– Что говорить? Вы и так всё увидите. Но поймёте только то, что захотите понять.
– Что? Плохо слышно, Николя!
– Вы всё увидите!
– А как же ФСБ? Они придут?
– Придут. Не бойтесь. Это не страшно.
– Николя, объясните мне, как физику, каким образом вам удаётся сдерживать агрессию на целой планете? Все войска парализованы с мая месяца. Никто не может ничего сделать. Каким образом вы разрушаете снаряды в воздухе?
– О, да вы не разведкой ли посланы, друг мой? Зачем вам это?
– Нет, нет, не разведка! Меня интересует способ переноса энергии… И как вы получаете всю эту информацию? Вы же не делаете ничего. Или у вас есть помощники? Вы один, Николя?
– Нет, я не один. Нас целое войско.
– Что за войско? Кто это?
– Я так думаю, искатели.
– Искатели? Такое название?
– Нет, это не название. Это суть, профессор. Вы ничего не поняли. Я же сразу сказал… Лучше бы нам поговорить о чём-нибудь высоком и вечном… О Христе, например, да, но он тоже…
– Что вы сказали о Христе?
– Ничего, ничего. Это так, личное.
– Но все же – как вы узнаёте о вылете ракет в другом полушарии?
– Не знаю. У меня своё, только своё. Моя сторона – ветер.
– При чем тут ветер! Я наглядно доказал, что ветер лишь вызывает у вас особый метаболизм. Это катализатор. А почему такая мутация произошла? Повторима она или нет?
– Очень просто, друг мой! Вы нашли что-то там в хромосомах у меня, да? Так они живые! И когда целый мир, миллиарды людей ищут решение, задумываются о чём-то, страстно чего-то хотят – так это и происходит. Коллективное! Бессознательное!
– Это что-то из Юнга, да?
– Нет, не из Юнга. Это фиолетовая плесень.
– Как вы сказали? Плесень? Что это?
– Редиска, профессор, редиска, это по-русски, как она на вашем, не знаю.
– What is рьедиска?
Николай рассмеялся. И вместе с ним захохотал хуракан. По кровле как будто пробежало стадо слонов: она прогибалась и гремела, выбивая странный, на что-то смутно похожий ритм. Николай вдруг начал прищёлкивать пальцами, догоняя этот ритм, и бормотать что-то, какой-то дикий русский рэп, то попадая в такт и жмурясь от удовольствия, то вылетая в неудобную синкопу и морщась. Он вскочил из-за стола, стал притопывать, взмахивать руками и, наконец, не выдержав, схватил воображаемую гитару, взял воображаемый аккорд, откликнувшийся ударами ветра и стуком камней в стены.
– Ага! Страшно? Последний концерт! Только сегодня! Только для вас, Маарден! Группа «Искатели»! Экстремальный рок!
Он рухнул на одно колено и стал бить по воображаемым струнам, и вся таверна задрожала, закряхтела, заскрипела жалобно, а нобелевский лауреат сидел за столом, держась за пустую пивную кружку, и ничего, ничего не понимал.
+
Москва, ул. Малая Ордынка, 43
19 октября 2011 г.
У неприметного здания на Малой Ордынке затормозила длинная чёрная машина. Два охранника выскочили из неё, и одновременно с ними ещё двое выскочили из здания. Они мгновенно выстроились в коридор, по которому в открытую дверь быстро юркнул Андрей Иванович Федосеев. Холодный октябрьский ветер не успел пробраться под полы его великолепного мундира, с лампасами и золотыми звёздами.
В холле два дежурных офицера вытянулись, отдавая честь.
– Спасибо, спасибо, вольно. Можно и поскромней. Зачем уж так сразу? – Федосеев приветливо улыбался подчинённым, но руку для пожатия никогда не протягивал.
– Как же, Андрей Иванович, такие погоны раз в жизни дают! Надо бы, так сказать…
– Никаких намёков, Кузьмин. Бросьте мне эти штучки.
– Положено…
– Всё, отставить, алкаши проклятые. Где Заботин, у себя? Я зайду к нему.
Новый руководитель любил неожиданно заходить в кабинеты своих подчинённых. А они – наоборот, терпеть не могли этой демократической манеры. Маленьким язычком поругивали шефа и часто поминали прежнего, Насилыча, который никогда не выходил из своей маленькой скромной комнаты на первом этаже. Теперь там поселилась охрана, а Федосеев с помпой переехал наверх. Две самые большие комнаты, в которых раньше сидели программисты и менеджеры колл-центра, соединили в одну. Там уже закончился ремонт. Получился современный зал с большим столом для совещаний, с проектором, с тридцатью стульями по периметру для приглашённых.
Всё это произошло незаметно, как-то само собой. Замелькали в здании новые лица, появилась новая манера здороваться и докладывать: небольшими порциями, с остановкой в конце каждого предложения, как бы извиняясь, как бы спрашивая – я не лишку? я не зря? Старых служак, не поймавших этот тон, тихо, но верно съедали, загоняли в угол, подставляли по мелочи. А кто поймал – тот был в фаворе.
Федосеев вошел в кабинет Заботина быстро и без стука. Миша только что нашёл интересный сайт: архив, каждый день – новая девушка с фотосессией в стиле «ню». Успел просмотреть его за начало октября и сентябрь, и тут на голову свалилось начальство.
– Ага, попался, голубчик! – Федосеев краем глаза успел заметить на экране монитора тельце очередной модели. – Медитируешь тут, не сказать хуже…
– Я, того-этого, Андрей Иваныч, в плане обучения. Я всё же фотограф. Вот только что добил задание…
– Это какое? А, прогнозы... Ну и что там хорошего?
– Есть одно место. На границе Чили и Аргентины, в горах.
– Да? Я думал всё же про Антарктиду или Гренландию. Знаешь, очень важный фактор – местность должна быть не заселена. И холод ему только на руку.
– Именно... Извините, Андрей Иванович, я вас не поздравил…