- Иногда мне кажется, что он, воюя против современных немцев и японцев при помощи этих пушек, чувствовал бы то же самое, что мы, сражаясь с ящерами.
- Да, малоприятное сравнение, - ответила Барбара. На западной лужайке Капитолия стоял бронзовый индеец. Она кивнула в сторону памятника. Наверное, он переживал похожие чувства, когда ему приходилось воевать с копьем и луком против пушек белого человека.
- Да, наверное, - сказал Сэм, которому никогда не приходило в голову посмотреть на историю с точки зрения индейца. - Однако у них были ружья, и мы потерпели несколько серьезных поражений - во всяком случае, мне не хотелось бы оказаться на месте генерала Кастера.
- Ты прав. - Однако настроение у Барбары неожиданно испортилось. Несмотря на то, что индейцы одержали несколько побед, в конце концов они проиграли. Посмотри на нынешние Соединенные Штаты и вспомни, какой была наша страна до вторжения ящеров. Получается, мы обречены на поражение, даже если нам и удастся нанести ящерам серьезный урон.
- Не знаю, - ответил Сэм и надолго замолчал. - Вовсе не обязательно, наконец заявил он. - Индейцы так и не научились производить собственные ружья и пушки; им приходилось добывать оружие у белых людей. - Он огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слышит. - А мы скоро будем делать бомбы не хуже, чем у ящеров.
В научно-фантастических журналах печаталось множество рассказов об уничтоженных планетах, но Сэм никогда всерьез не думал о том, что ему придется жить (или умереть) в таком мире.
- Если мы встанем перед выбором: уничтожить Землю, или покориться ящерам, я бы проголосовал за первый вариант. Ульхасс и Ристин говорят, что Раса вот уже тысячу лет держит в повиновении два других инопланетных народа. Никому бы такого не пожелал.
- И я тоже, - согласилась с мужем Барбара. - Но наш разговор напоминает спор маленький детей, ссорящихся из-за игрушки: Если она не достанется мне, то и ты ее не получишь! И раз! Кончится тем, что мы уничтожим целый мир... а что еще нам остается делать?
- Не знаю, - ответил Иджер.
Он попытался думать о чем-нибудь другом. Конец света не самая подходящая тема для разговора с женщиной, которую ты любишь.
Они свернули с Колфакс на Университетский бульвар. Здесь движение стало менее напряженным, чем в центре города, и они поехали побыстрее. Иджер смотрел по сторонам, любуясь пейзажем. Теперь, после того, как он побывал в горах Вайоминга и Колорадо, он легко крутил педали.
Когда они миновали Экспозишн авеню, Сэм заметил двух велосипедистов, мчавшихся на север в сторону университета: худощавый блондин в гражданском и дородный военный с винтовкой Спрингфилда за спиной. Худощавый блондин тоже увидел Сэма и Барбару и слегка притормозил.
- Боже мой! - воскликнула Барбара. - Это Йенс! - Она покачала головой, и ее велосипед завилял из стороны в сторону. - Теперь он меня, наверное, ненавидит, - со слезами в голосе сказала она.
- В таком случае, он дурак, - ответил Сэм. - Ты должна была кого-то выбрать, дорогая. Я бы тебя не возненавидел, если бы ты ушла к нему. А сейчас я каждый день благодарю Бога за то, что ты выбрала меня. - Ее решение продолжало удивлять и радовать Иджера.
- Я должна родить твоего ребенка, Сэм, - сказала Барбара. - И это все меняет. Если бы не ребенок... не знаю, что бы я сделала. А так, у меня просто не было выбора.
Некоторые время они ехали молча.
"Если бы Барбара не забеременела, она вернулась бы к Ларсену", подумал Сэм.
Естественное решение - с точки зрения Иджера. Барбара знала Йенса намного дольше, и, строго говоря, он подходил ей гораздо больше. Хотя Сэм не считал себя дураком, он прекрасно понимал, что ему до интеллектуала далеко, а Барбара настоящая умница.
- Вы оба хорошо ко мне относились, - сказала Барбара, - пока не возникла эта неразбериха. Если бы я выбрала Йенса, мне кажется, ты не вел бы себя так, как он.
- Да, я только что сам это сказал, - напомнил Сэм. - Дело в том, что жизнь уже не раз наносила мне удары, но я научился их принимать. Я сумел бы подняться на ноги и шел бы дальше, словно ничего не произошло. - Он немного помолчал; не следовало плохо говорить о Ларсене: Барбара могла начать его защищать. Тщательно подбирая слова, он продолжал: - Я думаю, до сих пор судьба относилась к Йенсу благосклонно.
- Пожалуй, - не стала с ним спорить Барбара. - Ты все правильно понял. У него до сих пор живы дедушка и бабушка, во всяком случае, были живы до появления ящеров - а теперь, кто знает? Ему все легко давалось - колледж, университет, сразу по окончании учебы прекрасная работа в Беркли. А потом его пригласили в Металлургическую лабораторию...
- ...мечта каждого физика, - закончил за жену Иджер. - Да. - Когда он окончил школу, у него выбора не было.
Тогда все подчинялось законам Великой Депрессии. Кроме того, кажется, Ларсен из богатой семьи? А еще ему досталась замечательная девушка. И он начал считать, что неуязвим.
- Никто не должен думать, что он неуязвим, - пробормотал Сэм с убежденностью человека, которому с тех самых пор, как ему исполнилось восемнадцать, каждую весну приходилось искать работу.
- Что ты сказал, дорогой? - спросила Барбара.
- Я просто подумал, что у каждого человека рано или поздно могут возникнуть проблемы.
- До самого конца нельзя считать человека удачливым, - сказала она. Иджеру показалось, что эти слова похожи на цитату, но он ее не узнал. Барбара продолжала: - Не думаю, что Йенсу приходилось сталкиваться с чем-нибудь похожим. Надо сказать, что он справляется со своими проблемами далеко не самым лучшим образом. - И снова в голосе Барбары появились слезы. - К сожалению.
- Я понимаю, дорогая. Нам всем было бы намного проще, если бы Йенс вел себя иначе. - Однако Сэм никогда не рассчитывал на то, что жизнь будет даваться ему легко.
В любых ситуациях Иджер всегда готовился к самому худшему. Если Йенс не способен переносить удары судьбы - что ж, его проблемы.
Иджер отнес свой велосипед в квартиру, которую они с Барбарой сняли напротив университетского городка. Потом вернулся за велосипедом Барбары.
- Пойду, освобожу Смитти от наших шипящих приятелей, - сказал он. - А заодно выясню, что он потребует за то, чтобы посторожить их в субботу. Я хочу сходить с тобой на концерт.
Барбара взглянула на будильник, стоявший на каминной полке. Без четверти четыре. Хронометр Сэма утверждал то же самое; он начал снова привыкать к хорошим часам.
- Ну, день еще не закончился, не так ли?
Когда Сэм обнял жену, у него промелькнула мысль о том, что после короткой, но неприятной встречи с Йенсом Ларсеном ей необходимо утешение. Если так, он готов. В противном случае, какой же ты муж - так считал Иджер.
* * *
Лю Хань чувствовала себя животным, оказавшимся в клетке, когда маленькие чешуйчатые дьяволы разглядывали ее со всех сторон.
- Нет, недосягаемые господа, я не знаю, куда отправился Бобби Фьоре той ночью, - сказала она не смеси языка маленьких дьяволов и китайского. Люди, которые явились к нам в дом, хотели, чтобы он научил их бросать, он ушел с ними. И больше не вернулся.
Один из чешуйчатых дьяволов достал фотографию. Не обычную, черно-белую; и не цветную, вроде тех, что они печатали в своих роскошных журналах. Этот снимок показался Лю Хань объемным, совсем как в движущихся картинках, которые демонстрировали ей чешуйчатые дьяволы. Казалось, можно прикоснуться и почувствовать изображенного на нем человека.
- Ты видела его раньше? - спросил чешуйчатый дьявол, державший фотографию, на плохом, но вполне понятном китайском.
- Я... может быть, недосягаемый господин, - сглотнув, ответила Лю Хань.
На бобовом поле в луже крови лежал мертвец. Над левым глазом виднелась аккуратная дырочка.
- Что значит, может быть? - крикнул другой чешуйчатый дьявол. - Ты его видела, или нет? Мы полагаем, что видела. Отвечай!
- Прошу вас, недосягаемый господин, - в отчаянии воскликнула Лю Хань. - Мертвые люди не похожи на живых. Я не уверена. Мне очень жаль, недосягаемый господин.
Она сожалела, что Ло погиб - человеком на фотографии был именно он - и еще, что он попросил Бобби Фьоре научить его бросать мяч. А еще больше Лю Хань жалела, что Ло и его подручные увели с собой Бобби.
Однако Лю Хань не собиралась ничего говорить чешуйчатым дьяволам. Она отлично знала, что они очень опасны, а она находится в их власти. Но Лю Хань уважала - страх здесь недостаточно сильное слово - коммунистов. Если она все расскажет чешуйчатым дьяволам, ей придется заплатить за свою откровенность: может быть, не сейчас, но в ближайшем будущем наверняка.
Чешуйчатый дьявол с фотографией в руках широко раскрыл пасть: он над ней смеялся.
- Для тебя - может быть. Для нас все Большие Уроды, живые, или мертвые, выглядят одинаково. - Он перевел свою шутку, чтобы ее оценили его соплеменники. Они тоже рассмеялись.
Однако маленький дьявол, который кричал на Лю Хань, сказал:
- Дело очень серьезное. Бандиты ранили самцов Расы. Только благодаря прозорливости нашего Императора, - тут все чешуйчатые дьяволы опустили глаза к полу, - никто из них не убит.