Твердо решив немедленно заявить об этом Кену, я только начал открывать рот, как Кен, обернувшись ко мне, шепнул несколько слов на языке, которого здесь знать не могли. Это существенно меняло дело, и поэтому, не успев ничего придумать я брякнул первое, что пришло в голову:
- А где тут туалет?
Все как-то странно замерли, потом посмотрели друг на друга и вдруг начали хохотать. Секунд пять я пытался сохранить обиженный вид, потом не выдержал и захохотал громче всех. Несколько минут безудержного хохота разумеется, не сделали нас друзьями, но и врагами мы больше не были.
Перестав трястись от страха, низранин вдруг сносно заболтал на лингве и, объявив что его зовут Миссе, объяснил нам особенности устройства нашего летящего в неизвестность дома. Оказалось что у корзины двойное дно и промежуток засыпан песком для балласта. Ссыпать его можно, потянув за тросик, открывающий клапан в дне. И это самое простое. Наполнен шар водородом, который вырабатывают особые бактерии, живущие в специальном термосе, прикрученном к одной из стенок корзины.
Вот тут и начинаются проблемы. Им нужна вода и некая питательная смесь, запас которой у нас очень невелик. Также нужно их фильтровать и чистить термос, а для этой процедуры у нас вообще ничего нет. Поэтому мы не сможем приземляться каждый раз, как кому нибудь приспичит.
После этой информации Кен и Тези как-то странно притихли, и я сообразил, что проблема туалета волнует не только меня. Интересно, а сколько у нас еще таких проблем? В низранском поселке мне казалось, что достаточно вырваться на свободу имея такое мощное вспомогательное средство как воздушный шар, а все остальное можно будет решить по ходу.
А ведь мы уже сполна испытали на своей шкуре, как опасна и коварна деллийская пустыня! Низране нашли нас в самом плачевном состоянии, когда, бросив разбитый вдрызг о камни старенький примитивный вертолетик, мы неделю плелись наугад через раскаленные пески. Мы уже истратили к тому времени все свои болты, отстреливаясь от огромных хищных варанов, выпили всю воду и потеряли, спасаясь от хищников, единственное серьезное оружие. И это еще огромное счастье, заявили аборигены, что нам не встретилась ни одна туффа - жуткое исчадие местной фауны.
-Это может получиться! - произнес внезапно Кен и я вздохнул с облегчением, наконец-то метод - проблема - Кен - решение снова заработал.
Получив инструкции к действию и открыв лючок в подвальчик с балластом, я попытался пролезть в него. Не тут - то было. Это отверстие совершенно не подходило к моим плечам.
-Мозно я ?- худенький низранин ловко юркнул вниз. За ним, несмотря на наши возражения, в люк решительно спустилась Тези. Кен хотел присоединиться, но ему заявили что там и без него тесно. Работать в подвальчике высотой около метра приходилось на коленях. Нам оставалось только взяться за расширение люка, чтоб как можно быстрее сменить Тези. Через час пыльной работы по пересыпке песка удалось освободить один угол. Отогнув край старой серебристой пленки, застилавшей дно и стенки корзины, так, чтоб песок не ссыпался обратно, мы проделали в уголке днища небольшую дырку и на этом устройство удобств было закончено.
Пока мы решали эту проблему, наступил вечер. Стоя у бортика и рассматривая нескончаемые волны барханов, я вдруг почувствовал нестерпимый голод и вспомнил, что по правилам Риссеу уже должен жевать хайку и пить свою законную бутылку воды. Ну, уж дудки! Даже за десять пайков я бы не возвратился к нему.
А вот глупый охранник летит в неизвестность и возможно никогда не вернется домой. Может кто-то сейчас горько плачет по нему. Мне вдруг захотелось сказать Миссе что-нибудь одобряющее и я развернулся лицом к обществу.
