Он продолжал колебаться.
- Ради Бога... не делайте этого, - отчаянно крикнул он, когда я распахнул дверь помещения реактора.
Я игнорировал его призыв и вошел внутрь. Комната имела круглую форму и была перекрыта низким сводчатым потолком, как и все другие лабораторные помещения, сооруженные из железобетона. Сейчас она вся утопала в зеленом свете лазеров.
Реактор, расположенный в самом центре комнаты, представлял собой металлический шар футов пяти в диаметре, со всех сторон опутанный трубами охлаждения. По виду он слегка напоминал батискаф, лишенный иллюминаторов. Задача представлялась совершенно неразрешимой. Энергия лазеров поступала в реактор по толстому кварцевому светопроводу, перекрыть который без соответствующих инструментов было практически невозможно даже при наличии у меня достаточного количества времени. Но его-то у меня как раз и не было. В защитной оболочке сферы имелось только одно отверстие, закрытое массивной заслонкой. Не раздумывая о последствиях, я откинул ее в сторону.
Невероятная интенсивность света, мгновенно хлынувшего в помещение, ошеломила меня. Рукотворная звезда, ослепительно сиявшая внутри камеры, могла взорваться в любую секунду. Это было последнее, что мне довелось увидеть. Я ослеп раньше, чем отблески адского пламени коснулись моего лица. Не обращая внимания на невыносимую боль, я нащупал раскаленную крышку люка и протиснулся внутрь камеры, поместив свое тело на пути лазерного луча.
И оказался в геенне огненной. Я горел заживо, словно грешник на сковороде, но, как ни странно, мой мозг все еще продолжал работать. Картины прошлого, настоящего и будущего одна за другой всплывали в моем сознании. Я мог видеть кричащие заголовки завтрашних газет:
"ПОПЫТКА ВЗРЫВА ТЕРМОЯДЕРНОГО РЕАКТОРА ПРОВАЛИЛАСЬ"
Я представлял себе:
удивленные лица агентов и экспертов ФБР, изучающих мои жалкие останки;
машину "скорой помощи", увозящую в больницу доктора Вильсона, так и не сумевшего оправиться от пережитого шока;
горящие ненавистью красные глаза Аримана, обдумывающего новый план мщения;
величественную фигуру Ормузда на фоне черной пустоты космоса; Ормузда победителя, хранителя мироздания;
и даже себя, Ориона Охотника.
Я наконец познал свое прошлое и будущее. Я знал, кто я есть и каково мое предназначение в этом мире.
Я - Орион, Прометей, Гильгамеш [герои соответственно греческого и шумерского эпосов] и Заратустра в одном и том же лице!
Я - Феникс, умирающий в пламени и возрождающийся из собственного пепла, чтобы умереть в очередной раз.
Я сумел расстроить зловещие планы Аримана, хотя ему самому и удалось ускользнуть от меня. Человечество получило в свои руки неисчерпаемый источник энергии. Пройдет совсем немного времени, и корабли землян отправятся к звездам. Критическая точка в истории человечества благополучно преодолена. Это стоило мне жизни, но существующая система мироздания была сохранена.
Я умер, но я и продолжал жить. Я существовал как личность, предназначение которой было преследовать Аримана, когда бы и куда бы он ни направился. Моя охота все еще продолжалась.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Это место могло быть Олимпом, Валгаллой [обитель богов в эпосе древних германцев] или Царством Небесным в зависимости от вкуса и конфессиональной принадлежности наблюдателя. Для художника-сюрреалиста оно оказалось бы неиссякаемым источником вдохновения, живым воплощением его фантастических видений.
Здесь не существовало видимых границ. Холодное голубое небо, кое-где покрытое легкими облаками, простиралось во все стороны бесконечного пространства. В зените, там, где его лазурь приобретала темно-синий, почти черный оттенок, блестели крошечные точечки звезд, никогда не изменявших своего положения. Здесь не существовало самого понятия времени, как и тверди земной под ногами и солнца над головой. Чистый неподвижный воздух, казалось, светился сам по себе, наполняя пространство мягким золотистым сиянием.
Если бы человеку довелось когда-нибудь увидеть это место, то скорее всего оно напомнило бы ему вид, открывающийся с горной вершины, высоко вознесшейся над облаками и бурями, страстями и тревогами нашего грешного мира. Здесь царили вечная красота и покой, недоступные воображению простого смертного, рождающегося и живущего в страдании и в свой срок гаснущего, словно пламя догоревшей свечи.
Неожиданно на фоне бездонного неба появилась мерцающая точка новой звезды и стремительно понеслась вниз, на глазах увеличиваясь в размерах. Опустившись на поверхность ближайшего облачка, она приняла образ молодого мужчины в золотой мантии, красивого как бог, высокого и широкоплечего, с пышными золотыми волосами и глазами янтарного цвета.
Он уселся на гребне волнообразной поверхности облака с величественностью императора, взошедшего на свой трон, и глубоко задумался. Спустя какое-то время рядом с ним спустился серебряный шар меньших размеров, преобразившийся в молодую женщину с черными волосами и огромными серыми глазами. Серебристая легкая туника облекала ее стройную фигуру.
- Похоже, тебе пришлась по вкусу форма человеческого тела, - заметила она.
Мужчина высокомерно поднял брови и бросил на свою гостью неодобрительный взгляд.
- Оно помогает мне лучше понять этих существ, - произнес он серьезно, постигнуть их мысли и чувства.
- Но при этом ты наслаждаешься ролью бога.
Мужчина снисходительно пожал плечами.
- Должна ли я называть тебя по имени, которое ты избрал для себя при общении с представителями человечества. - Она уже не скрывала своей иронии. На ее губах играла насмешливая улыбка, но ее большие серые глаза смотрели холодно и строго.
Не выдержав этого взгляда, мужчина отвернулся в сторону.
- А ты предпочитаешь подобрать мне имя по собственному вкусу, не так ли? - усмехнулся он.
- В таком случае пусть будет Ормузд, - предложила она. - Бог Света. Твои маленькие игрушки должны оценить скромность своего господина.
- А как же мне прикажешь называть тебя?
- Аня, - отвечала она немного подумав. - Мне нравится это имя. До тех пор пока мы изображаем людей, ты можешь называть меня этим именем.
- Ты слишком легко к этому относишься, - предостерег ее Ормузд.
- Ничего подобного, - возразила Аня, переходя на серьезный тон. - Я знаю, насколько это важно. Я испытала на себе их чувства и думаю, что поняла их. Чувство ужаса, боли, страха перед смертью... перед превращением... в ничто.
- Тебе не следовало отправляться туда. Я предостерегал вас против этого шага.
- Все правильно, ты предпочел возродить своего воина и бросить его против Владыки Темных Сил, одного, без друзей, без надежды, даже без воспоминаний.
- Такова участь всех людей. Они не должны понимать того, что происходит. К чему было делать для него исключение?
- В том-то и беда, что они все понимают, - возразила Аня. - Правда, на свой собственный примитивный лад. Они интуитивно догадываются о происходящей борьбе и отдают себе отчет в том, что они не более чем пешки в игре сил, намного превосходящих их своим могуществом.
Ормузд недоверчиво покачал златокудрой головой.
- Они понимают только то, что я разрешаю им понять.
- Ты ошибаешься, - настаивала она. - Обрати внимание на их ученых, их тягу к познанию сущности вселенной. Они на пороге открытия истинной природы соотношения времени и пространства.
- Ты заблуждаешься. Они до сих пор убеждены в необратимости хода времени и полагают, что причина всегда предшествует следствию.
- Приглядись повнимательнее, о бог Света, - рассмеялась она. - Твои игрушки уже не те, какими были когда-то. Они начинают постигать тайны, еще недавно недоступные их сознанию.
- В таком случае мне следует вмешаться и изменить существующий ход вещей. Они не должны узнать слишком много. Во всяком случае не теперь.
- Нет! Только не это! Пусть они познают истину. Ты не можешь обращаться с ними как с простыми марионетками.
Он бросил на нее недоумевающий взгляд.