Гроссляпсус поморгал, затем позволил улыбке чуть приподнять уголок его рта.
-- Ваш намек совершенно излишен, Магнан. Разумеется, я не забыл о том, что вы великолепно справились со строительством и смогли завершить его на шесть дней раньше срока. Завтрашнее торжественное открытие театра будет одним из самых ярких эпизодов в моем докладе об эффективности наших мероприятий, -так сказать, яркой звездой на моих горизонтах. Не удивлюсь, если чиновник, отвечавший за строительство, будет представлен к награде. -- Посол подмигнул, но тут же вновь затуманился. -Однако не следует допускать, чтобы предстоящее нам удовольствие вытеснило из нашего сознания вопрос о пропавших канцелярских скрепках! Необходимо срочно принять меры!
-- Кан-канцелярские скрепки, сэр?
-- Истинные потоки их, Магнан, утекают неведомо куда, полностью исчезая из отчетов Посольства о расходовании материалов! Возмутительно! Но к чему лишние слова, мой мальчик, вы не хуже меня сознаете серьезность создавшегося положения. -Гроссляпсус потрепал подчиненного по тощему плечу. -- Помните, Магнан, я на вас рассчитываю!
Он шагнул к вертолету, забрался в него и уселся в свое кресло. Двигатели застрекотали -- все громче и громче, -легкая машина поднялась, вонзилась в тучи и пропала из виду. Потрясенный Магнан повернулся к Ретифу.
-- Я... я думал... я думал, он в курсе...
-- Это я уже понял, -- посочувствовал ему Ретиф. -- Ну ничего, у вас еще остается возможность все ему рассказать, нужно только выбрать подходящий момент. Может быть, -- когда он будет прикалывать к вашему фраку медаль?
-- Как вы можете шутить в такую минуту? Вы понимаете, что теперь я должен раскрыть не одно, а два преступления, и все это до того, как Посол с Министром прикончат бутылку портвейна?
-- А что, это мысль, -- может, оптом-то и дешевле встанет? И все же нам лучше начать действовать, пока они не повысили ставки.
3
У себя в кабинете Магнан обнаружил ожидавший его конверт с Большой Печатью Гроачианской Автономии.
-- Это памятная записка от Посла Шниза, -- сказал он Ретифу. -- Мерзавец объявляет, что перенес дату открытия здания, построенного им в порядке Культурной Помощи, на сегодняшнюю полночь! -- Магнан со стоном отшвырнул письмо. -Это последний удар, Ретиф! Он открывается, а я не могу выставить в ответ даже ларька!
-- Как я вас понял, гроачи отставали от расписания, -сказал Ретиф.
-- Они и сейчас отстают! Вся эта афера совершенно невероятна, Ретиф! Кто может украсть за одну ночь целое здание, -- а если и сможет, куда он его денет? И даже если они нашли место, чтобы спрятать его, и мы с вами это место отыщем, -как, черт подери, мы вернем его туда, где ему положено находиться, ко времени церемонии, которая состоится всего лишь через двадцать четыре часа по местному времени?
-- Чем и исчерпываются вопросы, -- сказал Ретиф. -- Поиски ответов на них могут оказаться несколько более трудоемкими.
-- Прошлой ночью театр был на месте. По дороге домой я специально остановился, чтобы полюбоваться классическим неоновым меандром, украшающим архитрав. Великолепный эффект, Шниз позеленел бы от зависти, -- я, впрочем, не знаю, в какие цвета окрашивается гроачианский дипломат, сталкиваясь с эстетическим свершением подобного размаха.
-- В данную минуту, он понемногу обретает ровный красно-коричневый тон, свидетельствующий о полном удовлетворении, -- предположил Ретиф. -- Время они рассчитали прекрасно: их постройка завершена, а наша куда-то пропала.
-- И как я теперь взгляну Шнизу в глаза? -- промямлил Магнан. -- Не далее, как вчера вечером, я отпустил по его адресу несколько удачных шуток, да еще, помню, подивился тому, как спокойно он на них реагировал... -- Магнан внезапно умолк и уставился на Ретифа. -- Благие небеса! -- ахнул он. -- Так по-вашему, эти пятиглазые недомерки, эти проныры, эти любители приходить на готовенькое докатились до того, что запятнали звание дипломата участием в подобном безобразии?
-- Такая мысль приходила мне в голову, -- признал Ретиф. -- Я что-то не в состоянии вот так, экспромтом, вспомнить кого-либо еще, питающего нездоровую страсть к Большому театру.
Магнан вскочил на ноги и разгладил бледно-лиловые отвороты своей раннепослеполуденной полунеофициальной визитки.
-- Конечно! -- воскликнул он. -- Вызовите морских пехотинцев, Ретиф! Я отправлюсь с ними прямо к этому интригану, к этому маленькому пролазе и потребую, чтобы он, не сходя с места, вернул украденное им строение!
-- С места вам все же лучше бы сойти и вообще отойти подальше, -- предупредил его Ретиф. -- Не забывайте, балетный театр, вроде Большого, занимает целый квартал.
-- Несвоевременная шутка, Ретиф, -- процедил Магнан. -Ну, чего же вы ждете?