И тут же забыл свои благие намерения, завороженный увиденным действом. Стоя на коленках, на куске старой тряпицы Тези сосредоточенно делила куски хайки и бутылочки с водой. Скудные пайки с жестокой реальностью напомнили мне, что наши нищенские запасы, принесенные под одеждой, приходится делить теперь не на троих, а на четверых. Миссе, видимо, понимал это особенно четко, потому что сидел, отвернувшись от еды, и его худенькая спина была напряженно выпрямлена. И снова жалость к этому путешественнику поневоле поднялась в моей душе. А Тези, хлопнув низранина по плечу, молча, как равному, подала ему кусок хайки и воду. Потом, подвинув нам с Кеном наши пайки, спокойно откусила свой кусок.
На этот раз ужин занял у меня намного меньше времени, чем обычно, и, глядя, как низранин аккуратно ссыпает в рот последние крошки я вдруг решил задать ему свой вопрос:
- Миссе, а у тебя мать с отцом есть?
Никогда до этого я не видел у обычно невозмутимых низран таких широко открытых от удивления глаз и рта. Кен как-то нервно хихикнул, и широко открыть рот пришлось мне, потому что Тези неожиданно заговорила на языке, которого никто не должен был здесь знать, кроме нас с Кеном. Первые же ее слова, резко брошенные мне в лицо, настолько потрясли меня, что она, заметив это, смягчилась и уже спокойнее выдала такую информацию, от которой заглючил бы любой компьютер.
Эти шепелявые низране, оказывается, откладывали яйца! И к тому же у них был махровый матриархат! В том доме, что стоял на главной площади, жила их мать-царица и ее дочери. А отцами были многие заслуженные граждане, которых призывали к исполнению супружеского долга по выбору царицы. Но самое невероятное было в том, что пустынные царицы не все отложенные яйца вручали на высиживание своим дочерям. Отбракованные по известному только ей принципу яйца, мать надкалывала и отдавала слугам для приготовления яичного порошка, который, кстати, в качестве биодобавки входил в ту самую смесь, что всегда вызывала у меня такие подозрения.
Тези давно замолчала и, отвернувшись от меня, что-то перекладывала в наших небогатых запасах, а я все переваривал услышанное. Мне и раньше казалось странным, что низране никогда не говорят о своих семейных делах, и не ходят по улице женщины с маленькими детьми, но спросить об этом было совершенно невозможно. Скрытные и подозрительные пустынники и за меньшее любопытство наказывали очень строго. Но откуда же Тези все это известно, ведь она такая же рабыня, как и мы? Я все - таки задал потихоньку этот вопрос Кену, укладывающемуся около меня на ночлег, хотя и чувствовал почему-то, что этого делать не стоит. Кен как-то странно взглянул на меня и так же тихонько ответил:
-Потому, что она женщина.
-Ну и что?
Он отвернулся и не ответил. Я ничего не понимал. Все знали что-то, чего не знал я, и не хотели мне объяснить. Я лег на спину и, глядя в темнеющее небо, попробовал мыслить логически. Если низране привыкли свято поклоняться своей матери-царице, то вполне вероятно, что и к женщинам других рас они относятся с большим уважением, чем к их мужчинам. Похоже, что так. Но почему мать-царица терпит в своих владениях чужеродных соперниц? В доброту дамы, делающей из своих детей яичный порошок, я бы не поверил и под расстрелом. Значит ей почему-то выгодно такое положение чужестранок. Тут мои размышления зашли в тупик, и сколько я ни придумывал версий, ни одна из них не показалась мне единственно точной. Что-то говорило мне, что я на верном пути и не хватает одной лишь зацепочки, чтоб все стало на свои места.
Утром я проснулся поздно и с головной болью, и, хотя дулся на Кена за его секреты, все же не выдержав, признался ему, что мой дедуктивный метод завел меня в тупик. Тези в это время была в подвальчике, а низранин спал, замотавшись в незаменимый капюшон. Кен махнул рукой в его сторону:
-Спроси у него!
Так. Что же случилось с нашей дружбой, что даже ответ на свой вопрос я должен искать у вчерашнего врага? Я не стал устраивать допрос низранину, а просто решил отложить выяснение этой загадки на более подходящее время. В конце концов, какое мне теперь дело до этих полудиких аборигенов?! Правильно, никакого.
Тем более, пора выяснить, далеко ли мы продвинулись за ночь?! С этим намерением я встал и подошел к борту. Ничего себе! Сегодня мы летели намного ниже, чем вчера вечером. Можно было рассмотреть даже ветви сухих скрученных деревьев, изредка растущих среди барханов. А вон то дерево какое-то странное. Круглый веретенообразный ствол и провисшие мохнатые ветви делали его похожим на жуткого огромного кузнечика. Тень от шара пробежала мимо дерева и вдруг оно резко прыгнуло на нее. Я вскрикнул от неожиданности. Кузнечик замер и поднял вверх голову, разглядывая шар. Вот это экземплярчик! Кен охнул рядом со мной. Интересно, когда он подошел?
-Миссе! Миссе ! Иди быстрей сюда! Посмотри, что это такое?
Маленький низранин белым клубком метнулся к нам. А кузнечик огромными прыжками догонял шар. Расстояние сокращалось с каждой секундой.
-Туффа, туффа!
Никогда бы не подумал, что низране умеют так пронзительно верещать.
И только я открыл рот, чтобы успокоить трусливого парнишку, как туффа прыгнула и в прыжке плюнула вслед шару. Плевок с невероятным ускорением влепился в стенку корзины, и я едва успел вцепиться в бортик, так силен был рывок. Корзину качнуло сначала вперед, потом дернуло назад, и только теперь я понял, что плевок был ни чем иным, как гигантской паутиной, по которой туффа теперь поднималась к нам. А шар, накренившись, резко пошел на снижение. Я выхватил нож и, перегнувшись через бортик, попытался перерезать паутину. Впечатление такое, что режешь быстро застывающий резиновый клей. Рядом Тези зачем-то мотала бутылочкой с водой, пытаясь попасть на паутину. Бедная девочка! От стресса у нее совсем заглючил бортовой компьютер!
Однако, странно! Паутина от воды стала мягче и рыхлее и у меня появилась надежда перерезать ее. Но тут в стенку ударил второй плевок, и почти сразу третий. Шар снижался все ускоряясь, туффа, поднималась к нам, споро подтягиваясь на своих паутинах. Тварь явно рассчитывала на праздничный обед. Ну, только не жди, милая, что этот обед достанется тебе совсем уж легко! А туффа уже вцепилась страшными лапами в стенки корзины и над бортиком показалась уродливая голова с грозными клыками и тонким хоботком.
-Арт! Бей в глаз!
Черт, Тези, а где у нее глаз? На секунду оглянувшись, чтоб оценить расстановку сил, заметил, как Миссе ужом нырнул в подвальчик. Ну, вот вам и первая крыса. Что ж, трус, обойдемся и без тебя. Я остервенело бил ножом в жуткую морду, стараясь не совать руку близко к клыкам. Тварь махнула лапой, пытаясь достать меня, и перерубила один из канатов, держащих корзину. Корзина наклонилась еще сильнее, и нам приходилось держаться одной рукой, чтобы не вывалится. Тези бросив бутылку, колола туффу какой- то острой палочкой, и по- видимому, небезуспешно, от этих ударов тварь дергалась и пыталась уклониться. Тут я кажется, нашел таки глаз, туффа зашипела и беспорядочно задергала передними лапами. Внезапно Кен громко застонал и кровь друга брызнула на мой белый балахон. И в этот момент туффа начала мешком обвисать под корзину, намертво зацепившись шипастыми лапами за бортик. Не надеясь, что она вновь не очухается, я вцепился в жуткую голову и, нажимая изо всех сил, начал откручивать ее от туловища. Даже с моими мускулами это было не так-то легко, но боль за Кена привела меня просто в бешенство. Через минуту ненавистная голова была у меня в руках, и я уже было размахнулся чтоб выбросить ее за борт, но кто-то повис у меня на руке. А, Миссе! Ты уже вышел из подполья?
