Проблема заключалась в том, что в Иерусалиме находилось только несколько Хэррогейтов. Один из них находился всего в паре шагов от мечети "Купол Скалы". В основании, которой и был заложен Краеугольный камень, которым собирался воспользоваться Бизамот, чтобы открыть врата, но этот Хэррогейт будет под контролем противника, а следующий – находился на окраине города. А это значило, что, Фантом, Люк, Тэй, Риз, Ривер и Ки должны были топать несколько миль пешком до Храмовой горы.
Над городом нависла мрачная тень… Несколько жителей, встретившиеся им на пути, молча шли, низко опустив головы, будто ждали, что с неба обрушиться огонь. И не мудрено, клубящиеся облака с багряными краями придавали небу поистине апокалиптический вид. Гремел гром, молнии разрезали небо, ударяя в землю.
Фантом еще издали увидел их. Две армии... одна слишком огромная, другая – слишком самонадеянная. Только Эгида могла подумать, что их праведность поможет им выйти победителями из сражения, где противник превосходил численностью двадцать к одному.
– Давайте сделаем это, – сказал Фантом, и Люк сорвался с места. Никто так не любил хороший бой как варг. Никто кроме Фантома.
Ривер потянул Кинана в сторону, а Призрак схватил Фантома.
– Подожди, братан. Одну секунду. – Он повернулся к Тэйле и так нежно взял ее лицо в ладони, что Фантома от одного взгляда на них охватила тоска по Серене. – Не превращайся в своего Крамсателя душ. Я не хочу, чтобы какой–то солдат или Хранитель из Эгиды по ошибке принял тебя за врага.
– И ты тоже оставайся в стороне. Ты вообще не должен сражаться. Ты должен исцелять! – Тэйла взяла лицо Риза в ладони и прижалась губами к его губам. – Я люблю тебя.
Фантом отвернулся, чтобы предоставить им несколько минут наедине. Он всегда высмеивал их "сопливые" отношения. Фантом никогда не понимал, как Риз может отдавать всего себя Тэйле, но сейчас он понял. Понял настолько, что это причиняло ему нестерпимую боль.
Он отдал бы все и вся Серене, если бы только она позволила ему. Если бы только она осталась жива. Фантом сунул руку в карман, но вместо привычного оружия, которое всегда успокаивало его, нащупал пальцами ее маечку, которую она отдала ему. Он схватил ее на выходе из дома, словно свою удачу, без которой не собирался идти в бой.
Фантом почувствовал, как две руки легли ему на спину, одна принадлежала Ризу, а вторая Тэйле. Она нерешительно улыбнулась.
– Удачи, Фантом, – уходя, сказала она.
– Присоединяюсь, – сказал Риз. – Я верю в тебя.
– Прости, но я на это не куплюсь. – Фантом смотрел, как молния пронзает небо, соединяя облака. – Но я ценю твои сантименты.
– Я действительно это имею в виду. Я всегда недооценивал тебя. Но сейчас я вижу в тебе то, чего не замечал раньше. – Призрак избавил их обоих от дальнейшей неловкости, слегка хлопнув Фантома по плечу.
– Надери ему задницу, брат. – И он отправился вслед за Тэйлой.
Посмотрев им вслед, Фантом глубоко вздохнул и двинулся в путь. Хорошо, что у него широкие плечи: тащить на себе весь мир оказалось непомерно тяжелой задачей…
***
Серена глубоко вздохнула, когда Тень отпустил ее руку. Она потеряла сознание, сразу же, как ушел Фантом, но Тень повторил фокус со светящимися руками, и она почувствовала себя лучше. Он отошел в сторону и словно часовой остановился возле двери. Его проницательный, острый взгляд перемещался с Вала на Дэвида, которые сидели рядом с кроватью Серены.
– Ты знаешь, – сказал Вал, беря ее руку в свою, – я действительно предпочел бы отвезти тебя домой, как только ты почувствуешь себя немного лучше.
Она покачала головой.
– Я не знаю, смогу ли перенести перелет.
Кроме того она не хотела никуда уезжать пока не узнает, что амулет вернули обратно. И что Джош выжил. Она все еще не была уверена в том, как относится к нему, его предательство было таким подлым, таким... ужасным. И все–таки она понимала, почему он намеревался соблазнить ее, и как было тяжело не сделать этого, сознавая, что своим поступком обрекает братьев на смерть. Она приподнялась, чтобы сесть, и Вал взбил подушки у нее за спиной.
