следовало облачко каменных снарядов, пущенных Стивеном, словно подчеркивая его слова о том, что сдаваться их маленький отряд не собирается.
Несмотря на громадное множество разбитых голов и сломанных носов, насмерть никто убит не был, и Стивен, вполне этим удовлетворенный, думал: «А интересно, сумели ли они это оценить?»
Затем все свое внимание он сосредоточил на лодках. Первым его побуждением было попросту их утопить, но потом он понял, что одна или две лодки весьма пригодились бы им самим. Так что топить лодки Стивен не стал, а направил конец посоха в воду у своих ног и, создав огромную волну, как когда-то в урочище Майерса, послал ее лодкам навстречу. Лодки мгновенно перевернулись вверх килем, и все бандиты оказались в воде.
— Убивай, сколько хочешь, Гарек! — крикнул он, стараясь, чтобы Гарек расслышал его сквозь вопли и стоны раненых. — Но постарайся не повредить лодки! Оставь нам хотя бы одну!
Гарек оглянулся и кивнул в знак того, что все понял. А Стивен спустился к воде, чтобы осмотреть того бандита, которому Бринн так ловко вспорола брюхо. На мгновение ему показалось, что этого человека еще можно спасти, но, едва глянув на него, он понял, что ошибся, и не смог сдержать дрожь. Поднятая Стивеном волна смыла кровь с тела убитого, и, если не смотреть на его живот, он выглядел так, словно просто уснул на берегу, опустив ноги в воду. Более внимательно Стивен его рассматривать не решился, понимая, что его попросту вырвет. Рядом с этим мертвецом лежали еще человек пять или шесть, убитые Гареком, и у каждого стрела торчала из самого уязвимого и жизненно важного места.
Стивен резко повернулся к Бринн.
— Тебе обязательно было... — крикнул он, голос его сорвался. Ну конечно обязательно! Ведь этот тип на нее напал! С дикими воплями выскочив из темноты, он бросился на нее с кинжалом, и если бы Бринн не успела пресечь его преступные намерения, то сейчас на берегу лежала бы она сама или Марк.
Стивен глаз не мог отвести от трупа. Он ведь видел, как этот человек неловко пытался запихнуть свои скользкие окровавленные внутренности обратно, словно это могло спасти ему жизнь! Наверное, каждый чисто рефлекторно стал бы делать то же самое, не заботясь о том, куда запихивает свои кишки, чистые ли у него руки, не занесет ли он в рану грязь... Глаза мертвого были открыты и смотрели отчего-то в разные стороны.
«Так были ли у него чистые руки?» — снова спросил себя Стивен.
Если даже и нет, то это весьма недолго имело для него какое-то значение. Убитый лежал, свободно раскинув руки и ноги, и отчего-то занимал очень много места. Неведомый хранитель этого подземного кладбища, который так любит украшать его костями, будет, наверное, не слишком этим доволен, и Стивен сам аккуратно сложил покойному руки на груди, сдвинул его ноги, удовлетворенно усмехнулся и, вздрогнув, отпрянул от мертвеца: его до глубины души потряс звук собственного голоса.
— Ладно, только не падай в обморок! — пробормотал он, обращаясь к самому себе, провел рукой по глазам, задумчиво вытер руку подолом рубахи и прибавил: — Но и не привыкай к таким вещам.
На берегу между тем образовались две большие группы людей — одна позади Стивена, другая перед ним. Многие еще только вылезали из воды, некоторые тащили на берег раненых. На первый взгляд путешественников окружало сейчас сотни три вполне дееспособных солдат, пиратов, бандитов, или кем там они являлись на самом деле, но вне зависимости от очевидного численного превосходства их отношение к тем, на кого они напали, сильно изменилось. Они явно испытывали теперь нечто среднее между сильнейшим замешательством и испугом — в замешательство они пришли, когда их так ловко заставили отступить, а потом их охватил и ужас, ибо теперь они уже не рассчитывали выйти отсюда живыми. Девять больших лодок плавали вверх килем ярдах в пятидесяти от берега. Одна все еще горела, и дым густыми клубами поднимался к украшенному костями потолку пещеры.
