*Хроники Великой Битвы
((глава четвертая))
—Поющие голоса
Бьёрн проснулся ранним утром, успев на окончание рассвета. Он продрог и вымок в утренней росе, поэтому пробуждение было не самым приятным.
И, к тому же, сон убежал, и вернуть его не получилось. Прав был северный менестрель, который сравнивал сны с пугливыми степными зверьками. Прав. Только Бьёрну от этого не легче… Взглянув на отсыревшие угли, он еще и бросил мысль об огне…
Решил пройтись…
Когда Бьёрн увидел спящих Нугута и Нарину, он улыбнулся. Маленькое эльфийское чудо со стриженными волосами и просвечивающими на солнце ушками. Ручки толщиной с нугутов палец. И огромный орк, нежно обнимающий спящего ребенка… Нугут улыбался во сне…
Бьёрн подумал, что все двадцать лет жизни были для Нугута уже Великой Битвой. И представил, что, будь он таким же изгоем, как его друг, не выдержал бы, наверно. Быть может, ушел или обозлился бы и начал мстить.
И еще пожалел, что частенько ругал Нугута за пессимизм и вечные депрессии… Наверно, не стоит выговаривать за это тому, кому выпала такая доля — быть белой вороной.
Как просто быть орком, если ты орк. И человеком — если ты человек…
…А Нарина… что ей преподнесет судьба? Впрочем, ей уже повезло с Нугутом — кто еще ее поймет и защитит. А Нугут защитит. Он не побоится один встать против целой армии. Да он и стоит один целой армии…
Нугут… лучший друг… и учитель…
…Сквозь дорожную пыль и поросль проглядывали фигурные кирпичики: дорога вела к городу. Лонтэк был поменьше Роана, который покинули Нугут с Бьёрном, но все равно далеко не маленький. Он славился оружейниками. Немудрено, если тут половина населения — гномы…
Сейчас Лонтэк был так далеко, что впереди виднелась только дорога, по которой медленно тянулись груженые обозы…
— Мы едем в город? — спросила Нарина.
— Да, — ответил Нугут. — Купим тебе хорошую одежду, а Бьёрну вернем рубашку, — он улыбнулся…
— Она так быстро учится! — поразился Бьёрн. — Еще недавно только лопотала что-то, а сейчас уже говорит.
— Нет, брат, она не учится, она вспоминает. Скорее всего, она и раньше знала этот язык, просто забыла.
— Ааа… — Бьёрн понимающе кивнул. — Ты собираешься стать ей названным отцом? — спросил он наконец то, что давно хотел спросить.
— Хей, — Нугут махнул рукой, — ну какой я ей отец? Вот сколько ей лет? Шесть? Семь?.. Или больше? Я слышал, эльфийские дети не так быстро растут… Но, как бы там ни было, в отцы я ей не гожусь. Разве что в старшие брательники.
— Так назови ее сестрой, — предложил Бьёрн.
— Не знаю… Мой отец говорил мне так: "Если ты относишься к человеку, как к брату, назови его братом"… А я пока не знаю, как к ней отношусь. Я еще решу, — беспечно улыбнулся Бьёрн.
Нарина выслушала все это молча и серьезно. Наверно, тоже задумалась, кто же ей Нугут… Впрочем, ненадолго. Как только Бьёрн и Нугут замолчали, она начала милым эльфийским голоском напевать "Сказание о Бальгаре"…
Оба ее спутника от изумления временно лишились дара речи… Ни одного слова не перепутала! И пела на диво здорово!..
Когда они поравнялись с одним из обозов, семья из пятерых удивленных торгашей и один охранник уставились на них глазами, что говорится, шесть на девять…
Диво еще то: человек, орк и поющая эльфийская девочка…
Бьёрн догадался протянуть им шлем… зазвенели монеты…
— Мы такой концерт можем на площади закатить, — посмеялся варяг.
— Бьёрн… — укоризненно произнес Нугут.
— Что Бьёрн? Я уже 19 лет Бьёрн! Уже и пошутить нельзя… — проворчал он; впрочем, потом улыбнулся снова…
А торгаши теперь удивлялись уже орку, говорящему чистым человечьим голосом.
Да и вообще, впечатлений, им, похоже, надолго хватит!
— Нугут, — Нарина подергала его за куртку, — а что дальше было?
— Да, брат, спой, — поддел его Бьёрн. — И мы звезды в этом городе, помяни мое слово!
Нугут не заметил иронии и продолжил сказание с того места, где закончила Нарина…
Замолк Нугут только у ворот города. Похоже, он слишком разошелся и обо всем забыл. А пел он хорошо. Голос у него был красивый и сильный, совсем как его душа…
Опомнившись, он первым делом увидел слегка виноватую физиономию Бьёрна… и… толпу вокруг…
Сбежались стражники караула городских стен, а обозы и вовсе стали полукругом. Похоже, часть горожан тоже сбежалась…
И все пытались вернуть на место отвисшие челюсти…
— Пожалуй, если я сейчас подставлю шлем, мы можем серьезно разбогатеть… — смущенно пробормотал Бьёрн…
(25 июля 2003 г)