– Тень?
Он глянул на нее.
– Джош – Фантом сказал, что ты и Призрак тоже умирали. Но вы не были отравлены, ведь так?
Тень покачал головой.
– Это длинная история. Он даже не знал об этом, до нападения на вас на острове Филе. Он решил изменить свой план и больше не пытаться использовать тебя. Вот тогда мы и сказали ему, что тоже умираем.
Боже, он изменил свой план еще раньше, чем она думала.
– Что это меняет? – спросил Дэвид. – Он же демон.
– Он спас меня от Бизамота.
– Таким образом, он приберег тебя для себя, ты идиотка! Ты на самом деле веришь этому... этому существу?
– Дэвид! – Вал до боли сжал руку Серены, даже не осознавая этого. – Достаточно.
Дэвид покраснел.
Серена закашлялась... и не смогла остановиться. В то же мгновение Тень оказался подле нее. Рукой он обхватил ее запястье, нащупывая пульс. Его татуировка засветилась. В течение нескольких секунд ее легкие очистились, сосуды расширились, и дышать стало легче. Джош говорил, что Тень был парамедиком и, несомненно, очень хорошим. Заботливый, умелый и уверенный в себе, что, в общем, было объяснимо. Он знал свое дело и был в нем хорош. Она могла поспорить, что он все делал правильно.
– У тебя есть... пара, не так ли? – спросила она, и его невероятно длинные ресницы взлетели от удивления вверх.
– Да.
– Она знала, кем ты был, когда вы встретились?
Он ухмыльнулся. – Нет, пока она не застала меня в постели с вампиром и демоном Трилла.
У Серены от удивления отвисла челюсть. – И все же она хотела тебя?
– Руна хотела убить меня, между прочим, – произнес он, одаряя ее ленивой, соблазнительной улыбкой, которая так напоминала ей Джоша. – Я расскажу тебе всю эту грязную историю, когда Фантом победит Бизамота.
Серена знала, не было никакой гарантии, что Фантом выживет в битве, но все же оценила попытку Тени успокоить ее. Он опять вернулся к двери, и она похлопала по руке Вала, чтобы привлечь его внимание. Он смотрел в окно, наблюдая за приближающимся рассветом, и в своих мыслях был где–то очень далеко.
– Вал? – ее голос дрогнул, когда она заговорила. Серена и сама не могла поверить, насколько тяжело ей это дается.
– Что?
На нервной почве ее желудок скрутило.
– Кто еще знал о моей миссии в Египте?
– Каждый человек в Сиджиле, – заговорил первым Дэвид.
– А кто знал детали? Особенно такие подробности, как то, где я останавливалась, куда собиралась и во сколько я буду там?
Вал прищурил глаза. – Почему ты спрашиваешь?
Она схватилась за матрац, чтобы ее руки не дрожали.
"А что если Джош был прав на счет Вала?"
– Потому, что Бизамот всегда был на шаг впереди меня. Он знал детали, которых никто кроме нас знать не мог.
Дэвид застыл. – О чем ты говоришь? Как ты смеешь обвинять моего отца в предательстве?
– Я не обвиняю, но кто–то предоставлял Бизамоту информацию и пытался меня убить. Он не мог знать, что я остановлюсь в доме Регента, и уж, конечно, не мог знать, каким поездом я покину Асуан, потому что Джош поменял билеты.
– Ну вот тебе и ответ, – парировал Дэвид. – И уж если на то пошло, давай называть его настоящим именем. Он украл личность Джоша, так же как и все остальное.
Она скользнула взглядом по Тени, который молча, стоял в стороне. То, как он двигал челюстью, подсказало – он скрежетал зубами.
– Это был не он, – настаивала Серена. – Не было никакого смысла, в том, чтобы Джош предоставлял информацию своему сопернику.
Дэвид с отвращением хмыкнул.
– Конечно же, тебе намного проще обвинить нас, чем поверить в то, что возможно твой демон–любовник предал тебя, не говоря уже о том, что он только этим и занимался с того момента как встретил тебя.
– Ты, человек, бесишься, оттого, что она не обвиняет тебя? – Тень посмотрел на Серену и пожал плечами. – Я просто конкретизирую.
И он был прав.
– Вал, скажи мне. Кто еще знал о доме Регента и поезде?
Вал ничего не сказал, но она и так знала ответ. Знал он... и Дэвид.
Дэвид так быстро вскочил со стула, что опрокинул его.
