- Да.
- Хорошо. Это то, что касается внешнеполитического курса. А что касается внутренней обстановки на Термине, то, я думаю, вы также согласитесь со мной, что после ближайших выборов к власти придет новый, воинственно настроенный Совет, и он начнет активные действия против Анакреона. Здесь тоже нет альтернативы.
- Согласен.
- А раз нет альтернативы - значит, наступает кризис. Но я все равно беспокоюсь.
Мэр выдержал паузу. Верисов тоже хранил молчание. Медленно, с неохотой Хардин заговорил снова:
- Мне пришло в голову, что и внутренняя, и внешняя напряженность должна была возникнуть одновременно - по плану Селдона. А на самом деле существует разрыв в несколько месяцев. Виенис, скорее всего, нападет на нас весной, а до выборов еще целый год.
- По-моему, это несущественно.
- Не знаю. Возможно, это связано с неизбежными погрешностями в расчетах, но не исключено и то, что тут повлияла и моя осведомленность. Я всегда старался действовать так, чтобы мои прогнозы не сказывались на ходе событий, но разве можно быть вполне уверенным, что это у меня получилось? И к каким результатам может привести это несоответствие? По крайней мере, я принял одно решение.
- И какое же?
- Когда начнется кризис, я полечу на Анакреон. Хочу быть в центре событий, когда... Впрочем, достаточно. Уже поздно. Предлагаю отправиться куда-нибудь и приятно провести вечер. Мне необходима разрядка.
- Тогда устроим это здесь, - ответил Верисов. - Мне не хочется, чтобы меня узнали. Можно догадаться, какие выводы сделают из этого члены новой партии, которую организуют ваши ненаглядные советники. Так что прикажите подать коньяк.
Хардин так и сделал, но коньяка заказал немного.
3
В те давние времена, когда в Империю входила практически вся Галактика, Анакреон считался самой богатой префектурой Периферии, а дворец вице-короля посещали многие Императоры. И почти все они хоть раз испытывали свое охотничье искусство, садясь в скоростной воздушный катер с игольчатым ружьем в руках и вступая в единоборство с пернатой летающей крепостью, известной под названием птицы ниак.
Прошло время, и величие Анакреона кануло в Лету. Дворец вице-короля лежал теперь в руинах, и среди развалин гулял ветер - за исключением одного крыла, восстановленного рабочими с Термина. И ни один Император не посетил Анакреон за последние двести лет.
Но охота на ниака по-прежнему оставалась королевским спортом, а острый глаз и умение обращаться с игольчатым ружьем по-прежнему считались основными обязательными достоинствами анакреонских монархов.
Леопольд Первый, король Анакреонский и владелец Внешних территорий что обязательно добавлялось к его титулу, хоть и не соответствовало действительности - неоднократно доказывал свою доблесть в этом деле, хотя ему не исполнилось еще и шестнадцати. Своего первого ниака он убил в тринадцать лет, десятого - сразу по восшествии на престол, а сейчас он возвращался с охоты на сорок шестую птицу.
- К совершеннолетию я убью пятьдесят ниаков! - торжествовал он. Никто не сможет сравниться со мной!
Но придворные не заключают пари и не вступают в состязания с королями, потому что в этом кроется смертельная опасность - выиграть. Поэтому никто его вызов не принял, и король удалился для переодевания в отличном настроении.
- Леопольд!
Это был единственный голос, который мог заставить его остановиться и король остановился. Он раздраженно обернулся.
В дверях его покоев стоял Виенис, хмуро глядя на своего юного племянника.
- Отошли их, - потребовал он, нетерпеливо махнув рукой в сторону придворных, - и побыстрее.
Король резко кивнул, и двое придворных, поспешно кланяясь, попятились вниз по лестнице. Леопольд вошел в дядину комнату.
Виенис неодобрительно покосился на охотничий костюм племянника.
- Тебе предстоят куда более важные дела, чем охота на ниаков - и очень скоро.
Повернувшись, он подошел к письменному столу. С того времени, как он стал слишком стар для бьющих в лицо порывов ветра, опасных кульбитов на расстоянии крыла от ниака, вхождения в штопор и стремительных виражей на воздушном катере, подчиняющемся чуть заметному движению ноги, он с неодобрением относился к любому виду спорта.
Леопольд отлично знал причину кислой мины дяди и не без злорадства начал восторженно рассказывать:
- Эх, жаль, вас не было со мной, дядюшка! Мы подняли одного в лесах Самии - это было настоящее чудище! Мы два часа гонялись за ним по территории почти в семьдесят квадратных миль - и в конце концов я зашел со стороны Солнца, - руки его двигались, словно он снова оказался за рулем своего катера. - Я поднырнул, поймал его на вираже - и прямо под левое крыло, почти в упор. Его это разозлило, он кувыркнулся вбок. Я - за ним, взял левее, выждал, пока он бросится вниз - так и случилось - он пошел вниз. Он был в крыле от меня - и тогда я сделал финт...
- Леопольд!
- В общем, я его прикончил.
- Я в этом и не сомневался. А теперь - послушай, наконец!
Пожав плечами, король подошел к столу, взял лерский орех и принялся грызть его вовсе не по-королевски. Взглянуть дяде в глаза он не осмелился.
- Сегодня я был на корабле, - бросил для начала Виенис.
- На каком корабле?
- Существует только один Корабль. Тот самый. Тот, который ремонтируют люди Фонда - для нашего флота. Старый имперский крейсер. Теперь понял?
- А, этот? Я же говорил, что Фонд отремонтирует его, если ты попросишь. Эти твои сказки о том, что они хотят на нас напасть - полная ерунда. Если они действительно собираются напасть, то зачем им ремонтировать для нас крейсер? Ты ведь сам понимаешь, что в таком случае это было бы бессмысленно.
- Ты дурак, Леопольд!
Король, только что разделавшийся с одним лерским орехом и уже собиравшийся приняться за другой, покраснел.
- Послушайте, - капризно и со злостью произнес он, - вы забываетесь! Вам не следует так меня называть. Ведь вам известно, что через два месяца я стану совершеннолетним.
- Да, и ты вполне в состоянии взять на себя все королевские обязанности. Если бы ты уделял общественным делам хотя бы половину того времени, которое ты уделяешь охоте на ниаков, я бы с чистой совестью отказался от регентства.
- К данному случаю это не имеет никакого отношения. Хоть вы и регент, и мой дядя, я все же король, а вы - мой подданный. И вы не имеете права называть меня дураком, так же, между прочим, как и сидеть в моем присутствии. Я не давал вам разрешения садиться. По-моему, вам следует осторожнее вести себя, иначе я буду вынужден принять соответствующие меры.
Виенис холодно посмотрел на него.
- Может быть, вы желаете, чтобы я называл вас "ваше величество"?
- Да!
- Отлично! Так вот, вы дурак, ваше величество!
Его черные глаза горели под лохматыми бровями. Молодой король медленно сел. На какое-то мгновение во взгляде регента мелькнуло сардоническое выражение, но тут же исчезло. Его полные губы растянулись в улыбке, и рука опустилась на плечо короля.
- Ладно, Леопольд. Мне действительно не следовало говорить с тобой так жестко. Иногда бывает нелегко соблюдать все приличия, когда тяжкое бремя обстоятельств... ну, ты ведь понимаешь?
Хотя слова Виениса и звучали примирительно, взгляд его отнюдь не стал мягким.