Единая огромная империя, созданная монгольскими саблями, управляемая китайскими мандаринами и живущая по общим законам. В ней Елю Чуцай видел наивысшую цивилизацию, которая способна принести мир всем народам, а я тиранию, при которой и речи не могло идти о свободе личности.
- Я поделился с вами своими мыслями, - продолжал советник Великого хана, - потому что хотел, чтобы вы поняли, какую проблему создали для меня.
- Проблему? - не понял я.
Он вздохнул.
- Угэдэй не похож на своего великого отца. Он слишком ленив, чтобы быть хорошим правителем. Он слишком привык к роскоши, чтобы думать о покорении мира.
- Но вы сказали...
Он остановил меня повелительным жестом узкой руки с длинными, ухоженными ногтями.
- К счастью, - продолжал он, - империя развивается по-прежнему достаточно динамично. Ее мощь продолжает расти. Хулагу, Субудай, Кубилай и другие орхоны и ханы, имеющие свои улусы на границах империи, все еще думают о новых завоеваниях. Сам Угэдэй предпочитает сидеть в Каракоруме, позволяя другим завоевывать для него мир, и наслаждаться плодами их побед. Это опасная позиция.
- Какое это имеет отношение к нам? - спросила Агла.
- Угэдэй суеверный человек, - вздохнул Елю Чуцай. - Недавно он получил предупреждение об угрозе, исходящей для него от человека, который прибудет с запада, чтобы попытаться убить Великого хана.
- Я и сам пришел предупредить его об угрозе, - напомнил я.
- Вы пришли с запада, - повторил Елю Чуцай. - Впрочем, существует еще один человек, который пришел оттуда. Некто по имени Ариман.
- Он здесь? - воскликнул я.
- Вы знаете его?
- Да! Именно об угрозе, исходящей от него, я и пришел предупредить Великого хана.
Китаец слабо улыбнулся.
- Но Ариман уже успел настроить Угэдэя против вас. Против светлокожего могучего воина из страны, лежащей далеко на западе, за Великим океаном.
Я принялся торопливо размышлять, пытаясь найти выход из положения, в котором неожиданно оказался.
"Мое слово против слова Аримана? Как я мог доказать свою правоту?"
- Есть и еще кое-что, - добавил Елю Чуцай. - Нечто, что делает проблему особенно острой.
- О чем вы говорите? - не понял я.
- Угроза самому существованию империи.
- Угроза? - повторил я.
- Что может угрожать империи, покорившей половину мира? - спросила Агла.
- Не далее как сегодня в разговоре со стражами порядка вы употребили слово "ассасин".
- Да, после того, как двое мужчин попытались убить меня.
- "Ассасин" - новое слово в языке монголов. Оно пришло к нам из Персии, где и возник этот культ. К сожалению, я знаю о нем не слишком много. Это секта убийц, члены которой и зовутся ассасинами. Мне говорили, что оно происходит от названия наркотика - гашиша.
- Но я все-таки не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, возразил я.
- Во главе секты стоит человек, который вербует молодых людей, обещая им райское блаженство при безоговорочном исполнении его приказов. Он дает своим последователям гашиш, и под воздействием этого средства им являются видения рая, куда они отправятся после смерти. Неудивительно, что молодые люди готовы на все ради исполнения воли своего владыки.
- Я знаю о действии лекарственных средств, подобных гашишу, согласилась Агла. - Оно настолько сильно, что, раз попробовав, человек готов на все, чтобы получить его вновь.
Елю Чуцай наклонил голову в знак согласия.
- Предположим, члены секты получат приказ убить кого-то. Они без колебаний пойдут на верную смерть в полной уверенности, что после исполнения возложенного на них поручения проснутся в раю.
Я промолчал, хотя на личном опыте знал, что смерть не обязательно означает конец земного существования.
- Множество купцов, аристократов, имамов и даже принцесс в Персии уже стали их жертвами. Страх перед представителями секты настолько велик, что, получив предупреждение о смерти, люди готовы отдать все, что имеют, лишь бы не попасть в руки ассасинов. Орден необычайно богат и могуществен.
- Персия, - пробормотал я, - и есть страна Аримана, Ормузда и их пророка Зороастра.
- Влияние секты распространяется далеко за пределами Персии, - возразил Елю Чуцай. - Перед ней трепещет весь мир ислама. Я опасаюсь, что ассасины уже успели добраться до Каракорума и собираются совершить покушение на Великого хана.
- Ариман пришел из Персии, - напомнил я.
- А он и не отрицает этого факта. Но, по его словам, вы явились оттуда же, хотя сами это отрицаете.
- Ассасины едва не убили меня сегодня.
Китаец слегка пожал плечами.
- Возможно, вы всего лишь изобрели хитрый трюк, чтобы сбить нас с толку. Убитые вами люди не были монголами, несмотря на то что несомненно хотели выдать себя за таковых. Они могли быть персами. А вы могли убить их, чтобы отвести от себя подозрение.
- Зачем мне убивать своих сообщников и для чего им убивать меня?
Судя по всему, Елю Чуцай тревожился не на шутку.
- Мне хотелось бы поверить вам, Орион, но я должен быть готов к любым неожиданностям. Я убежден, что либо вы, либо Ариман принадлежите к этой секте, а может быть, даже и являетесь ее главой, человеком, известным под прозвищем Горный старец.
- Как мне убедить вас?
- В подобных случаях монголы не утруждают себя особыми размышлениями. Они просто убьют и вас, и Аримана, а возможно, и вас, моя дорогая госпожа, и тут же забудут об этом. Но я цивилизованный человек. Мне надо сначала решить, кто из вас ассасин, а кто нет.
- Тогда мне нечего опасаться, - заметил я, хотя далеко не был убежден в справедливости своего утверждения.
- Вам нечего опасаться меня, - подчеркнул он. - Во всяком случае в настоящий момент. - Помолчав немного, он с сомнением добавил: - Но Угэдэй не слишком терпеливый человек. Он может приказать убить вас, чтобы одним махом покончить с неприятной проблемой.
15