На другой стороне улицы у тротуара остановился самый обыкновенный "Москвич" кремового цвета.
Увидев "Москвича", ребята обрадовались ему, как родному, и кинулись перебегать улицу. Движение было не очень сильное, но все же улица была полна машин. Яшка и Витька успели проскочить перед самыми колесами большого желтого автобуса и остановились, пережидая, когда можно будет двигаться дальше. Автобус скрипнул тормозами и проехал мимо, но все другие машины, шедшие в обе стороны, как по команде остановились. Витька и Яшка, не понимая, что случилось, растерянно стояли на улице. Алек и Серега, не решаясь перебегать, стояли сзади. Все движение застопорилось.
Из ближней машины - маленького открытого автомобиля - высунулся водитель и что-то сказал, обращаясь к ребятам. Витька не понял и хотел переспросить.
Сидевшая за рулем другой машины пожилая женщина жестами приглашала ребят переходить. Одна из машин нетерпеливо тронулась и остановилась. Сзади подпирали другие. Прохожие на улице останавливались, заинтересованные происшествием.
- Пошли, ребята, это они нам дорогу уступают! - сказал Яшка и важно, не торопясь пошел через улицу.
Алек, Серега и Витька побежали за ним.
Машины тронулись. Кто-то, смеясь, помахал рукой.
- Ну, где "Москвич"? - спросил Алек.
- Вон стоит...
Неподалеку стоял кремовый "Москвич".
Из подъезда дома вышел пожилой мужчина с портфелем, открыл дверцу машины, сел за руль и сразу поехал, раньше чем ребята успели до него добежать.
- Ну вот... упустили!.. Это все ты, Алек, не мог сразу перебежать улицу!
- Почему я? Ты сам чуть не час на улице простоял.
- Да-а, жаль, что упустили. Мы бы у него узнали...
- Интересно, что бы ты узнал у "Москвича". Он что же по-русски говорит?
- А может быть, там наши, советские ехали.
- Ну да, советские. Видал, кто ехал? Типичный иностранец. И номер на машине не наш. Я заметил.
Ребята шли по улице, разглядывая дома, витрины, прохожих и автомобили. Каждый втайне надеялся опять встретить кремового "Москвича". Все же это была какая-то связь с Родиной.
Когда пришлось опять переходить улицу на перекрестке, ребята уже не стали первыми соваться, а подождали, пока начнут переходить другие и вместе со всеми чинно перешли на противоположную сторону. Они шли просто "куда глаза глядят", забыв на время и о "Кон-Тики", и о Тихом океане, и о кибернетическом трансформаторе. Все было таким необычным и интересным: то проедет автомобиль самой последней марки, такой обтекаемый, как самолет, то, наоборот, какой-нибудь допотопный рыдван с высоким кузовом и большими колесами, то пройдут моряки или солдаты в незнакомой форме, но уже не такой парадной, как у тех, которые шли в парке под барабан. То встретится женщина, ведущая на поводках двух ребят, совсем как домашних собачек...
Витька застрял у витрины радиомагазина. Там были выставлены радиоприемники, магнитофоны, проигрыватели, телевизоры и всякая радиолюбительская мелочь.
- Хороши приемнички! - сказал Алек.
- Подумаешь, ничего особенного. То же самое, что у нас. Только лампы другие, не наша цоколевка.
На следующей витрине была выставлена жилая комната. За стеклом стоял диван с очень красивой обивкой вишневого цвета, такие же кресла, шкафы, стулья. В кресле сидела девушка-манекен с золотым лицом и мочальными волосами. На ней было платье, подобранное по цвету к обивке мебели. В общем получалось довольно красиво, но непонятно было, почему волосы сделаны из мочала.
Дальше один за другим пошли магазины со всякими носильными вещами: костюмами, кофточками, башмаками, шляпами, опять кофточками, опять башмаками. Это все было неинтересно. "Как в Мосторге", - сказал Серега.
Зато у спортивного магазина, где были выставлены рыболовные снасти, ребята остановились надолго. Спиннинги, катушки, блесны, удилища, разборная лодка были такими заманчивыми, что ребята никак не могли от них оторваться.
Скоро улица кончилась, и ребята вышли на небольшой сквер. Здесь, прямо на траве, стояли удобные кресла, в которых сидели разные люди. Кто читал газету, кто занимался рукоделием, а кто просто сидел, ничего не делая. Одна женщина кормила орешками ручную белку. Белка брала орешки передними лапками прямо из рук и деловито их разгрызала. Серега, любитель всякой живности, порылся в карманах, но не нашел ничего, чем бы можно было подманить белку.
- Ребята, давайте посидим, - сказал Алек. - Я устал, нога болят.
Все ребята устали и рады были бы посидеть, но рядом не было свободных кресел.
- Вон там есть свободные! - воскликнул Яшка и вместе с Алеком направился туда, где стояли в ряд пустые кресла.
Серега и Витька ждали, посматривая то на белку, то на ребят, отправившихся добывать кресла. Издали они видели, как Яшка поднял сразу два кресла, но его остановил какой-то старичок. Они о чем-то спорили. Яшка что-то доказывал, а старичок возражал. Наконец он просто вырвал у Яшки кресла и поставил их на место. Яшка и Алек вернулись к ребятам.
- Ну что? - спросил Витька.
- Не дает. За них, оказывается, платить надо. Тоже мне порядочек - человек не может бесплатно на сквере посидеть!
- Не может быть! - возмутился Серега.
- А я тебе говорю - может! Он нам показывал монету, только я не понял сколько.
- Это ж капитализм! - сказал Алек. - Здесь даже свежий воздух продается за деньги!
Ребята, недовольные и расстроенные, пошли дальше. Скоро они очутились на просторной площади перед большим зданием странной архитектуры. Оно было сложено из темно-красного блестящего кирпича. По бокам высились две башни этажей в двадцать. Средняя часть фасада несколько отступала вглубь, и там был высокий портал с большими дверями. Над порталом висел красный флаг с синим крестом. К порталу вела широкая красивая лестница.
- Должно быть, какое-то учреждение.
- Конечно, раз флаг висит.
Ребята прошлись перед зданием и завернули за угол.
И сразу перед ними открылась панорама порта. Вдали синели холмистые берега залива и покрытые лесом острова. Яхты с белыми парусами, казалось, неподвижно застыли на воде. Ближе, у самого берега, был сплошной лес мачт. Суда стояли у причалов, тянувшихся вдоль всей набережной. Большие черные лесовозы, танкеры, просто грузовые пароходы, красивые белые пассажирские лайнеры и даже один военный корабль на рейде.
Воздух был пропитан особым портовым ароматом - сложной смесью запахов мазута и гнилых водорослей, рыбы и смолистого леса.
Ребята спустились на набережную и медленно шли, разглядывая суда и читая названия на бортах. Кое-где работали подъемные краны. Один доставал из трюма большие деревянные ящики и складывал их на набережной. Другой кран был занят погрузкой леса. Специальные автомобили-лесовозы подвозили к причалу пакеты свежих, пахнущих смолой брусьев и досок.
- Вот он! Вот он! - вдруг закричал Алек.
- Кто - он? - спросил Яшка.
- Он, "Москвич", тот самый, кремовый!
Направо, из-за штабелей досок, виднелся такой родной и привычный капот "Москвича".
Ребята бегом обогнули штабеля. И перед ними открылась площадка, сплошь уставленная "Москвичами", - кремовыми, бежевыми, зелеными, красными, синими и серыми, цвета морской воды и цвета семги, темно-вишневыми и цвета раздавленной земляники с молоком. Все они стояли ровными рядами и ждали отправки в магазины.
Ребята были обрадованы и огорчены. Приятно в чужой стране встретить свое родное и привычное, но их смутные надежды на то, что через "Москвича" им удастся узнать дорогу в музей "Кон-Тики", оказывались пустой фантазией. Все эти машины были доставлены сюда просто для продажи.
- Ребята, я есть хочу, - мрачно сказал Яшка.