Марина обрадовалась мне, а я еще сомневался в том, что она меня помнит.
"Бальгар! Ты давно не заходил… Хочу тебе сказать, что твои хроники — просто чудо! Я их читала на ночь сынишке, он тоже в восторге… И муж мой тоже…"
Сынишка… муж… я обомлел… Я тихонько засмеялся. Не от радости, не от горя. А от легкости в душе. Так облегченно вздыхают, когда развязывают затянувшийся морской узел; когда неожиданно отпускает боль или исчезает многочасовой грохот…
И мне стало хорошо и тепло. Я видел перед собой уже друга; я чувствовал нежность и покой…
"Марина, — я виновато улыбался от уха до уха, — а знаешь, я в тебя был влюблен… немножко… Но нам не по пути. У меня есть любимая, у тебя любимый… Ладно… я пойду, пожалуй…"
"А ты заходи еще, Бальгар… Может, принесешь еще сказок?"
Конечно, я приду. Конечно, принесу. Конечно…
Узлы развязываются. Все встает на свои места. И я знаю, к чему ведут эти ступени: к вершине, с которой я прыгну и — как Нео — научусь летать или упаду. Прыжок намечен на завтра.
Я готовлюсь как в бой…