– Не боишься, что болтать тут про тебя будут?
– Я ничего не боюсь.
– Вот как? Это и есть твой дар – ничего не бояться?
Они вошли в часть. Четыре невзрачных домика с почернелыми шиферными крышами, два металлических гаража, небольшая огороженная площадка со спутниковой тарелкой и будкой для трансформатора, выложенная бетонными плитами дорожка, ведущая к пирсу. Почти никого, дежурный сидит на лавочке около одного из бараков, у ног – ведро с окурками. Не видит в упор вошедших: пьяный, что ли? Они прошли мимо дежурного и мимо неспешно плетущегося из дощатой уборной солдатика. Солдатик их тоже не увидел.
Тут только до Николая дошло:
– Это ты делаешь, да?
– Да. Это просто.
– Зачем же тогда мы вообще пошли сюда? Могли бы сидеть у тебя дома, раз уж ты умеешь превращаться в невидимку.
– Тебе лучше быть около океана.
– Знаешь, сильный трюк. Люблю фокусы, сам могу показать, но так…
– Я расскажу тебе немного про себя. Я из очень старинного рода. Все мои предки лечили людей. Нетрадиционными способами... Врачами не были. Скорее, ведьмы, так это называлось. Передавали по наследству свою науку. Но это не магия, не шарлатанство. Это просто сведения, которые никому не известны.
– Официальная наука даже не ищет в этом направлении?
– Куда там. Искать… Они не примут ничего, даже если я поделюсь опытом… А могли бы применять…
– Странно. Я примерно так и про себя думаю. Пытаюсь заниматься наукой, но не получается. Наука слепа. Это служанка человека, и она видит только то, что ей прикажут, а не истинную суть вещей. Наука построена на ложных предположениях и не может долго оставаться сама собой. Обязательно перерождается в пропаганду, или торговлю, или карьеру. Объяснить что-нибудь человеку науки невозможно…
– С тобой проще, чем с Калининым. Он совсем ничего не знал.
– Расскажи мне про него.
– Он искал клады. Однажды нашёл особенный клад. Необычный. И эта загадка его повела… Он бросил всё… Все, кто с ним был связан, погибли. Но он дошёл до решения загадки. И тебя зацепило, Коля. Ты теперь ничего другого не сможешь делать, только идти по следу.
– Ты сказала, что Калинин нашёл особенный клад. Что там было?
– Сейчас, не спеши. Давай присядем. Идти, да ещё и объяснять… Знаешь, тяжеловато.
На берегу, за гранью прибоя, было полно высохшего топляка. Они выбрали ствол почище. Николай снял ветровку, постелил на бревно.
– Не замерзнёшь, Коля? – Маша улыбнулась ему, и он вдруг заметил, что она молода и красива, и, кажется, сильно скучает. – Нет, конечно, зря и спрашиваю.
– Я не мёрзну никогда. Могу не есть и не пить, если только на ветру нахожусь.
– Везёт. А я вот мёрзну все время. И есть все время хочу.
– Из-за этого? – Николай глазами показал на её живот. – Первый у тебя? Не страшно?
– Немножко. Я всё же лекарь. Справлюсь. Ладно, давай вернёмся к разговору. Потом поболтаем о пустяках, если увидимся, конечно. Давай… Давай сделаем одно допущение… Всего одно… И ты увидишь, что многое прояснится.
– Ты говоришь о тех кладах?
– Да. Правильней сказать, не о кладах, а о вмешательстве. В человеческие дела вмешиваются – можешь принять это за гипотезу.
– Хорошо, принимаем. Сразу же возникает вопрос – кто?
– Как с тобой легко, Коля. Ты всё на лету схватываешь. Конечно, люди именно так и спрашивают. Сейчас попробуем разобраться. Давай переберём все варианты. Инопланетяне – так, это раз. Этот вариант очень нравится писателям. Дальше пойдём. Древние, но вымершие цивилизации – это два. Такая версия очень нравится историкам.
– Ещё бы. Всегда можно выбить бюджет на раскопки.
– Сами люди – это три. Изобретут что-нибудь и вмешиваются в дела других людей. Дальше, четыре… Догадаешься?
– Конечно. Природа.
– Примерно так. Только я хотела сказать – Земля. И какой вариант ты выберешь?
– Последний.
– Ага, потому что это – твой случай. Ты получил подсказку от природы. У тебя она в генах была. Все другие варианты тоже имеют право на существование. Даже больше. Сколько подсказок – столько и вариантов. Даже ещё больше. Всё может стать подсказкой.
– А Калинин нашёл что-то конкретное?
– В случае с Калининым это было необычное кольцо. А в моем случае… Я могу рассказать. Тебе надо бы узнать. Хотя это лишь пример – история моего рода. Но ты поймёшь, куда я веду… Давным-давно, в начале пятого века, одна смелая женщина исследовала то, что осталось от лучшей библиотеки античного мира… И расшифровала записи, сделанные скифом, Анахарсисом. Это был странный мудрец. Он как будто конспектировал чей-то рассказ, не понимая его значения. Ему диктовали на санскрите, он писал греческими буквами. Получилась книга. Чтобы она не вызывала подозрений, Анахарсис поместил непонятные записи между рассказами о своих странствиях. Как будто это цитаты из речей встреченных им иноземцев, говоривших на неизвестном наречии. Оригинал книги сгорел в Александрии в 273 году нашей эры. Остался список, он сгорел в Серапеуме в 391 году. Остался список списка, и он был расшифрован. Мои очень далекие предки получили знания, которые и сейчас удивляют людей. Даже тебя удивило. Да?
– Да… Удивило. Я с первого взгляда на тебя понял, что ты – необычная. Это не комплимент. Это факт… И что же было дальше с книгой Анахарсиса?
– Она ещё раз сгорела в Иерусалиме. Потом ещё раз в Константинополе. Потом очередная копия пропала в Москве, вместе с библиотекой Ивана Грозного. И вот полгода назад эту книгу нашёл Калинин.
– Он сказал мне об этом. Буквально следующее: я держал в руках одну книгу, но прочитать её не смог.
– Ему это уже не нужно. И мне не нужно. Я не смогу ничего сверх того, что могу и сейчас. Я теперь думаю только о ребёнке.
– Тебе тяжело?..
– Нет, мне очень хорошо. Речь не обо мне. Вся эта история рассказана как пример. Совсем другие люди получали другие подсказки и тоже удивляли людей. А некоторые люди оставляли артефакты потомкам, если не могли разобраться сами. Что тебе ещё сказал кладоискатель?
– Он сделал с миром одну вещь, но этого мало, надо продолжить. Надо торопиться, бросить всё немедленно. Я, наверное, не гожусь… Не знаю… Никак не могу решиться. И не могу понять – что сделать? Книгу эту найти?
– Найди книгу, Коля, может, там подсказка. А может и не там.
– Немного же я от тебя узнал.
– И не надо много. Надо наоборот – одно.
– Надеялся, что ты расскажешь про Остров яблок…
– Яблок? Нет, про это я ничего не знаю. Про яблоки… Разве что рисунок один могу вспомнить.