- Не стойте в дверях, проходите, - предложил Леон. - Никогда не знаешь, кто шатается в коридоре. - Он закрыл за Гольдфарбом дверь. Снимайте рюкзак, похоже, весит он немало.
- Благодарю, - сказал Гольдфарб. Квартира показалась ему еще более пустой, чем у Ривки. Лишь матрас на полу свидетельствовал о том, что здесь живут люди. - Мойше все еще в Лодзи? - Леон наверняка более информирован, чем Ривка.
- Да, в тюрьме номер один на Францисканской улице, - ответил Леон, нацисты назвали ее Францштрассе. Точно так же они переименовали Лодзь в Лидсманштадт. Иногда мы и сами называем улицу Францштрассе, поскольку это название красуется на доме, стоящем напротив тюрьмы.
- Тюрьма номер один? - спросил Гольдфарб. - А сколько их здесь всего?
- Много, - ответил Леон. - Нацисты не только убивали, но и любили сажать людей за решетку.
- А вам известно, в какой части тюрьмы содержится Мойше? У вас есть план тюрьмы?
- Ну, а кто, по-вашему, превратил здание в тюрьму? Немцы не стали сами пачкать руки, - усмехнулся Леон. - Да, конечно, у нас есть планы. И мы знаем, где именно сидит ваш кузен. Ящеры не подпускают к нему евреев успели кое-чему научиться - однако, они еще не знают, что часть поляков на нашей стороне.
- Иногда я чувствую себя полным идиотом, - заметил Гольдфарб. - Ящеры лучше относятся к евреям, чем немцы, но с точки зрения всех остальных инопланетяне самые настоящие чудовища, поэтому представителям других стран приходится работать заодно с немцами. Да и поляки не слишком любят евреев, но к ящерам относятся еще хуже.
- Да, ужасная путаница, - согласился Леон. - Остается только радоваться, что мне не нужно в ней разбираться. Вы хотите видеть планы - я вам их покажу. - Он вышел в соседнюю комнату и вернулся со связкой бумаг.
Гольдфарб развернул их и увидел, что перед ним аккуратные немецкие чертежи.
- На крыше стоят пулеметы, - показал Леон. - Вот здесь и здесь. Вам придется их нейтрализовать.
- Да, - тихо ответил Гольдфарб. - Пулемет может проделать здоровенную дыру в наших планах, не так ли?
Возможно, Леон в первый раз столкнулся с английским юмором. Он расхохотался.
- Проделать дырку в нас, вы хотите сказать, точнее, много дырок. Предположим, мы справимся с пулеметами.
- В противном случае, нам там нечего делать, - перебил его Дэвид.
- Именно, - кивнул Леон. - Итак, предположим, что с пулеметами мы разобрались. Вы должны были принести с собой подарки. Вам это удалось?
Вместо ответа Гольдфарб развязал потертый польский военный рюкзак, который захватил с собой из Англии. Никто не обращал на него внимания. Почти половина людей на дорогах носила точно такие же - у других были очень похожие мешки немецкого или русского производства.
Леон заглянул внутрь и разочарованно вздохнул.
- Выглядит довольно скромно, - с сомнением заметил он.
- Их не слишком удобно заряжать, но на близком расстоянии они прекрасно делают свое дело. Я их испытывал. Поверьте мне отличное оружие, заявил Гольдфарб.
- А это еще что такое? - Леон показал на какие-то трубки рычаги и пружину, больше похожую на рессору от грузовика.
- Механизм, чтобы ими стрелять, - ответил Гольдфарб - Его специально сделали разборным, чтобы из рюкзака ничего не торчало. Все вместе называется пехотный противотанковый гранатомет - ППГ. - Последние слова он произнес по-английски.
Леон узнал слово "противотанковый" и покачал головой.
- В тюрьме нет танков, - заявил он.
- Буду только рад, если вы не ошибаетесь, - сказал Гольдфарб. - Но снаряд, который сделает дыру в броне танка, пробьет здоровенную брешь в стене здания.
