Она обернулась к Атис:
— Почему медлит Альциона?! Прикажи ее кавалерии немедленно атаковать! Пусть отсечет эту толпу от рощи и гонит в болото!
Тронув коня, Атис стремглав понеслась выполнять приказание. Царица взглядом провожала ее. Вот Атис спустилась с холма и во весь опор поскакала к небольшому пригорку, за которым пряталась кавалерийская засада. Вот скрылась из глаз, обогнув возвышенность. Сейчас оттуда появятся сомкнутые ряды отважных всадниц и всесокрушающей лавиной довершат разгром левого крыла врагов… Но где они? Почему задерживаются? Всегда решительная Альциона не может не видеть, что настал ее час. Промедли она еще немного, и Меропе придется туго. Царица перевела взгляд на поле битвы. Так и думала! Оторвавшиеся от своих преследовательниц, вражеские воины в некоторых местах успели образовать круги. Внутри стояли лучники, которые на выбор поражали нападавших амазонок. Кругов становилось все больше… «Эх, Альциона! Скорее! — Она была готова закричать, когда из-за пригорка показалась всадница. В лучах солнца в ее руке сверкнул меч. — Наконец!» Стоявшие около царицы подруги облегченно вздохнули вместе с ней. Но радость оказалась преждевременной: за одинокой всадницей никто не последовал, да и сама она, повернув коня, поскакала к холму. Тут только царица поняла, что это не Альциона — гребень на шлеме был другого цвета, другой масти была и лошадь. Беспокойство закралось в душу, и она пустила коня навстречу.
— Царица!.. — Неизвестная амазонка в нескольких шагах натянула поводья. Ее голос сорвался, она с трудом перевела дыхание. — Царица! Нас обошли… Конница… Много… Ее ведет сам царь!.. Альциона вступила в битву и пала. Ее место заняла Атис… Она послала меня к тебе. Помоги…
Окровавленный меч скользнул из руки всадницы, и она повалилась на шею коня, судорожно цепляясь за гриву. Мятый шлем с изрубленным гребнем покатился по траве. Безжизненно рассыпались густые каштановые волосы… Кто-то из подруг подхватил ее, и царица увидела оперение стрелы, глубоко пронзившей спину.
Минутная растерянность сменилась решимостью. Она обернулась к начальнице кавалерии:
— Тайгета! Возьмешь полутысячу и лучниц. Иди на помощь Меропе. Конницу навстречу царю поведу я сама!
— Прости, царица… — хотела возразить Тайгета, но она прервала:
— Я сказала! — и поскакала с холма.
Осадив коня перед строем замерших всадниц, она выхватила меч:
— Там, в неравной схватке, умирают наши подруги! Пала бесстрашная Альциона! Смерть врагам!
Опустив на лицо забрало, ударила лошадь мечом плашмя по крупу и понеслась вперед. Позади топот множества копыт смешался с диким визгом — конница амазонок пошла в атаку.
Едва миновали пригорок, царица увидела Атис. Без шлема, с разметавшимися волосами, в изодранном плаще, окруженная горсткой подруг, — все, что осталось от тысячи Альционы, — она бешено рубилась с вражескими кавалеристами. Издав воинственный клич, направила коня к ней. Ураганом ворвались амазонки в ряды нападавших. Все закружилось в пляске смерти.
— Где царь?! — прокричала она, поравнявшись, в самое ухо Атис, и тотчас увидела его сама.
Могучий воин в глухом золоченом шлеме, скрывавшем лицо, стремительно надвигался. Шутя отбив щитом брошенный ею дротик, он замахнулся мечом. Желая спасти царицу от страшного удара, Атис приняла его на свой щит, который в ту же секунду развалился на куски. Всадница полетела с коня. Они остались лицом к лицу.
Сделав ложный замах, она обрушила удар на незащищенный участок шеи. Казалось, ничто не может его спасти — столь молниеносным было ее движение, — но в последний момент их мечи со звоном скрестились. Тяжела была его рука, давящая подобно падающей скале, и в душе ее шевельнулся доселе неведомый страх.
— Сдавайся, царица! Не женское это дело — война! — прозвучал его голос, а под забралом насмешливо сверкнули глаза.
Яростно зарычав, она ускользнула из-под его меча и обрушила град ударов на ненавистный золоченый шлем.
— Амазонку можно убить, но взять в плен — никогда!
Искусно защищаясь, царь хохотал:
— Ты нравишься мне все больше! Именно такая жена мне нужна: непокорная и горячая!
— Не обожгись! Мои поцелуи смертельны! Дарю тебе прощальный! Оттолкнув его меч щитом, она резко выбросила руку, направив удар в лицо. Но он уклонился, и оружие лишь скользнуло по шлему.
— Как ты нежна! Вот мой ответ!
