"Вот бы швырнуть туда Иджера и проверить", - подумал он. - "А за компанию с ним и официантку. Я бы им помог, если бы они не захотели утонуть по собственной воле".
Ларсен снял цепь, уселся на велосипед и направился на север, в сторону Вашингтона. Он миновал городской парк и трехэтажное кирпичное здание отеля "Брум", украшенное восемнадцатью выпуклыми окнами. На крыше другого трехэтажного здания, стоящего на углу 24-ой улицы, красовалась деревянная лошадь, хвост которой, как и полагается, развевался на ветру.
Ларсену пришлось остановиться, чтобы пропустить колонну фургонов, направлявшихся на запад. Дожидаясь, когда они проедут, он повернулся к парню, сидевшему верхом на лошади, и спросил:
- Вы тут живете? - Получив утвердительный ответ, он поинтересовался: Чем знаменита та деревянная лошадь?
- Ниггер? - переспросил парень. - Наш местный скакун, он таких чемпионов побеждал, вы бы своим глазам не поверили, если бы увидели. А сейчас он лучше всех в городе предсказывает погоду.
- Правда? - удивился Йенс. - Это как? Парень заулыбался.
- Если он мокрый, все знают, что идет дождь; если на спине у него снег - значит, начался снегопад. А если болтается хвост - вот как сейчас - любой сообразит, что дует ветер.
- Я сам напросился, точно? - Йенс ухмыльнулся.
Последний фургон проехал, Ларсен снова покатил вперед, и вскоре миновал парк Обители. Огденская Обитель Святых наших дней <Самоназвание мормонов> занимала самое большое и роскошное здание в городе. Так было по всей Юте - храмы пользовались гораздо большим вниманием общественности, чем здания, в которых размещались светские администрации.
Отделение государства от церкви Ларсен тоже считал делом совершенно естественным, но все оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Здесь, в Юте, у него возникло ощущение, что разделение носило чисто формальный характер - уверенности в том, что это правильно, ни у кого не было.
Ларсен пожал плечами - ему хватает и своих проблем.
Он доехал до окраин, обогнул кладбище и по мосту перебрался через реку Огден. Город остался практически позади. Местность впереди выглядела не слишком привлекательно.
"Неудивительно, что мормоны здесь поселились", - подумал он. - "Какой дурак добровольно согласится жить на таких землях?"
Ларсен поднял руку, почесал затылок. С его точки зрения верования мормонов - чушь собачья. Однако за время своих странствий он нигде не чувствовал себя в такой безопасности, как в Юте. Правильны их доктрины или нет, но они помогают людям стать лучше.
"Неужели это и есть ответ?" - подумал он. - "Если ты всерьез во что-то веришь, - причем, почти не важно, во что - у тебя есть все шансы добиться успеха?"
Ему этот вывод не понравился. Йенс всю свою жизнь занимался тем, что извлекал объективную реальность из физического мира. Теологические бредни с такой профессией не совместимы.
Или совместимы? Может быть, мормоны не имеют ни малейшего представления о том, что такое ядерная физика, но они производят впечатление людей абсолютно довольных своей жизнью, чего Йенс Ларсен о себе сказать не мог.
Вера в постулаты, изложенные в какой-то книге, без четких доказательств того, что ты на правильном пути, казалась ему средневековым догматом. Со времен Возрождения люди ищут возможности улучшить свое существование. Сделать его свободнее, легче.
Иисус меня любит! Я это знаю, потому что так говорится в Библии.
Йенс презрительно поморщился. Прямо воскресная школа, да и только! И тем не менее... Если посмотреть на религию с другой стороны, ее приятие, как это ни удивительно, может подарить тебе свободу. Тебя освобождают от необходимости делать выбор. Решение уже принято - за тебя, а ты должен следовать по заранее начертанному пути.
- Да, как раз такие идеи пропагандируют Гитлер и Сталин, - пробормотал Ларсен, покидая Огден.
Лучше всего Йенс умел думать; мысль о том, что ему придется передать эту функцию кому-то другому, заставила его содрогнуться.
Когда он проезжал по дороге, люди отрывались от своих дел и. долго смотрели ему вслед. Йенс не знал, каким образом, но они сразу понимали - он здесь чужой. Может быть, кто-нибудь приколол ему на спину плакат, гласящий: "Язычник". Он рассмеялся. Да, даже евреи здесь язычники.