Впрочем, Магнан и сам помрачнел и задумался.
-- Из отсутствия в вас явного энтузиазма я, видимо, должен сделать вывод, что в моем плане имеется некий порок?
-- Совсем маленький, -- сказал Ретиф. -- Его Гроачианское Превосходительство, надо полагать, с большим тщанием замел все следы. Он просто рассмеется вам в лицо, -- если, конечно, вы не сумеете предъявить ему каких-то доказательств.
-- Даже у Шниза не хватит наглости отрицать факты, если я поймаю его с поличным! -- Магнан с озабоченным видом задумался. -- Правда, пока я еще не обнаружил никаких улик...
Он стоял, покусывая заусенец и время от времени бросая на Ретифа косвенные взгляды.
-- Балетный театр так просто не спрячешь, -- сказал Ретиф. -- Давайте сначала попытаемся его отыскать. А тогда уж можно будет подумать и о том, как вернуть его назад.
-- Хорошая мысль, Ретиф. Именно это я и хотел предложить. -- Магнан взглянул на охватывающую его большой палец браслетку с часами. -- Знаете, вы тут поболтайтесь в окрестностях, посмотрите, что к чему, пока я буду приводить в божеский вид мои бумаги; а после обеда давайте встретимся и договоримся, как будем врать дальше, -- я хочу сказать, составим рапорт, показывающий, что мы предприняли все возможные меры.
Выйдя из кабинета Советника, Ретиф заглянул в Коммерческий Отдел. Напрочь лишенный подбородка клерк выглянул из-за груды газетных вырезок:
-- Привет, мистер Ретиф. Прибыли, значит. Добро пожаловать на Хлябь.
-- Спасибо, Фредди. Слушай, мне бы взглянуть на список всех грузов, ввезенных Посольством гроачей за последние двенадцать месяцев.
Клерк потыкал пальцами в клавиши банка данных и состроил гримасу, взглянув на страничку, которую тот изрыгнул.
-- Что-то уж больно хлипкое они надумали выстроить, -сказал он, протягивая листок Ретифу. -- Фанера и крепежный кругляк. Впрочем, чего же от них и ждать.
-- Это все? -- настойчиво спросил Ретиф.
-- Сейчас посмотрю ввоз оборудования, -- клерк ввел другой код, и после недолгого клацанья на свет появился второй листок.
-- Сверхмощные подъемные устройства, -- хмыкнул он. -Забавно. Фанеру они ими, что ли, тягать собираются или плашки два на...
-- Четыре штуки, -- кивая, сказал Ретиф. -- С широкоапертурными полями и полным комплектом захватов.
-- Ого! Такими игрушками можно "Хлябь-Хилтон" с корнем выдрать.
-- Что можно, то можно, -- согласился Ретиф. -- Спасибо, Фредди.
Снаружи уже опустились сумерки; автомобиль ожидал у обочины. Ретиф велел Чонки ехать по мокрой, затененной деревовидными папоротниками улице на окраину, к пустой строительной площадке, которую совсем недавно занимало украденное строение. Выйдя из машины под ровный и теплый дождик, он забрался внутрь скрывающего котлован пластикового шатра и принялся осматривать мягкую землю, освещая ее ручным фонарем.
-- И чего на дам тумаете выйти? -- поинтересовался Чонки, семеня рядом с ним на ножках, напоминающих клубки мокрой фуксиновой пряжи, увеличенные до размеров посудной лохани. -Сростите, что прашиваю, но я зумал, что вы, демляки, не мочите любить ноги.
-- Просто осматриваюсь на местности, Чонки, -- ответил Ретиф. -- Похоже, что щипач, который слямзил наш театр, поднял его с помощью гравитационных устройств, и скорее всего, целиком, поскольку никаких следов демонтажа я здесь не вижу.
-- Я чего-то не фонял, шеп, -- сказал Чонки. -- Вы, по-воему, гоморили, что мастер Мигнан сам придумал этот прюк с коплованом, пубы интереть подогрес чтоблики к Открыциальному Офитию.
-- Не бери себе в голову, Чонки, просто у меня такой способ нагнетать напряжение, -- Ретиф остановился, подобрал с земли красноватый окурок наркотической сигаретки и понюхал его. От окурка несло резким запахом эфира, свойственным подобного рода изделиям гроачей.
-- Вы думаете, что таз я хлябианин, рак уж сопсем без вонятия, -- продолжал Чонки, -- а мы вой-чего покидали в свое время. Травится нам вердить, что это его вабота, -- роля ваша. Та долько, нежду мами, как он, черт сдери, это поделал?
-- Боюсь, что это дипломатическая тайна, -- ответил Ретиф. -- Ладно, пойдем посмотрим, чем ответили гроачи на наш культурный вызов.
-- Да там и одеть-то глясобенно не на что, -пренебрежительно рассказывал туземец, пока они, хлюпая, приближались к машине, в ожидании пассажиров висевшей на воздушной подушке над большой лужей. -- Прочего у них там не нисходит, а если и поисходит, так не проймешь чего. Дородили здоровенный защатый сгобор, и все забаковали в презент.