Неуловимо быстро царь наклонился к шее коня, его меч оказался у нее за спиной. Защититься было невозможно, и она, вся сжавшись, простилась с жизнью в ожидании смертельного удара. Мгновения замедлили свой бег: казалось, она затылком видит, как острая полоса металла, зажатая в сильной руке, не спеша приближается к спине, чтобы, разбив панцирь, впиться в ее молодое прекрасное тело… Легкий шлепок по ягодицам вывел из оцепенения. Кровь бросилась в лицо. Разгибаясь, царь на долю секунды оставил голову незащищенной, и ее меч тут же опустился ему на затылок. В последний момент она, как могла, постаралась ослабить силу удара, но было поздно: он покачнулся и упал под ноги своего коня.
Не помня себя, царица спрыгнула на землю и, склонившись, подняла забрало его шлема. Красивое мужественное лицо было искажено гримасой боли, но — и это ее поразило, — глаза улыбались. С трудом разжав губы, он, тем не менее, внятно произнес:
— Ты победила, и я не прошу пощады…
— Мне не нужна твоя жизнь. Скажи лишь, зачем ты пришел сюда и. почему не убил меня, когда держал мою судьбу в руках?
Опершись о землю, он сел и, поморщившись, стянул с головы помятый на затылке шлем. Отбросил его далеко в сторону.
— Я пришел, чтобы связать наши судьбы, прекрасная царица… Мог ли я убить тебя?! А это, — он дотронулся до затылка, — дань вашему варварскому обычаю: ведь амазонка находит мужа в бою!
— С чего ты взял, что я прекрасна? Не помню, чтоб мы виделись. Да и сейчас мое лицо скрыто забралом.
— Ты всегда со мной! — Он снял с шеи золотую цепь с медальоном и протянул ей. — Возьми на память о сегодняшнем дне, а я надеюсь получить взамен живой образ.
На золотой пластинке был выбит ее профиль. Она… она не знала, что ответить. Но внезапно накатила волна гнева.
— И ради меня ты устроил всю эту бойню?! Погубил столько моих подруг и своих воинов? Соизмерима ли цена?! Ты назвал наш обычай варварским, но кто заставлял тебя следовать ему столь кроваво? Варвар — ты! К тому же, ты забыл главное — амазонка должна быть восхищена своим избранником. А ничего, кроме боли и ужаса, сейчас в моей душе нет. Уходи!
— Постой! — Он попытался удержать ее за руку. Она вырвалась. Размахнувшись, хотела подальше закинуть цепь с медальоном, но что-то удержало.
— Постой, — еще раз мягко проговорил царь. — Ты ужаснулась битве? Но… ее не было! — Опираясь на щит, он, пошатываясь, поднялся и встал рядом. — Оглянись!
И тут она поняла, что ее удержало: вокруг было тихо! Ни звона мечей, ни криков… Лишь фырканье лошадей да дзеньканье сбруи. Обернувшись, она замерла в изумлении. На почтительном расстоянии вокруг них вперемежку стояли воины и амазонки. Пешие и конные. Прямо за спиной увидела «погибшую» Альциону и Атис, обеих верхом, в компании двух молодых всадников. Рядом заметила Меропу. Рослый воин держал ее щит и шлем, а она поправляла волосы и что-то выговаривала ему. Он послушно кивал. Поймав на себе взгляд царицы, все трое смущенно потупились.
— Это что?.. Заговор против меня?.. — Дыхание срывалось, и она дрожащей рукой, наконец, подняла забрало.
— И да и нет, царица! — Самая храбрая, Альциона выехала вперед. — Царь так любит тебя… А ты, верная нашим законам, никогда бы иначе не обратила на него внимания… Мы решили помочь, и вот… — Она осеклась.
— И я ничего не знала? — с недоверчивой улыбкой царица растерянно покачала головой.
— Владыка может многого не знать, если этого не хотят подданные, — услышала она голос царя. — Прости их, во всем виноват я! И мои воины…
— А они тут при чем?
— Многие давно приглянулись твоим подругам. Наши народы — соседи.
— Да, царица! — Она и не заметила, как рядом оказалась Меропа. — И в сегодняшней битве мы, согласно традиции, выбрали себе мужей. Если ты позволишь, конечно…
— Эх вы, предательницы! Что вы обо мне знаете?! — И, подняв руку, провозгласила: — Пусть будет так!
Гром ликования сотряс окрестности. Не он ли заставил дрогнуть ее сердце? Нет, причина была иной.
— Значит, ты единственный, кто сегодня рисковал жизнью?.. И все ради меня? Да? — робко спросила она царя.
В ответ он виновато развел руками и, смущенно улыбнувшись, кивнул.
— Но ты прогнала меня, и я ухожу.
Будто во сне она увидела, как воин помог ему сесть на коня, и он с места стрелой полетел по равнине. Заливаясь счастливым смехом, сбросив шлем и отцепив плащ, вскочила на своего скакуна: