- А почему вы закрываете ставни? Из-за него или вы всегда так делаете?
- Из-за него. Он слишком много пережил, чересчур многое видел и слышал - поэтому я хочу ограничить его восприятие.
- Ограничить? Но если мальчик оказался в плену своих фантазий, разве не лучше для него от них отвлечься?
- Возможно, ты права. Но в большинстве случаев лучше отсечь все внешние воздействия. Получается, что он пытается выйти из-под давления, а новые впечатления только увеличивают нагрузку. Если бы я была полностью уверена в собственной правоте, то создала бы вокруг него поле, которое полностью отрежет его от внешнего мира. Не исключено, что так и будет.
- Вам уже встречались аналогичные случаи?
- Ты спрашиваешь, лечила ли я людей, которые так глубоко ушли в себя, что потеряли связь с окружающей действительностью? Да, нескольких. Некоторые были даже в худшем состоянии, чем Савн.
- Вам удалось им помочь?
- Двоих я сумела вылечить. Троих - нет. - Ее голос оставался невозмутимым.
Получалось, что шансов на благоприятный исход совсем не много. С другой стороны, можно надеяться, что как раз сейчас она, вопреки прежним неудачам, сумеет добиться успеха. Впрочем, меня продолжали мучить сомнения. Поэтому я спросила:
- А как вы действуете обычно?
- Я стараюсь выяснить причину болезни. Потом излечиваю физические травмы, полученные моими пациентами. После чего, когда мне кажется, что они уже готовы, я отправляюсь вместе с ними в путешествие по снам.
- Понятно.
- Тебе известно, что такое путешествие по снам?
- Да. И какого рода сны вы выбираете для таких прогулок?
- Я пытаюсь вновь подвести их к моменту, явившемуся причиной ситуации, из которой они теперь не могут выйти, и дать возможность принять другое решение.
- И в тех трех случаях вы не смогли добиться положительного результата?
- Нет. Но в одном из них я слишком мало знала, когда уходила в сны.
- Судя по вашим словам, этот метод весьма опасен.
- Очень. Я чуть не сошла с ума, а пациенту стало хуже. Он разучился есть и пить, даже с посторонней помощью, и вскоре умер.
Я постаралась ничем не выдать своих чувств, хотя это далось мне нелегко. Какая ужасная смерть - и с какими страшными мыслями приходится жить человеку, пытающемуся бороться с недугом.
- А что явилось причиной болезни?
- Моего пациента жестоко избили грабители.
- Понятно. - Я с трудом удержалась от очевидного вопроса. С такими вещами трудно потом жить.
- На мою долю пришлось гораздо меньше страданий, чем на его.
- Вовсе не обязательно, - возразила я, вспомнив о Водопадах Смерти.
- Возможно, ты права.
- В любом случае я понимаю, почему вы так тщательно готовитесь.
- Да.
Она подошла к Савну и снова села рядом с ним, взяла за плечи и заглянула в глаза. После паузы Гвдфрджаанси сказала:
- Мне кажется, что за этой маской прячется очень милый юноша. Наверное, он бы тебе понравился.
- Может быть, - ответила я. - Мне нравятся многие люди.
- Даже те, у которых ты воруешь?
- Особенно те, у которых я ворую.
Она даже не улыбнулась.
- Почему ты уверена, что я не напишу на тебя донос?
Вопрос меня изрядно удивил.
- А вы собираетесь написать? - спросила я.
- Не исключено.
- Тогда вам не следовало ставить меня в известность.
Она покачала головой.
- Но ты же не убийца, - заявила она.
- Вы уверены?
- Да. А вот твой приятель, человек с Востока, - он убийца.
Я пожала плечами.
- И что вы сообщите в своем доносе? Что я воровка? Чиновники Империи об этом знают. Что я что-то украла? Они спросят, что именно. Вы можете рассказать им обо всей, что знаете. Но к тому времени Влад надежно спрячет бумаги, или даже вернет на место. Что дальше? Вы думаете, они будут вам благодарны?
Она бросила на меня свирепый взгляд.
- На самом деле я не собиралась писать донос.
Я кивнула.
Через несколько минут Гвдфрджаанси сказала: