- Ужинал? - ворчливо спросил меня Филипп.
- Да, господин, - отвечал я. - Еще до пира.
- Очень хорошо. - Он отпустил слуг жестом, устало опустился на постель и улыбнулся кривой улыбкой. - Я узнаю, что думают мои ближайшие сподвижники, Орион, слушая их пьяные речи.
- Понимаю.
- Ты был у царицы.
Это было утверждение, а не вопрос. Итак, дворец, словно улей, кишел шпионами как царя, так и царицы.
- Не по своей воле, - сказал я.
Царь, ворча, склонился, чтобы стянуть сандалии. Я решил помочь ему, но Филипп только отмахнулся.
- Я не настолько беспомощен, как думают люди, - пробормотал он. И посмотрел на меня. - Она умеет погружать человека в транс... с помощью своих проклятых змей.
Я молчал.
- Ведьма она, истинно ведьма. И почему я не утопил ее вместо того, чтобы на ней жениться?
- Она родила тебе превосходного сына.
- Пусть так, но теперь она отравляет его ум, восстанавливает против меня.
- Она намеревается убить тебя, - выпалил я.
Как ни странно, царь расхохотался:
- Все собирается, не надоело? В самом деле?
- Да, - отвечал я.
- Она начала мечтать об этом сразу после рождения Александра... и все выжидала подходящего момента.
- По-моему, она вот-вот перейдет к делу.
Царь долго не отвечал, лампа у постели бросала колеблющийся свет на его лицо. Потом Филипп качнул головой:
- Рано. Мальчик еще слишком молод. Его могут и не избрать царем. Сейчас по крайней мере.
- Ты уверен?
Филипп вытер бороду тыльной стороной ладони и, сгорбившись, буркнул:
- Орион, я прожил под угрозой убийства всю жизнь. Я окружил себя надежными людьми и стараюсь сохранить их верность. Я часто меняю телохранителей, чтобы она их не околдовала.
Я чуть отодвинулся от него.
- Итак, я больше не гожусь тебе?
Царь кивнул:
- Да. Увы, ты более не можешь служить телохранителем. Я собираюсь выслать тебя из дворца.
- Но я хочу защитить тебя, царь.
Филипп скептически приподнял бровь:
- Я не сомневаюсь в этом, но рано или поздно она заставит тебя пойти на предательство.
Я знал, что он прав, и не стал возражать ему.
- Но я по-прежнему ценю тебя, Орион. И приготовил для тебя важное дело.
- А именно?
- Я отсылаю персидского посла, того самого, с непроизносимым именем...
- Свертакету, - подсказал я.
- Да, того самого, которого ты выкрал у Демосфена. Он повезет мое послание к Царю Царей. А ты будешь охранять его в пути.
- Я был бы полезнее здесь, когда тебе понадобится моя помощь, - сказал я.
- Не рассчитывай на это.
Я чуть склонил голову в знак согласия.
- Если хочешь знать, я посылаю тебя к Царю Царей с предложением мира.
- Я так и думал.
- Я хочу убедить его, что не имею намерений нападать на персов. И предлагаю выдать женщину из моей семьи замуж за кого-нибудь из его родственников. Я хочу мира.
И, не давая мне возможности сказать что-нибудь, продолжил:
- Но царь не всегда может добиться желаемого. Я создал сильное войско и не хочу, чтобы оно проржавело и рассыпалось в пыль на моих глазах или превратилось в оружие, прибегнув к которому мои полководцы станут злоумышлять друг против друга.
- Тогда чего же ты хочешь?
- Я хочу, чтобы Царь Царей понял: острова в Эгейском море принадлежат грекам, а не персам. Лесбос, Самос и прочие острова были заселены греками еще столетие назад. И они должны избавиться от власти персов, как и города Ионийского побережья. Милет и Эфес - греческие города, и они должны быть независимы, как Афины и Коринф.
- Но согласится ли на это Царь Царей?
Филипп мрачно улыбнулся: