Серена Келли умерла. Ну, не в буквальном смысле, но было очень похоже на то: вместе с воздухом из ее легких, безумно сексуальный вампир высасывал и ее жизнь, целуя так безудержно.
Серена не была одной из тех, кто пришел в клуб готов, чтобы потусить, но сегодня вечером крово–евро–готическая музыка, звучащая в "Алхимии" обещала привлечь множество вампиров, как настоящих, так и подражателей. Музыка эхом отзывающаяся от стен старой скотобойни звучала так громко, что сбивала ее сердцебиение, заставляя пульс биться в хаотичном ритме.
Воздух был пропитан запахом духов, пота и секса, возбуждая ее либидо. Серена двинулась сквозь плотную толпу тел на танцполе, увлекаемая потоком, ее вел вампир, чье имя она только что узнала. Девушка ощущала его голод, его темную потребность, и понимала, что было глупо, обманывать его вот так.
Неправильно, позволять ему думать, что она даст ему и еду, и секс, причем, в его гробу. Но, какого черта! Время от времени каждой девчонке нужно было пофлиртовать. Особенно, когда флирт состоял именно в том, чтобы зайти не слишком далеко…
– Пошли, – сказал Маркус низким шепотом, которым вампиры могли заглушить даже рев реактивной ракеты. – Мой стол ждет.
Маркус был старым вампиром, его официальная, правильно поставленная речь была частью его очарования, и гормоны Серены взбесились, когда он подвел ее к темному углу, где несколько человеческих поклонниц дрожали, как взволнованные декоративные собачонки при его приближении. Как и большинство вампиров старшего поколения, он одевался со вкусом, но несколько консервативно. Вампир был скрыт под длинным, черным пальто, помогающим смешаться с толпой готов и панков в барах. Блестящие черные волосы до талии и алые губы на серьезном, бледном лице довершали картину.
Вампир махнул рукой и "декоративные собачонки" разошлись, некоторые бросали на Серену завистливые взгляды. Она задалась невольным вопросом, сколько из них знали, что он настоящий вампир? Некоторые, кто глубоко увяз в образе жизни вампиров, и кто действительно верил в немертвых. Те, кто имел стремление стать Ренфилдом – человеком, который будет убирать, приклоняться, и предлагать использовать себя в любом качестве, в котором вампир только пожелает. У Серены было, что предложить вампирам, но она никогда не переступала дозволенную черту, чтобы стать едой или подстилкой. Они присели в кабинке, а ее черные брюки заскользили по сиденью из искусственной кожи.
Маркус обнял ее за талию и притянул к себе.
Прекрасно.
Поскольку о да, она была помешана на вампирах, а ее босса – благодетеля и личного Хранителя Эгиды – Валерия Мачека, хватил бы удар, узнай он об этом, и да, ей нравилось ходить по лезвию ножа. А также нравилось смешивать работу с удовольствием; и в этот самый момент ее работа как охотницы за сокровищами заключалась в том, чтобы украсть очень ценный и очень старинный браслет, прямо с запястья Маркуса.
Медленно и аккуратно, она положила свою руку поверх его, таким образом, чтобы пальцы оказались на древней Македонской безделушке. Маркус не обратил на это никакого внимания, так как его тяжелый взгляд под полуопущенными веками был прикован к ее шее, а его эрекция упиралась ей в бедро.
– Мы выйдем наружу или останемся здесь? – спросил он, и она подумала, а знал ли он, что она в курсе того, кто он?
То, как он скрывал свои клыки, говорило, что, скорее всего – нет. С другой стороны, будучи вампиром сотни лет, скрывать клыки, было его второй натурой. И действительно, никто не замечал его клыков, пока он не возбудиться, лишь тогда они прорезались из десны, удлинялись и становились... такими эротичными. Серена приподняла подбородок, соблазнительно выставляя шею. Отвлекая его.
– Здесь, – промурлыкала она, одной рукой снимая браслет, а второй, проводя по его груди.
Сильные мышцы дрогнули под ее рукой, и она в тысячный раз пожалела о том, что хранила целибат. Серена хотела позволить себе делать все эти глупые, опасные вещи, которые совершают люди в свои двадцать. Маркус улыбнулся, открывая только кончики своих клыков, когда он наклонился, то вздрогнул от соприкосновения своей груди с кулоном, висящим на шее у Серены. Он нахмурился, глядя на кристалл размером с виноградину.
– Что это, к черту, за камень?
– Подарок от моей мамы, – сказала она спокойно, притом, что ожерелье являлось намного более значимой вещью, чем простое украшение.
Браслет легко соскользнул с его руки. Она засунула его в карман своих штанов и поглядела на часы.
– О, вы только гляньте на время! Я должна идти. Не хочу превратиться в тыкву.
Рука Маркуса сжала ее бицепс.
– Я еще не закончил с тобой.
Она сладко улыбнулась.
– О, ты закончил. Я не лебедь, – сказала она, используя термин, применяемый к людям, предлагающим свою кровь или физическую энергию вампирам, хотя они обычно верили, что вампиры могли дышать. Но это были человеческие подражатели вампира, кого настоящие вампиры в шутку называли факирами.
Холодная ярость промелькнула в его темных глазах, а губы разомкнулись, обнажая острые как кинжалы клыки. Любой нормальный человек был бы в ужасе, но не Серена. У нее был маленький секрет. Вот уже восемнадцать лет она была защищена божественным амулетом, со дня, когда оно было подарено ей в возрасте семи лет, и ничто не могло причинить ей вред. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока она оставалась девственницей.
Маркус потянулся к ее горлу. Серена уклонилась в сторону, и без всякой видимой причины вампир потерял равновесие и, соскользнув с сиденья, мешком свалился на пол. Поклонницы, толпящиеся поблизости или, отступили или кинулись помогать ему подняться, но он тут же вскочил на ноги кипя от злости. Его глаза сузились, а кулаки сжались, но он столетиями избегал столкновений с агентами Эгиды. Приняв мудрое решение, он ничего не сделал, только осыпал ее проклятьями, а затем демонстративно, по–вампирски, исчез. Толпа поглотила его и его Ренфилдов, когда они последовали за ним. Она должна уносить отсюда ноги, прежде, чем Маркус обнаружит, что она сняла его браслет. И тут что–то вспыхнуло перед ней.
Нет... внутри нее. Громкий звон взорвался в ее ушах, отзываясь эхом где–то в голове. Приступ тошноты охватил ее, девушка покрылась холодной испариной. Инстинктивно, она потянулась к своему кулона, позволяя прохладному, гладкому шару успокоить ее. Но облегчение было недолгим. Кулон засветился.
Предупреждение.
Ее защита... ослабла.
Она была атакована.
Спотыкаясь на нетвердых ногах, Серена поднялась и направилась к выходу. Ей нужно было попасть домой. Назад в особняк Вала. Впервые за последние восемнадцать лет беззаботной и защищенной жизни, Серена испугалась.
***
Тяжело дыша и содрогаясь всем телом, Бизамот упал в кресло.
Возбуждающие волны силы проходили сквозь него, с его губ мягко сорвалось имя, которое он только что узнал.
Серена Келли.
Бизамот не знал личности человека, которого искал, но все в ней теперь было также ясно, как в хрустальном шаре колдуньи. Слишком быстро сила власти сошла на нет, оставляя его слабым, но не менее восторженным.
Его ладонь горела, но это была прекрасная, легко терпимая боль. Он раскрыл кулак, где лежала причина его дискомфорта, шар размером с мяч для гольфа, известный как Глаз Эйта, он пылал красным светом. Красным, а не золотистым, потому, что был использован для плохого, а не для благого дела.
Истощенный, он откинул голову на спинку кресла, и уставился в потолок израильского дома, который он захватил только сегодня утром. Семья, жившая в этом доме, сейчас лежала вокруг него, глядя мертвыми, остекленевшими глазами. Самая молодая девственница добровольно предложила себя в качестве жертвы крови для того, чтобы Бизамот смог активировать злые возможности Глаза Эйта. «Добровольно», это конечно сильно сказано, но в любом случае, Бизамот получил, что хотел. Он нашел самого важного человека во Вселенной, того, кто послужит ключом к началу самого главного события в истории демонов.
– Началось, – сказал он стоявшему при входе в гостиную демону.
Вошел Лор, крупный мужчина, с ног до головы затянутый в черную кожу, так подходящую к его коротким, черным волосам. Он был одним из самых эффективных убийц, с которыми Бизамот когда–либо сталкивался, мужчина, прикосновение которого убивало все, с чем его обнаженная рука входила в контакт. Бизамот был бессмертным, но даже он держался на приличном расстоянии от Лора.
– Мне наплевать на твою войну. Мне нужны мои деньги.
– К чему такая спешка?
– Мой партнер не убил демона – вампира. Мне нужно закончить свою работу.
Бизамот взмахнул рукой.
– Ты получишь свои деньги, но это не важно. Скоро, деньги ничего не будут стоить. Боль будет новой валютой.
– Да, ну что ж, прямо сейчас за наличные можно купить пиво, поэтому оставь это для кого–то другого.
Бизамот улыбнулся.
Уже сейчас потусторонний мир начал шевелиться, ощущая, словно что–то надвигается, даже если это что–то оставалось для него тайной.
Только немногие смогли бы понять, только что сделанное Бизамотом, он сорвал божественный плащ–невидимку, который скрывал Серену от глаз демонов так долго. В течение многих лет она ходила по Земле, замаскированная под нормального человека, и только немногие, если таковые вообще имеются, могли знать об этом. До сих пор. К счастью, для нее, она все еще была заговорена и оставалась хранителем ожерелья Неофон, и никто не мог забрать его у нее против ее воли. Никто, кроме нескольких избранных людей. Таких как Бизамот. У него были причины, забрать их у нее против ее воли. И когда он покончит с ней, он будет обладать самым мощным оружием, которое только можно представить и тогда, наконец–то, миром будут править демоны.
***
Доктор Джемелла Эндри сидела в конференц–зале Подземной больницы. Справа от нее сидела Тэйла, ее сестра и пара Призрака, слева – Тень, а напротив – сам Призрак и доктора Шакван и Ривер.
Напряженная атмосфера витала в воздухе, становясь все более гнетущей, особенно с наступлением ночи. Новых сведений или подходящих идей – как спасти Фантома, которого Тень и Призрак немного успокоили после сообщение о его близкой смерти, не было. Фантом воспринял эту новость на удивление спокойно, но, ни Тень, ни Призрак не верили в то, что он немедленно не отправиться за вторым убийцей. Они хотели, чтобы он остался здесь, где ему могли бы помочь, хотя и понимали, что их маленький братик не будет оставаться в долгом бездействии. Этот демон не мог сидеть на одном месте. Этого просто не было заложено в его ДНК.
Ситуация усугублялась еще и тем, что в больнице постоянно отказывало оборудование и происходили системные сбои. Все окна находящиеся в административной части, были треснутыми, свет в кафетерии постоянно мерцал, а ванна в третьем крыле протекала, разрушая серо–водородную парилку рядом с ней. Призрак был слишком занят другими проблемами, чтобы сконцентрироваться на медицине, так как, каждый раз, когда он чинил одну вещь, что–то другое обязательно шло не так.
– Сегодня утром я консультировалась с Оракулом, – сказала Джем. – Но он был бесполезен.
Она не ожидала, что могущественный волшебник Круэнтус поможет, но стоило попробовать. У него была ненасытная жажда к убийствам, которая не прекращалась даже среди его собственного вида, поэтому, она думала, что Круэнтус, сведущий в самой мерзкой и смертоносной магии, будет знать, как остановить действие токсина. Но он больше заинтересовался тем, как получить его для себя.
– Я могу попробовать еще раз, – сказала она с придыханием.
Зловещая энергия, сопровождаемая легкой дрожью, омыла ее. Джем собиралась спросить, почувствовал ли это кто–нибудь еще, но по выражениям лиц поняла, что определенно не была единственной, кто испытал это... что бы там, ни было. Даже после того, как крошечные волны прекратились, тревожное чувство осталось, ощущение, что что–то злое ворвалось в саму сущность жизни. Что–то плохое, очень–очень плохое пришло в движение.
– Какого хрена это было? – прохрипел Призрак.
Казалось, что он почувствовал это сильнее чем Джем. Хотя чему удивляться, он ведь был чистокровным демоном, а она была наполовину человек, менее чувствительный к потокам зла.
Джем тряхнула головой, пытаясь избавиться от чувства надвигающейся опасности, но это не помогло.
– Ривер? – Тэйла вскочила на ноги. – Дерьмо!
Все головы повернулись к падшему ангелу, сидящему на высоком кожаном стуле... и сотрясающемся в конвульсиях. В тот же момент врачи и Тень уложили его на пол и, оценив его состояние, поняли, что медицинской проблемы не было, Джем с Тэйлой знали об этом.
– Оставьте его в покое. – Голос Тэйлы дрожал так же сильно, как и руки Джем.
Благодаря тому, что они являлись наполовину Кромсателями душ, сестры могли видеть, что Ривер будто раскололся надвое вдоль невидимого шрама, тянувшегося от горла до паха. Кромсатели душ обладали способностью видеть и физические, и эмоциональные шрамы, как никто другой. Их вид использовал эту способность, чтобы бередить старые раны, использовать их, делать еще больнее.
Джем провела двадцать шесть лет в борьбе со своим характером, порой это не приносило результата. Но ее натура давала ей много преимуществ, когда дело касалось работы.
Джем приблизилась и присела напротив Ривера, когда он застыл, закатив свои сапфировые глаза. Остальные доктора толпились около него, Тэйла присоединилась к Джем, расталкивая их во все стороны.
Очень смутно Джем услышала, как Риз спросил, что, черт возьми, происходит, но все ее внимание было сосредоточено на Ривере.
Он схватил Джем за руку и так сильно ее сжал, что она должно быть с трудом сдержала крик.
– Кто–то нашел... ее.
Она положила руку на его грудь рядом с эмоциональным шрамом, который разошелся, словно был расстегнут. Как Кромсатель душ она могла использовать свои способности, чтобы не только делать шрамы больнее, но и излечивать их, хотя ее смешанная кровь значительно уменьшала ее возможности. Но с таким серьезным случаем справиться было трудно. И все же она должна попробовать.
– Кого, Ривер? О чем ты говоришь?
Он, казалось, не слышал ее и бормотал, главным образом, что–то бессвязное.
– Серена... Страж... раскрыта… блядь.
Джем была сбита с толку, но Тэйла наклонилась вперед, кладя свою руку поверх ладони Джем.
– Ривер? Что насчет Серены? Что ты имеешь в виду, она ведь заговорена?
Ривер не ответил, но его судороги слабели, они перешли в легкие вздрагивания. Что–то уродливое поднялось внутри Джем, заставляя ее желать сделать шрам сильнее и глубже. Импульс копать глубже и причинить боль привел ее в ужас, она резко отдернула руку, только для того, чтобы Тэйла схватила ее и вернула на место.
– Это важно, – зарычала Тэйла. Ее собственные инстинкты Кромсателя душ поднялись на поверхность. – Мы должны узнать больше.
Джем сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание, и сосредоточилась. Она безжалостно погрузила пальцы в шрам и потащила, Тэйла сделала то же самое. Ривер закричал, но Джем проигнорировала его крик и приблизилась к его лицу.
– Кто такая Серена?
– Келли... – Ривер застонал, бормоча что–то на языке, которого Джем не знала.
– Она Избранный Страж? – спросила Тэйла, и Ривер замер.
Внезапно с ослепительной вспышкой света он пролетел через всю комнату так, как будто его жестоко ударил демон Гаргантуа и приземлился в куче осколков у стены.
– Дерьмо.
Призрак нажал на кнопку интеркома и приказал принести носилки. В тот же момент появились медсестры и доктор, чтобы отвести Ривера в реанимацию. Доктор Шакван отправилась с ними, оставляя Джем с Тэйлой, Призрака и Тень. Тень вышагивал по комнате, рефлекторно сжимая кулаки.
– Кто–нибудь может мне объяснить, какого черта здесь только что произошло? Кто–нибудь еще почувствовал странную вибрацию прямо перед тем, как Ривер превратился в припадочного идиота?
– Я почувствовала. Это сильно взбудоражило меня. Я все ещё чувствую это… – Тэйла обвила себя руками, будто ей стало холодно, и Призрак притянул ее к себе, словно защищая.
Боль и сильное желание пузырились через старую рану. Джем была счастлива, что сестра нашла любовь, но она не могла оградиться от ревности, пронзавшие сердце, ведь Кинан оставил ее всего десять месяцев назад, в то самое время, когда они, казалось, нашли дорогу друг к другу.
– Я тоже. – Джем откашлялась, пытаясь прогнать горечь из собственного голоса. Тэйла не виновата, что Джем потеряла свою любовь. – Что–то происходит в потустороннем мире?
– Мне это не нравится, – пробормотал Призрак.
– Могло быть и хуже.
– Или, – сказал Тень, скрещивая руки на его широкой груди, – это могло ничего не значить.
– Точно, – ответил Призрак иронично. – Ривер часто падает в обморок и лопочет на непонятном языке.
Тэйла отошла от Призрака.
– Ривер сказал что–то, я думаю, это может оказаться важным. Для Фантома.
Риз и Тень напряглись, а Джем потянула за одну из черно–розовых косичек.
– Что–то об Избранном Страже? – Тэйла не ответила, Джем положила ладонь на руку сестры.
– Тэй?
Тэйла кивнула.
– Рассказывают разные истории, может, слухи, может, нет. В Эгиде поговаривают о людях, заколдованных ангелами. Никто не знает, почему, да и правда ли это вообще, но говорят, что эти люди неуязвимы и бессмертны.
– Как это может помочь Фантому? – спросил Тень.
Тэйла помедлила, пока Тень не откашлялся. Она метнула в него глазами, перед тем как заговорить.
– Согласно легенде, Избранный Страж может передать свое заклинание кому–либо еще. – Она потопталась на месте, явно обеспокоенная тем, что выдает тайны Эгиды, даже своему шурину. – Если мы сможем найти эту Серену Келли, у Фантома может появиться шанс выжить. Все что он должен сделать, это лишить ее невинности.