- Так он и старается все время словчить. Будь уверен, он себя еще покажет! Ты думаешь, он так просто на плоту очутился? "Шел гулять... зашел посмотреть плот..." - Алек постарался передразнить Иенсена, но у него не получилось. Как бы не так! Он, конечно, за трансформатором охотится. Хотел купить - не вышло! Теперь еще что-нибудь придумает. Надо с ним быть поосторожнее. А все же лучше бы сразу вернуться. Высадим Иенсена в Осло, а сами - домой!
- Ничего, Алек, еще немножко поплаваем, а потом вернемся. Завтра вечером...
Алек встал с ящика и прошелся по бревнам. Бамбуковая каюта, похожая на хижину дикарей, стояла почти у самой кормы. От нее на воду ложилась длинная тень. Алек дошел до правого борта и посмотрел на солнце. Раскаленный огненный шар висел невысоко над горизонтом. Чистое, безоблачное небо на западе было чудесного бледно-зеленого цвета. Над головой этот цвет переходил в глубоко-синий, а на востоке сиял в небе перевернутый месяц. На палубе никого не было. Серега, очевидно, зашел в каюту, а Яшка забрался на мачту и, сидя на рее, осматривал горизонт. Алек вернулся к Витьке.
- Солнце садится. Надо будет проводить наблюдения.
- Да, - сказал Витька. - Надо точно заметить время, когда солнце скроется за горизонтом. Если мы близко к экватору, то этот момент можно принять за шесть часов местного времени.
- Ты думаешь, надо замерять момент, когда оно скроется или когда только коснется?
Витька не отвечал, пробуя сообразить, что должно считаться заходом солнца.
- Я думаю, это не имеет значения. Все равно мы определим долготу только приблизительно, с большой ошибкой. Во-первых, мы не точно на экваторе, а потом, наверное, нужно учесть рефракцию и еще что-нибудь... А впрочем, лучше всего заметить оба момента и взять среднее.
- Можно и так.
Алек отковырнул от ящика маленькую щепку и бросил ее в воду. Щепка покрутилась за кормой и быстро отстала.
- Знаешь, Витька, - сказал Алек, - мне иногда кажется, что мы на плоту уже целую вечность, будто и Москва и школа - все это было давным-давно.
- И мне тоже всегда так кажется, когда много нового. В прошлом году в пионерлагере, помнишь? Прошла неделя, а казалось, будто мы всю жизнь так и жили только в лагере. А потом надоело. Осенью мне всегда в школу хочется. Странное это дело - весной не дождешься, когда занятия кончатся, а осенью опять в класс хочется.
- У нас класс хороший.
- Да. Все ребята хорошие... А потом знаешь что, Алек? Давай в будущем году, только с самого начала занятий, прямо как придем в школу, организуем физический кружок! Знаешь, как интересно будет? Можно разные опыты делать, можно даже свой школьный радиопередатчик построить!.. Ты кем хочешь быть, когда вырастешь?
- Да я еще не решил.
- А я обязательно буду физиком. По-моему, физика - это самая интересная наука! Ты посмотри, сколько разных открытий сделано за последнее время, и чем дальше - тем больше нового открывают. Физика - это и космос, и атомная энергия, и астрономия, и радио... Теперь никакая техника не может обойтись без физики! Если бы не физика...
В этот момент с верхушки мачты раздался Яшкин крик:
- Земля!
"Земля!"
Прямо по курсу, чуть левее, над горизонтом висело сизое облачко.
- А где же земля? - спросил Алек.
Ни Яшка, ни Серега, который теперь тоже взобрался на мачту, ему не ответили.
- Где земля-то? - опять спросил Алек, напрасно стараясь увидеть на ровной линии горизонта горы, скалы или верхушки пальм.
- Так вон же она! Разве вы не видите? - сказал подошедший Иенсен. - Вон то облачко!
- Так это же облако!
- А под ним земля.
- Алек, полезай сюда, с мачты видно! - крикнул Яшка и стал спускаться по веревочной лесенке.
Когда Алек взобрался на мачту, он увидел на самом горизонте, между неподвижно висящим облачком и сверкающей в лучах солнца водной поверхностью, узенькую темную полоску.
Какой моряк не смотрел с волнением на поднимающийся из-за горизонта незнакомый берег! Хотя весь морской опыт Алека исчерпывался одним днем плавания на плоту, но этого уже было достаточно, чтобы он смотрел на эту далекую и таинственную землю почти с тем же волнением, с которым смотрели матросы Колумба на встающие из волн зеленые берега Кубы. Наверное, с таким же замиранием сердца смотрел Магеллан на первую землю, встретившуюся на его пути после четырехмесячного плавания по Тихому океану.
Алек попросил у Сереги бинокль. Обняв рукой мачту, балансируя на раскачивающейся рее, он приставил к глазам бинокль. Сперва было трудно поймать землю в поле зрения. Изображение все время уходило то вверх, то вниз. Нужно было самому двигаться в такт с качаниями плота. Приспособившись, Алек увидал скалистый берег и светлую линию прибоя. С этого расстояния скалы казались темными и мрачными, потому что они не были освещены заходящим солнцем и выделялись темными силуэтами на бледном фоне неба.
Алек долго разглядывал землю. Разглядывал до тех пор, пока у него не закружилась голова.
- Как ты думаешь, далеко до нее? - спросил он Серегу.
- Миль десять будет!
- А сколько это на километры?
- Считай по один и восемь десятых - восемнадцать километров.
- Далеко!
- Может, и меньше - миль пять или три, но уж никак не меньше двух.
- Хорошо бы к вечеру дойти, чтобы засветло высаживаться...
- Серега, слезай, пусти меня посмотреть! - крикнул подошедший Витька.
Яшка сменил его у руля.
Взобравшись на мачту, Витька стал по-деловому рассматривать приближающуюся землю.
- А домов не видно?
- Нет, не видать.
- Как ты думаешь, Витька, что это за остров? - спросил Алек.
- Скоро пристанем и узнаем.
- А ты думаешь, ничего, что мы так, без спросу, пристанем к чужому острову?
- Чудак человек, мы же вроде потерпевших кораблекрушение! Нам, наоборот, все должны оказывать помощь.
- А если там американцы?
- Ну и что же, что американцы? Все равно!