Варвар в сердцах снес толстенную колонну.
— Слушай меня, пожиратель падали, и не спорь. Донесешь до Кеми. А там лети на все четыре стороны.
Кутубу ничего не оставалось делать, кроме как согласиться.
Он с грустью посмотрел на разбросанные по залу куски мяса. Больше всего на свете Шапшум хотел от души наесться и завалиться спать недели на две, а то и на три. Но делать было нечего, и он покорился.
Они выбрались Из замка, или того, что от него осталось, и только тут Конан понял, что они неистовствовали почти целый день. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая Стикс багряными красками.
— Эй, волосатая задница, — гаркнул варвар на ухо летящему кутубу. — Держись центра реки! Авось, и подвернется подходящая лоханка.
Шапшум тут же выполнил приказ. Кутуба вполне устраивало, коли странный человек не погонит его до Кеми.
В свой прошлый полет на плечах у кутуба Конан большую часть времени проспал, восстанавливая силы. Теперь же он всматривался в ночь, пытаясь отыскать подходящее судно.
А те мелькали внизу непрекращающейся чередой. Кутуб летел куда быстрее, нежели суда плыли при попутном ветре.
По большей части, то были купеческие баржи, перевозящие людей и ценный груз. Но варвар высматривал отнюдь не их. Он искал галеру. Не тяжеловесную военную, наполненную солдатами и жрецами, а легкую и маневренную, на коих плавали пираты.
Они уже миновали Кеми, город черных стен, где жили лишь жрецы Сета и куда вход простым смертным был заказан, а подходящего судна, все еще не попадалось. Конан уже слышал тяжелое дыхание кутуба, который и впрямь держался из последних сил. Видимо, недавний полет в Иранистан, возвращение обратно и нынешнее путешествие окончательно его истощили.
И в этот момент киммериец увидел то, что так долго выискивал в ночи. Легкий, стремительный корабль с небольшой осадкой плавно мчался на запад, словно желая поскорее оказаться среди морских просторов.
— Эй, Шапшум, опускайся! — приказал варвар, присовокупив к этому хороший пинок ногой.
Кутуб снизился и полетел вровень с галерой.
— То, что надо, — решил киммериец и легко спрыгнул на палубу.
По кораблю пронесся его гортанный боевой клич. Матросы, так плохо несшие вахту, поплатились за нерадивость первыми. Впрочем, Конан не жалел о них. Ему были ни к чему лентяи и лодыри.
Первые несколько ударов расчистили перед ним пустое пространство, и варвар громко закричал:
— Ну, черви! Кто ваш капитан?
Толпа раздвинулась, и вперед вышел дородный воин с бычьим загривком.
— Я капитан, — спокойно произнес он, рассматривая в упор наглеца.
— Ты ошибаешься, — ответил варвар и единым взмахом перерубил его толстую шею.
— Теперь я капитан! — громогласно объявил Конан. — Всем ясно, недоноски?
Естественно, тут же нашлись недовольные. С десяток воинов шагнули вперед, и варвар громко крикнул:
— Эй, Шапшум! Не хочешь ли подкрепиться перед обратным полетом?
Над палубой мелькнула гигантская рука, и тут же сгребла полдюжины моряков. Остальные попытались скрыться в толпе, но Конан не нуждался и в бунтарях.
Он просто прыгнул вперед и обрушил на них Рана Риорду.
Само собой, гибли и невиновные, но это было так, по ходу жизни…
Когда Рорта насытилась и перестала требовать крови, киммериец воткнул ее в палубу.
— Итак, — громко рявкнул он. — Повторите, кто теперь ваш капитан?
— Ты, — донеся до него нестройный хор голосов.
Варвару этого показалось мало, и он, шагнув вперед, проткнул одного из тех, кто так и не соизволил раскрыть рта.
— Еще раз!
— Ты — наш капитан! — пронеслось по палубе.
— Уже лучше, — похвалил варвар и, неожиданно вспомнив сердара Таглура, заговорил, копируя его:
— Ну, соколы мои, свиньи недорезанные, теперь перейдем к делу. Ответьте-ка мне, бравые псы морей, почему я оказался на этой посудине, не годящейся, даже для плавания в луже конской мочи?
Не дождавшись ответа, Конан плотоядно улыбнулся.
— Да потому что вы, храбрецы, смердящие потомки гиен, не выставили должной охраны. Но не бойтесь, великие воины Хайбории, теперь все изменится. Я лично поведу вас вперед, и вы, мерзкая помесь свиней и жаб, научитесь настоящему порядку. А после, если вас; конечно, не убьют враги, а то и я сам, вы обретете богатство и славу!
Конана понесло. Он, довольный тем, что в его подчинении оказалась почти сотня отборных головорезов, уже выстроил план, как обхитрить наглого жреца.
Взгляд варвара скользил по бандитским рожам моряков, и он понял, что не ошибся в своем выборе.
Похоже, что здесь собрались бойцы, со всех концов света. Были тут и узкоплечие гибкие иранистанцы, и жилистые туранцы, похожие на первых, как две капли воды. Возвышались могучие чернокожие дикари, что сверкали белыми зубами и поигрывали чудовищными мышцами. Хитро щурились смуглые шемиты…
После того, как Конан подробно разъяснил новые правила на корабле, он спросил:
— Где первый помощник прежнего капитана? Моряки замялись, пока один из них, высокий зембабвиец, не ответил:
— Ты только что прикончил его, мой капитан.
— Ну, и ладно. Все одно, небось, дерьмом был. Теперь помощником будешь ты. Как звать?
— Мкванга, мой капитан.
Зембабвиец говорил на смеси стигийского и шемитского языков, так что варвар без труда понимал его. Он и сам владел этим наречием наемников, которое включало в себя еще и обрывки туранской речи.
— Что ж, Рорта, — хмыкнул Конан, оставшись один в своей новой каюте. — К тому времени, когда тебя коснется старший из воинов Южного Ветра, ты успеешь напиться крови по самую рукоятку…
— Отлично! Право руля! — скомандовал высокий человек в черной хламиде. Крепкий, хорошо сложенный человек поклонился жрецу и бросился исполнять его приказание. Галера изменила курс и вскоре пришвартовалась близ небольшого городка, что во множестве были разбросаны по берегу Стикса со стороны Шема.
Формально, все эти земли принадлежали Стигии. Но на деле, границей между Стигией и Шемом служила река. И как ни старались слуги Сета, но изменить положения они так и не смогли.