Стивен смотрел на человека, который в эту минуту как раз выходил из воды. Похоже, он как раз и был вожаком этого разношерстного войска, и именно он отдал столь глупый приказ идти в атаку. Стивен молча и терпеливо ждал, однако вздрогнул — а Бринн и вовсе не смогла сдержать негромкого возгласа, — когда этот бандит весьма характерным, чисто женским жестом убрал за ухо прядь длинных спутанных волос. Да, это действительно была женщина! Стивен откашлялся и покрепче сжал посох в руках.
— Я готова сдаться и просить тебя проявить милосердие к моим воинам. — Путешественников поразил ее голос — тихий, нежный, ничуть не похожий на тот, грубый и хриплый, каким она отдавала приказания, бросая своих людей в атаку, заведомо обреченную на провал. — Вы оказались сильнее, и я не могу больше рисковать жизнью своих подданных. Стивен улыбнулся.
— Ну что ж, я очень рад, что вы опомнились, прежде чем... — Он умолк, потому что Бринн вдруг выскочила вперед, заслонив его собой и держа наготове кинжал. — Бринн, что ты делаешь?
Напряженный гул пронесся по берегу, однако бандиты не двигались с места, продолжая наблюдать за переговорами. Гарек, отступив на несколько шагов, тоже поднял лук, готовый в любой момент выпустить свою смертоносную стрелу.
А Бринн, приставив нож к горлу женщины-вожака, сунула свободную руку ей за спину и показала всем весьма грозного вида кинжал с изогнутым лезвием и короткой деревянной ручкой, который только что у нее выхватила.
— Ты, Стивен, конечно, молодец, ты отлично остудил их пыл с помощью града камней и той огромной волны, но ты все-таки еще многого не понимаешь. — Бринн кинула кинжал с кривым лезвием Марку и пояснила: — Разве может вожак такой банды сразу безоговорочно сдаться? Даже если на словах они и признали свое поражение? — Стивен побледнел, а Бринн, мотнув головой в сторону медленно подступавших к ним пиратов, продолжила: — Она же собиралась тебя убить! Чтобы потом можно было спокойно прикончить и всех нас.
Рассерженный и расстроенный собственной глупостью, Стивен довольно долго ругался по-английски, и ругательства эти оказались столь изощренными, что Марк даже головой покачал в немом изумлении: он и не ожидал, что этот скромник так здорово владеет «разговорным» языком. Эту невероятную тираду Стивен заключил гневным «сукин сын, ублюдок драной шлюхи из Атлантик-Сити!» — и сделал шаг вперед, словно намереваясь отвесить предводительнице банды пощечину.
Она тоже подняла сжатые кулаки, но не отступила, а наоборот, даже поддразнила его:
— Ну давай, колдун, убей меня! А потом изобрази над моим трупом сострадание — как ты только что это делал, склонившись над убитым Резаком. Странно, что ты не поцеловал его на прощание. — Женщина посмотрела Стивену прямо в лицо; в глазах ее билась неукротимая ярость. — Ну, в чем дело, колдун? Не хочешь больше с нами сражаться? Или меня убить боишься?
«Значит, Резак. Хорошо. Я непременно это имя запомню», — подумал Стивен.
И, глядя прямо в глаза этой отвратительной особе, так и пышущей злобой, он сказал:
— Я не колдун.
— Да неужели! — воскликнула женщина и так сильно его толкнула, что он отлетел на несколько шагов и чуть не упал. А она рассмеялась ему в лицо. — Похоже, ты и впрямь боишься меня убить!
