— Ну, хорошо, — прошептала Брексан. — Давай... но только я ни за что не позволю, чтобы меня ударили снова. Если нас поймают, я вступлю с ними в схватку, даже если она будет для меня смертельной. Я больше не желаю испытывать страх и унижение.
Она оседлала вторую лошадь, когда заметила, что Лахп снова направляется к ним — на этот раз в сопровождении троих весьма мрачных серонов.
Словно читая ее мысли, Версен тихо сказал:
— Держись спокойно. Давай посмотрим, что у них на уме.
Не говоря ни слова, Лахп подтолкнул Версена к Ренне, и тот вскочил в седло. Схватив Брексан за плечо, главарь серонов и ее тоже подволок к кобыле. Версен наклонился и помог девушке сесть позади него.
Положив свою громадную ручищу на переднюю луку седла, Лахп вручил пленникам два одеяла и бурдюк с речной водой. Не зная, можно ли ей напиться, Брексан прижала холодный бурдюк к своей распухшей щеке, и Лахп, увидев это, рассмеялся — жутким, каким-то визгливым и одновременно хлюпающим смехом, похожим на визг побитой собаки.
Затем вожак серонов буркнул нечто повелительное, и трое воинов, подхватив сумки с провизией, вскочили на трех оставшихся лошадей.
Один из них, повернувшись к Версену и Брексан, стукнул себя в грудь кулаком и хрипло прокаркал:
— Карн!
Обоим пленникам показалось, это имя должно означать голод, или смерть, или еще что-то столь же страшное.
Не желая понапрасну вызывать раздражение серонов, Версен, указав на себя и на Брексан, отчетливо произнес:
— Версен. Брексан. Рады познакомиться.
Брексан чуть не вскрикнула от ужаса, когда поняла, что самый маленький из серонов — женщина; во всяком случае, это существо когда-то было женщиной, пока король Малагон, изъяв у нее душу, не превратил ее в чудовище.
— Брексан, — тихо сказала она этой женщине-воину и указала пальцем на свою сломанную скулу.
— Рала, — хриплым голосом ответила та.
А третий их сопровождающий за все это время не издал ни звука. Он лишь, гневно сверкая глазами, смотрел на Брексан, и она заметила, что через все лицо у него тянется длинный шрам, точно изображенная на карте река. Видимо, когда-то ему нанесли очень глубокую рану, рассекшую щеку и уничтожившую часть носа.
— Брексан, — представилась она ему, пытаясь завязать разговор, но он, не отвечая и словно не замечая ее, смотрел прямо перед собой.
Брексан стало страшно, по спине пополз противный холодок, и она, крепко обхватив руками Версена, спрятала лицо в складках его отброшенного за спину плаща.
Карн, похоже назначенный главным среди сопровождавших пленников серонов, пришпорил коня и направил его в проход между деревьями. Рала последовала за ним, на ходу кивнув серону со шрамом и ворчливо буркнув:
— Хаден!
Тот повернулся, пристально посмотрел на пленников и что-то прорычал, мотнув головой в сторону Ралы.
Версен кивнул и направил Ренну следом за женщиной-сероном. Хаден замыкал эту небольшую процессию, взявшую курс на юго-запад.
Позавтракав тем, что еще оставалось от их запасов, путешественники стали спускаться к своей бывшей стоянке на берегу реки. Лишь ближе к вечеру они наконец добрались до знакомого ущелья у подножия горы. Стивен старался не смотреть туда, где все еще валялись останки алмора. Ему казалось странным, что этот демон — существо из плоти и крови, хотя и довольно мерзкой, гнилостной. Нет, ему совершенно не хотелось видеть то, что осталось от этой твари!
Он предпочитал созерцать Блэкстоунские горы и обдумывать очередную насущную задачу: благополучно добраться до Фалкана, прежде чем наступит настоящая зима. Кроме них с Марком, в отряде не было ни одного сколько-нибудь опытного скалолаза; никто из них даже привычки ходить по горам не имел, тем более зимой. Хотя Гилмор и продемонстрировал недюжинную резвость, совершенно не свойственную его возрасту, все равно именно им с Марком придется заботиться о безопасности остальных на горных перевалах, которых, видимо, будет немало, пока они доберутся до Ориндейла.
Стивен, стиснув в руке ореховый посох, глубоко вздохнул. Он чувствовал себя заново рожденным. Воздух был чист и свеж; земля под ногами казалась знакомой, и темные силуэты вечнозеленых сосен отчетливо выделялись на фоне безупречно чистого неба. Стивен не был уверен, отчего ему сейчас так хорошо: оттого ли, что он сумел призвать на помощь таинственную и могущественную магию, или оттого, что вышел из схватки с собственными страхами победителем. Так или иначе, он был вынужден признать, что почти счастлив, совершая это путешествие во дворец Велстар и готовясь к неизбежной схватке с принцем Малагоном.
Пока они спускались с горы, Стивен позволил своим мыслям течь совершенно свободно, но не по знакомым тропам в невероятно далеких отсюда Скалистых горах, а по тому пути, который, как ему казалось, он изберет в будущем. Оглядываться в прошлое было куда безопаснее, но это представлялось ему унизительным. Смотреть вперед было страшновато, но приятно возбуждало, будоражило кровь, и Стивен твердо решил никогда больше не повторять своих старых ошибок, ни здесь, в Элдарне, ни дома, в Айдахо-Спрингс.
Он слишком долго чувствовал себя жертвой обстоятельств, трусом, но теперь, наделенный способностью видеть дальше и яснее, понимал, что сердце его ныне исполнилось сострадания и искренней заботы о ближних. Его огорчало лишь то, что Ханны нет рядом.
Вид разграбленного лагеря заставил Стивена встряхнуться; настроение его резко изменилось. Повсюду он видел следы серонов и греттанов и пятна крови. Следы вели в южном и западном направлениях, а также — вглубь того ущелья, что пролегало вдоль западных отрогов горы Пророка.
Саллакс тут же бросился туда, где на них впервые напал алмор. Было хорошо слышно, как он там шуршит опавшей листвой. Все молчали, затаив дыхание и ожидая самого страшного. Но страхи эти не оправдались.
— Никаких следов Версена, — сообщил Саллакс, и у всех одновременно вырвался вздох облегчения. — И лошади тоже исчезли. Вместе с седлами. Там валяются только останки лошади Бринн, которую пожрал алмор.
Гарек мгновенно приготовился действовать:
— Значит, эти следы вполне могут принадлежать и Версену. Марк, Стивен, вы пойдете по кровавым пятнам на юг. А ты, Бринн, вместе с Гилмором — на запад.
Все согласно кивали, пока Гарек, будучи самым опытным из них охотником и следопытом, предупреждал:
— Помните, раненое животное всегда опасно, а уж раненый греттан хуже всего: это настоящий кошмар. Если это кровь Версена и он ранен, то, скорее всего, серонами, а не греттанами.
Впрочем, в данный момент это значения не имеет: крови пролилось столько, что если все это его кровь, то ему, скорее всего, недолго осталось.
И они, держа наготове оружие и припадая к земле, нырнули в лес — каждый по своему следу.
Жаль, думал Гарек, что рядом нет Версена: уж он бы наверняка помог разобраться в том, какая тайна скрывается в этой паутине следов. Посовещавшись, они решили, что их лагерь атаковал большой отряд серонов, которые, видимо, рассчитывали застать беглецов врасплох. Но, обнаружив, что лагерь пуст, сероны сожрали и забрали с собой все запасы еды и вина, разбросав по поляне выпотрошенные мешки и сумки. Затем, не торопясь, оседлали лошадей и снова пустились в путь, хотя, судя по следам, нескольких животных явно не хватало: в эту сторону, видимо, поехали не все. И у Гарека похолодело под ложечкой при мысли о том, что он, возможно, никогда больше не увидит свою Ренну.
А греттаны пришли сюда с запада, значит, это была не та стая, которую с помощью магии призвал Гилмор и заставил напасть на караван, следовавший по Торговой дороге. Борозды, пересекавшие поляну, свидетельствовали о том, что алчные твари волокли свою добычу по земле, и Гареку даже, пожалуй, хотелось надеяться, что к этому моменту Версен был уже мертв. Ему даже и серонов стало немного жаль.
Затем большая часть следов уходила в сторону от стоянки, на восток, но по крайней мере два или три зверя все же нырнули в ущелье, скорее всего преследуя убегавших серонов.
Вскоре вернулись Марк и Стивен и подтвердили подозрения Гарека.
— Похоже, какой-то греттан сперва довольно долго, шагов сто, волок по земле одного из серонов, а потом сожрал его, — рассказывал Марк. — Мы обнаружили огромную лужу крови там, где он, видимо, разорвал его на куски, но дальше никаких кровавых следов нет.
— А вы уверены, что это был не Версен?
— Уверены, — поморщившись, ответил Стивен. — Там рядом сапоги валялись.
— А следы там какие-нибудь остались? — спросил Саллакс.
— Да, следы греттана. И они ведут на восток, — невольно подтвердил мысли Гарека Марк.
Гилмор и Бринн рассказали примерно такую же историю. Греттаны, по следу которых они шли, сожрав одного из раненых серонов, направились на юг, в предгорья. Бринн принесла с собой то, что осталось от могучего воина: часть его волосатой руки. Она бросила свой жуткий трофей в потухший костер, и его тут же облепили серо-черные хлопья золы.
— Пожалуй, нам сегодня лучше переночевать в ущелье, — сказал Саллакс. — А если успеем взобраться куда-нибудь повыше, так и еще лучше. До наступления темноты не больше пол-авена, так что надо поторапливаться.
— А следов Версена я так и не сумел отыскать, — сообщил друзьям Гарек. — По-моему, следует предположить, что он все-таки остался жив и сумел уехать отсюда на одной из лошадей.
— Надеюсь, поехал он в ущелье, — заметил Гилмор. — В таком случае он, наверное, уже разыскивает нас.