– Я не собираюсь сидеть здесь и все это выслушивать. Ну же, отец. Зачем нам это надо?
Тень преградил собой дверь.
– Ты не обязан сидеть, но ты останешься здесь.
– Меня тренировали убивать таких, как ты.
Тень хрустнул пальцами.
Приняв мудрое решение, Дэвид отступил, но его задетая гордость вывела его из себя.
– Это твоя вина, Серена. – Он подошел к краю кровати и пригвоздил ее ненавистным взглядом к стене. – Твоя и твоей матери–шлюхи.
– Хватит! – рявкнул Вал, поднимаясь на ноги. – Ты переходишь всякие границы.
– Отец, ты серьезно? А я уверен, что это ты перешел всякие границы, когда завел роман с Патрис!
У Серены от удивления отвисла челюсть. Вал промолчал. Неловкая тишина повисла в комнате, пока Тень не произнес, растягивая слова:
– Становится все интереснее…
– Скажи Серене, – произнес Дэвид. – Давай, вперед. Скажи ей, как ты в течение многих лет изменял матери. Как каждый раз, когда Патрис щелкала пальцами, ты бежал к ней, оставляя нас одних. А когда она захотела ребенка, ты был тут, как тут и уже дрочил в банку!
В одно мгновение воздух покинул легкие Серены, оставляя ее наедине с головокружением и тошнотой…
– Это правда? – прохрипела она.
Вал развел руки в умоляющем жесте.
– Я не мог тебе сказать. Я даже не представлял, что Дэвид знает.
– Ты что же думаешь, я совсем тупой? – рявкнул Дэвид. – Ты думаешь, мама не поняла, когда впервые увидела Серену? Маленькой, она была твоей точной копией. – Его голос вибрировал от гнева. – Это должно было быть таким облегчением для тебя, когда Патрис отдала свои чары Серене. Ты получил сразу две вещи: твоя драгоценная дочь была защищена, и ты наконец–то мог трахать Патрис...
Вал так сильно ударил сына, что тот отлетел к стене. Дэвид отскочил от стены и бросился на Вала, но в мгновение ока Тень оказался между ними, схватив Дэвида за рубашку и держа его на расстоянии вытянутой руки.
– Меня абсолютно не волнует, если вы поубиваете друг друга, но делайте это на улице. Фантом порвет меня на части, если его женщина окажется под перекрестным огнем.
– Она и так должна быть мертва, – выплюнул Дэвид и Серена онемела.
– О, мой Бог! – прошептал Вал. – Ты сделал это. Ты сдал ее Бизамоту.
– И что с того? Мама мертва из–за нее! Если бы ты не любил ее и Патрис больше чем нас... – Он вырвался из рук Тени и, спотыкаясь, отошел в угол, где стал, упершись головой в стену. – Мама не могла вынести того, что ты изменял ей. Все эти годы она мирилась с этим, но когда Патрис снова забеременела, это стало последней каплей. Ты подтолкнул ее к этому, отец. С таким же успехом ты мог сам преподнести ей таблетки.
Из–за правды, прозвучавшей в словах Дэвида, тень мелькнула во взгляде Вала.
– Я не хотел, что бы это произошло. Я любил твою мать. И я люблю тебя.
Стирая тыльной стороной ладони кровь со своего рта, Дэвид повернулся к Валу.
– Но Патрис и Серену ты любил больше!
Серену стало трясти от ярости. Если бы она не была так слаба, то сама бы ударила его.
– Ты подверг опасности целый мир, предал род человеческий, только чтобы отомстить?
Он отпрянул, как от удара.
– Я не знал, кто такой Бизамот. – У него на глазах навернулись слезы, но он безжалостно стер их, поворачиваясь лицом к Валу. – Я клянусь тебе, что не знал. И я не знал, что Серена должна умереть, пока ты чуть не сошел с ума, узнав, что ее кто–то преследует. Я просто хотел получить ожерелье. Я хотел быть особенным.
Вал потряс головой, будто пытался избавиться от дурных мыслей, и Серена точно знала, как он себя чувствует, она тоже была сбита с толку.
– Как ты узнал о Бизамоте?
– Он приехал в особняк, после того как узнал, кто такая Серена. Он сказал, что был магом. Я думаю, что он тогда уже планировал получить чары, но ты отправил ее в Египет. Я был зол...
– Потому ты хотел уйти, – прервал его Вал, и Дэвид недовольно кивнул.
– Бизамот заключил со мной сделку. Если я скажу ему, где Серена, он заберет у нее чары и отдаст мне Неофон.