-Не бросить! не бросить! - вскрикивал низранин.
Я пожал плечами и, понемногу остывая, выпустил голову из рук. Миссе быстро сунул ее в угол и бросился к бухте каната подвешенной около лебедки. Только теперь я заметил, что шар опустился так низко, что задевает дном за ветви низкорослых, жилистых деревьев. Заскреб песок якорь, выброшенный развившим не низранскую скорость Миссе, и шар, дернувшись несколько раз, наконец остановился. Кен лежал с закрытыми глазами, Тези чем-то мазала рваную рану, пропоровшую его плечо. Я скрипнул зубами.
-Иди, помоги Миссе, - не оглядываясь, мягко сказала Тези и я, неожиданно для себя, безропотно подчинился. Наверное, и у нас наступает матриархат, что там бормотал этот трус про мать-царицу?
Низранин действовал так, будто каждый день совершал побег на воздушном шаре. Сначала мы подтянули перерезанный трос и как могли, починили снасть, затем спустились на песок и накрепко привязали корзину растяжками к деревьям. После суток полета было очень приятно походить по песку, но Миссе прошелестел, что нужно поторапливаться, в этом месте могут водиться вараны, ведь именно на них охотится туффа. Это сразу отбило у меня охоту гулять по песочку, и подозрительно оглядываясь по сторонам, я резво рванул к шару.
Взобравшись в корзину, мы начали освобождать наше средство передвижения от незваной гостьи. Перегнувшись через борта, перерубили по указанию Миссе, сначала задние, а потом и передние лапы, и тело туффы рухнуло на песок, а шар дернулся вверх. Теперь, по моим понятиям, было пора втаскивать якорь и сваливать отсюда, но у Тези и низранина, как оказалось, было свое особое мнение. Один за другим они соскользнули на песок и начали ковыряться в останках туффы. Мне вовсе не светило сидеть в безопасности, когда спутники подвергают себя риску, и к тому же, им могла понадобиться моя помощь. Ну хотя бы в поднятии тяжестей, если они, конечно, появятся.
Оглянувшись на Кена и убедившись, что мой напарник удобно уложен и по-видимому уснул, я спрыгнул на песок.
Ну и страшилище же мы завалили! Вся шкура и лапы этого гигантского пауко-кузнечика были покрыты непробиваемыми чешуйками и только на длинном брюшке торчали жесткие щетинки. А это что? Вся передняя часть брюха покрыта глубокими разрезами, из которых еще сочились застывающие ручейки темной крови. Тези коротко взглянула на эти раны и вдруг сказала:
-Молодец Миссе!
При чем тут засветившийся от похвалы Миссе, мне видимо не понять никогда. Я уже открывал рот, чтобы спросить, за что хвалят этого труса, как Тези сама снизошла до объяснений.
-Низране с детства изучают анатомию самых опасных хищников пустыни, вот Миссе и полез в подвал, чтобы достать до незащищенного брюшка. А его кинжал, смазанный парализующим ядом, лучшее оружие против туффы.- Пробурчала она менторским тоном, копаясь во внутренностях монстра.
Меня как пинком сбросили с сияющей высоты моего самодовольства. А ведь было так приятно ощущать себя героем дня!
-Но ты правильно сделал, что оторвал туффе голову, яд вырубает ее ненадолго, - тем же тоном добавила Тези.
Я пожал плечами и, рассматривая окровавленные шарики, вынутые из недр туффы, поинтересовался:
-А зачем нам эта тухлятина? Мы что, будем это есть?
Удивительно, но Тези ответила сразу и очень серьезно:
-Нет, Арт, это нельзя есть нам, а вот бактерии наши теперь несколько дней будут работать.