Впереди по 89-ому шоссе катила старенькая телега, которая, скорее всего, принадлежала еще деду ее теперешнего владельца и бесчисленное количество лет простояла у него в сарае. Йенс налег на педали и промчался мимо серого мула, впряженного в телегу. Хозяин крикнул ему вслед:
- Вы направляетесь в Айдахо, незнакомец?
Незнакомец. Да, они прекрасно отличают чужаков от своих. Ларсен чуть не проехал мимо, решив не отвечать, но в вопросе не прозвучало ни враждебности, ни подозрительности. Он немного притормозил и спросил:
- А что, если и так?
- Только то, что вам следует соблюдать осторожность, - ответил мужчина на телеге. - Говорят, там видели этих тварей... ящеров.
- Правда? - удивился Йенс.
Если он хочет переложить ответственность за свою жизнь на чужие плечи, вот самый подходящий случай. У него имеется немало причин рассматривать данную возможность как весьма соблазнительную. Он стольким людям должен...
- Правда? - повторил он. - Хорошо.
Йенс прибавил скорость и помчался вперед, оставив у себя за спиной удивленного крестьянина.
* * *
Остолопу Дэниелсу очень хотелось увидеть южные районы Чикаго, но совсем не так, как сейчас. Он мечтал привезти сюда команду высшей лиги и сыграть с "Уайт соке" в Комиски-Парк. Впрочем, он уже давно понял, что твои желания и то, что тебе преподносит жизнь, довольно часто не совпадают.
Вот, например, золотые нашивки у него на плечах. Он даже не сменил рубашку, когда получил их, потому что другой у него не было. Остолоп спорол свои старые нашивки, воспользовавшись чьим-то штыком, а вместо них прикрепил лейтенантские знаки отличия. Парни из его старого отряда по-прежнему называли его "сержант". Но он на них не обижался. Дэниелс все равно ощущал себя сержантом, потому что взвод, который он возглавлял, понес страшные потери, и его численность ныне равнялась двум расчетам.
Зато теперь, когда он стал офицером, у него поубавилось начальников. Кроме того, его теперь посвящали в положение вещей и планы верховного командования. Вот как сейчас, например: капитан Сид Клайн (бывший лейтенантом до того, как погиб капитан Мачек) притормозил, разбрызгивая грязь, возле развалин жилого дома, который и до налета ящеров особой красотой не отличался, и сказал:
- У вас, ребята, возможно, складывается совсем другое впечатление, но наверху утверждают, будто чешуйчатые ублюдки будут ровно в том месте, где мы их ждем.
- Угу, а мы прошли через половину Иллинойса, чтобы их тут прихватить, - заявил Остолоп.
Капитан был в два раза его моложе, как, впрочем, почти все в армии.
- Вы, наверное, думаете, что удачно пошутили, - проговорил Клайн. Так вот, ничего подобного. Когда дело доходит до маневренности, мы им в подметки не годимся, а их вертолеты готовы в любой момент начистить нам задницу, стоит нам только на секунду зазеваться. Но это не относится к боевым действиям в черте города. Тут вам придется сражаться за каждый квартал.
Командир другого взвода, тощий выходец с запада по имени Честер Хикс заметил:
- Многим придется лечь в землю.
- Это уж точно, - согласился с ним Дэниелс. - Прошлой осенью мне пришлось сражаться за каждый квартал. Даже учитывая, что идет война, страшнее мне ничего видеть не довелось.
- Точно, - кивая головой, проговорил Клайн. - Но начальство считает, что ящеры больше не могут себе позволить вести сражение с использованием огнестрельного оружия. Когда немцы вошли в Россию в 1941, они набили себе шишек, попытавшись захватить города. На равнинах дела у них шли просто великолепно. Может быть, и у нас получится?
- А если не получится, что тогда? Ведь ящеры заставили нас отступить сюда, - напомнил ему Остолоп.
- Да, верно. - Капитан Клайн вздохнул и взъерошил короткие вьющиеся волосы. - Но мы должны сделать все, что в наших силах. Идите, сообщите своим парням приказ командования.
Взвод Остолопа оборонял несколько кварталов Восточной 111-ой улицы. К западу располагалось готическое здание, в котором находилась Военная академия Морган-Парк.
"Интересно", - подумал Дэниелс, - "курсантов тоже отправили на фронт, как парней из Военного училища во время Войны Севера и Юга?"
Он не видел никого, кто хотя бы отдаленно напоминал курсанта, но знал, что это ровным счетом ничего не значит. Война идет не только здесь.