Гольдфарбу показалось, что впервые за весь разговор ему удалось произвести на Леона впечатление. Человек из подполья (Гольдфарбу вдруг представилось, как Леон выходит из лондонской подземки) задумчиво подергал бороду.
- Может быть, вы правы. Какова дальность его стрельбы?
- Две сотни ярдов... или метров.
Будь повнимательнее, - сказал себе Гольдфарб, - в противном случае ты можешь себя выдать - здесь все пользуются метрической системой.
- Ну... должно хватить. - Ироническая улыбка Леона показала, что он заметил оговорку Гольдфарба. - Вы хотите взглянуть на тюрьму, прежде чем ее атаковать?
- Пожалуй, не помешает. Я ведь должен знать, какую задачу мне предстоит решить, не так ли?
- Да, конечно. - Леон изучающе на него посмотрел. - Надеюсь, вам довелось участвовать в военных действиях?
- Только в воздухе. На земле - нет.
- Да, я знаю, - кивнул Леон. - Но даже и воздушного боя достаточно. Вы не запаникуете в критический момент. Почему бы вам не оставить ваше снаряжение здесь? Вы ведь не хотите гулять с ним по городу - до того, как придет время им воспользоваться?
- Разумное предложение, если, конечно, вы уверены, что никто его не украдет, пока нас не будет.
Улыбка Леона больше походила на волчий оскал.
- Всякий, кто у нас что-нибудь крадет... потом долго об этом жалеет, и никогда не повторяет своих ошибок. После одного или двух раз люди начинают понимать, что к чему.
Гольдфарбу совсем не хотелось знать, что именно происходит с похитителями чужой собственности. Он оставил свой рюкзак на полу и вышел из квартиры вслед за Леоном.
Улица Францисканцев находилась в десяти минутах ходьбы от дома Леона. И вновь им пришлось протискиваться сквозь толпу. А Гольдфарб в очередной раз напомнил себе, что нацисты давно оставили Лодзь.
Дэвид изо всех сил старался не отставать от Леона; хотя он и запомнил карту города, ему не хотелось блуждать по нему в одиночку.
- Мы просто пройдем мимо, не останавливаясь. Никто не обратит на нас внимания, если мы не станем задерживаться и пристально разглядывать здание тюрьмы. Первое правило - не привлекать к себе внимания.
Гольдфарб лишь повернул голову к Леону, словно слушал интересную историю, а сам быстро посмотрел на тюрьму. На первый взгляд задача показалась ему совсем непростой: два пулемета на крыше, толстые решетки на окнах, по всему-периметру здания натянута колючая проволока. Но с другой стороны...
- Тюрьма расположена почти вплотную к соседним зданиям, да и охраны немного, - заметил Гольдфарб.
- Нам прислали человека с зоркими глазами, - просиял Леон, на радостях, переходя на ты. - Ты оба раза прав. У нас есть шанс.
- И как мы провернем наше дельце? - спросил Гольдфарб, когда тюрьма номер один осталась позади.
- Сейчас тебе ничего не нужно делать, - ответил Леон. - Сиди и жди подходящего момента. А я переговорю со своими ребятами и выясню, что необходимо подготовить для операции.
* * *
Бобби Фьоре шагал по грязной дороге... где-то в Китае. Его товарищи сообщили ему, что они находятся недалеко от Шанхая. С точки зрения Бобби абсолютно бесполезная информация, поскольку даже под угрозой электрического стула он не смог бы сказать, где расположен город Шанхай. Наверное, не очень далеко от океана: в воздухе чувствовал слабый соленый привкус, знакомый ему по выступлениям в штатах Вашингтон и Луизиана.
Тяжесть пистолета на бедре успокаивала, как присутствие старого друга. Мешковатая куртка скрывала миниатюрное оружие. Он обзавелся новой соломенной шляпой. Если не обращать внимания на нос и синеву на щеках, Бобби мало отличался от обычного китайского крестьянина.