102301.fb2
Валентина придвинула тарелку с салатом и отозвалась спокойней, чем обычно:
— Вечно у тебя горит. И всегда ты самый крайний.
— Сейчас особый случай… — Виктор потер лоб, подбирая нужные слова. — Как бы тебе объяснить…
— Вот так и объясни. Тебе что-то светит?
— Хорьков уходит на пенсию.
— Не поняла.
— Скоро меня поставят на его место.
— Точно?
— Вытяну этот спорткомплекс — точно.
Несколько минут Валентина молчала. Казалось, она была начисто поглощена ужином. И вдруг спросила:
— А Воднюк?
— Не будет никакого Воднюка, — вздохнул Виктор, — сегодня в тресте определенно пообещали.
— Это они сейчас обещают.
— Нет. Уверен, — отреагировал Виктор поспешней, чем, следовало.
— Мне твои “уверен” давно уже… — начала Валентина.
— Что — “давно уже”? — не выдержал Виктор. — Скоро сама увидишь…
— А что ты кричишь? Глухая, что ли? Молчал бы уже…
— Могу и помолчать.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно констатировала жена, — пока я не сосчитала, сколько раз ты был просто “уверен”, а сколько раз — “твердо”.
И снова Виктор готов был сорваться, наговорить кучу обидных слов, из которых следовало бы, что их жизнь складывается вовсе не плохо, не надо только ее самим портить непомерными претензиями… И получить в ответ дюжину обидных сравнений, показывающих, что и сам он, Виктор, не умеет жить, и семье жизнь поганит, в то время как другие…
Но — не сорвался. Даже не грохнул тарелкой, спокойно поставил ее в раковину и вышел в прихожую: обуваться.
— Когда прикажешь ждать? — из кухни спросила Валентина.
— Как закончу… Если сам справлюсь.
Жена вроде бы никак не отреагировала на его слова. Но, когда Виктор уже взялся за дверную ручку, впервые заинтересованно спросила:
— А сколько у начальника оклад?
— Двести десять. Минимум.
— А прогрессивка?
— Трестовская.
— Ну хорошо. Иди. Вылизывай свое счастье.
Виктор пожал плечами и пошел во двор. Остановился на крыльце и подумал:
“Надо бы почитать что-то по истории города…”
День начинался суматошно.
После короткого совещания в тресте, на котором Виктор дал окончательное согласие на строительство в такие сроки, а управляющий наконец-то подписал приказ о переводе сквозных бригад СУ-5 на особый режим финансирования, Виктор поехал на объект.
Выколоченный у Егоровича (так называли про себя замуправляющего трестом Ивана Егоровича Маркина) особый режим существенно облегчал жизнь.
Теперь можно было начать одновременно два сооружения: собственно водный стадион и игротеку, обычное двухэтажное здание, чуть меньше, чем на сто тысяч рублей. Параллельная работа давала возможность маневра, давала возможность подстраховаться.
Еще до совещания Виктор позвонил Лаптеву в исполком, но того на месте не оказалось: уехал в промкомбинат, а оттуда обещал податься на кладбище.
После совещания Виктор перезвонил в промкомбинат горкоммунхоза, но Лаптев уже уехал. Секретарша сказала, что “Валентин Семенович поехал что-то решать с церковью”.
Нижние ворота оказались распахнутыми, и на площадке у главной аллеи уже стояла бытовка СУ-5. Сварщик и мастер, кепки на затылках, колдовали у аппарата.
Виктор, не останавливаясь, проехал выше — увидел Валентина Семеновича.
— Значит, так, — отдуваясь, сказал Лаптев, когда Виктор подошел поближе, — внизу все в порядке. Тут была проблема с трейлером, но уже все улажено. А вот здесь, — Лаптев, не оборачиваясь, указал на церковь, — маленькая загвоздка. За руки хватают…
Виктор наконец-то разглядел, что шесть человек, стоящих рядом с Лаптевым, не похожи ни на строителей, ни на исполкомовских работников.
Парень в джинсовой куртке, болезненно бледный, шагнул вперед:
— Мы — церковный совет. Он… — парень указал на Лаптева, — сказал, что наш храм собираются разрушить. Вы не имеете права!
— Права? — переспросил Виктор. — Но вы же знаете, что вся эта территория реконструируется. Этот снос идет по плану. Так что с правами у нас все в порядке.
— Я уже объяснял гражданам верующим, — вступил Валентин Семенович, — что им будет выделено другое церковное здание. Кстати, больше, чем это…
— Бог вас покарает, — сказал убежденно старик со вздернутым уголком рта, — на храм руку поднять!
“Кому храм, а кому ветхое строение”, — подумал Виктор, но вслух сказал только:
— То, что здесь намечено сделать, — не против вас и не против вашего храма. Никто не собирается лишать вас законного права собираться на молитву… Но почему именно здесь? Поймите, городу необходима вся эта территория. Здесь будет скоростная магистраль, парк и спорткомплекс для детей.
— Вы же не посягнете на здоровье детей? — вставил Лаптев.