Стоявшие вокруг пираты тут же захохотали, заулюлюкали, а их предводительница плюнула Стивену под ноги и, обретя былую уверенность, двинулась на него.
И снова Бринн оказалась между ними с охотничьим ножом в руке.
Стивен и глазом моргнуть не успел, как она отсекла женщине-вожаку обе мочки и с убийственной серьезностью и спокойствием заявила:
— Уж я-то тебя убить не побоюсь, это точно.
Явно чувствуя в Бринн дикую холодную свирепость, женщина опустила кулаки и, сорвав с шеи мокрый платок, принялась промокать кровь, непрерывно капавшую из ее изуродованных ушей.
— Интересно, как вы умудрились сюда попасть? — небрежно буркнула она. В голосе ее не слышалось ни капли страха. — По туннелю с реки на такой посудине, — она указала на «Калину Прекрасную», — точно не пройти. И я уверена, что вы никак не могли попасть на озеро через... — Она умолкла, явно не желая выдавать некую тайну. — В общем, если вы не прибегали к помощи магии, остается предположить, что вы всю свою жизнь прожили здесь, внизу, и я просто никогда прежде вас не замечала. Что ж, это возможно. Озеро большое, а пещера и еще больше. Но мне все же кажется, что это не так. Дело в том, что мне — при различных обстоятельствах — не раз доводилось встречаться с другими постоянными обитателями этой пещеры, и все они значительно более волосаты, чем вы, значительно хуже видят и, — тут она впервые улыбнулась Стивену, — обладают куда менее привлекательной наружностью. — Она выжала насквозь пропитавшийся кровью платок, прополоскала его в озере и вновь приложила к ушам — ранки все еще сильно кровоточили, но ее, похоже, не слишком это беспокоило. — Так что, колдун, давай, говори, как вы на самом деле попали сюда?
Только теперь Стивен заметил, что у нее действует только одна рука, правая, а левая то безжизненно висит вдоль тела, то она слегка заводит ее за спину и все то время, пока они стоят на берегу, сжимает и разжимает пальцы на ней в каком-то странном, но вполне определенном ритме. Пираты у нее за спиной стояли совершенно неподвижно, однако Стивену показалось, что теперь они стоят к ним несколько ближе, чем вначале. Впрочем, возможно, причиной этому была просто игра света. Ему не было видно, что именно происходит за первыми двумя рядами пиратов, но там явно что-то происходило, какое-то движение, как если бы люди нервно топтались на месте или пытались незаметно подойти поближе.
И тут краем глаза он заметил, что один из бандитов, крупный и уже довольно пожилой, но еще весьма крепкий мужчина с бритой головой и длинным шрамом на шее, не сводит глаз с пальцев женщины-вожака, внимательно следя за каждым ее движением. Он тоже был ранен — в лицо и в руки — и весь перепачкан кровью, однако, как и она, не обращал на свои увечья ни малейшего внимания и следил за ее то сжимавшимися, то разжимавшимися пальцами в щель между Марком и Бринн.
Это явно был некий язык жестов, некий код. Тайных знаков женщины Стивен, разумеется, не понимал, но сомнений у него не было: она по-прежнему не сомневается в том, что он колдун, и отдает некие приказы своим воинам, выстроившимся у нее за спиной. Оцепенев, Стивен, как зачарованный, наблюдал за тем, что происходит у него на глазах, словно это его самого совершенно не касалось.
Теперь уже и тот огромный пожилой громила начал тем же способом переговариваться с кем-то, стоявшим сбоку от Стивена: его рука спокойно лежала на бедре, но указательный и безымянный пальцы медленно и незаметно соединились под ладонью. Уловить этот жест было бы просто невозможно, если не следить за рукой специально. Стивен догадывался: пиратам приказано подобрать с земли оружие и приготовиться к нападению. Человек со шрамом еще несколько раз соединил и разъединил пальцы — теперь он переговаривался уже с кем-то из самых дальних рядов воинов.