– И ты поверил ему? – Серена уставилась на него как на идиота.
– Он вел себя так, будто ему плевать на ожерелье. Я думал, ему нужны только чары. А он стал интересоваться артефактами и решил использовать тебя, что бы заполучить и их тоже.
– Поэтому он охотился за дощечкой и монетой.
Вал горько рассмеялся.
– Ну, конечно же. Как только Дэвид обмолвился о них, Бизамот сразу сообразил, что закрытие Хэррогейтов серьезно нарушит его военные планы. Даже если с помощью Неофона врата между Адом и Раем будут открыты, демоны все равно не смогут выбраться на поверхность Земли, чтобы вести войну с людьми. По крайней мере, до тех пор, пока они не уничтожат Рай. – Хмыкнув с отвращением, он повернулся лицом к сыну. – Ты идиот. Ты хотя бы понимаешь, что даже если ты и получил бы ожерелье, тебе бы все равно не разрешили его хранить.
Дэвид вызывающе задрал подбородок.
– Хранителю Неофона даруются чары...
– Если ангелы считают человека достойным! – взревел Вал. – А ты не достоин!
– Я никогда не был достоин в твоих глазах. – Дэвид направился к двери и после короткого кивка Вала, Тень пропустил его... но перед этим что–то шепнул Дэвиду на ухо, отчего его колени подкосились. Уняв дрожь, он медленно покинул комнату.
Не глядя на Серену, Вал тяжело опустился на стул.
– У меня нет слов, чтобы объяснить, – начал он. – Поэтому просто спроси все, что ты хочешь знать.
Серена была в шоке и ничего не сказала. Тень был тем, кто сломал лед.
– О, это круче любой мыльной оперы. Не то чтобы я разбирался в этом. – Он снова оперся на дверной косяк. – Итак, мистер агент... почему ты никогда не говорил Серене, что так сказать, взбивал тесто, из которого она была вылеплена?
Да, она тоже хотела бы получить ответ на этот странно сформулированный вопрос. Вал уткнулся лицом в ладони, и ей пришлось напрячься, чтобы расслышать его.
– Как я мог сказать тебе, когда я не был честен со своей собственной семьей? Я, честно говоря, не думал, что они знали. А после того как умерла Патрис, не было никакого смысла говорить. Я знал, что с монахинями ты была в безопасности, и о тебе хорошо заботились. – Он поднял голову и посмотрел на нее покрасневшими глазами. – Я был трусом. И из–за этого мой сын ненавидит меня. Ненавидит свою собственную сестру. Мне очень жаль. Мне так жаль.
– Что будет с Дэвидом? – спросил Тень таким тоном, который сказал, что он сам займется этим, если ответ Вала не удовлетворит его.
Его прерывистый вздох закончился рыданием.
– Этот вопрос оставим для "Эгиды". – Он поднялся на ноги. – Я сейчас вернусь.
Тень подождал пока Вал выйдет, а потом пробормотал: – Иногда семья – это хреново.
Боже, он был так прав.
– Кстати о семье... я думаю, что ты должен знать, почему Фантом не пришел увидеть твоих сыновей. – Тень открыл, было, рот, но Серена прервала его. – Он боится, Тень. Он боится чувств… Боится поделиться собой, будто каждая его часть, которую он отдаст кому–то, будет окончательно потеряна, если его отвергнут… Он чувствует, что потерял тебя и Призрака – ведь теперь вы с вашими семьями… А больше у него никого нет…
– Почему тебя это волнует? – грубо спросил он. – После всего того, что Фантом сделал с тобой, ты должна ненавидеть его.
– Я все еще люблю его… Я не могу просто отключить это… – Она вздохнула и плюхнулась обратно на подушку. События сегодняшнего дня подорвали все, что осталось от ее здоровья.
Тень пересек комнату и опустился на кровать рядом с ней. Он осторожно взял ее за руку, и его татуировка – родовой знак, как он назвал ее однажды – начала светиться, распространяя ощущение приятного покалывания по ее венам.
– Интересные вы: люди, – пробубнил он себе под нос. – Как только ты начинаешь думать, что все они кучка дебилов, появляется один и заставляет сомневаться – кто же в действительности из нас дебил?
Она сонно улыбнулась.
– Я полагаю, что это был комплимент. От демона. Поди, разберись.
– Ага. Как только ты начинаешь думать, что все мы кучка дебилов... – Появляется один и заставляет тебя влюбиться в него.