Весело хохоча, они нашли маленький кабачок неподалеку от здания, где располагался штаб гестапо. Официант за стойкой был в военной форме, как, впрочем, практически все в Берктесгадене.
- Сейчас даже шлюхи носят серенькие штанишки, - проворчал Скорцени, усаживаясь за столик в полутемном подвале. Подняв стакан, он отсалютовал Егеру, залпом его осушил и поморщился. - Ну и гадость!
Егер сделал большой глоток.
- Не стану с тобой спорить. - Но приятное тепло действительно разлилось по всему телу, немного успокаивая нервы. - Зато в состав входит старый добрый антифриз. - Он немного наклонился вперед и проговорил: Прежде чем ты на меня набросишься, я попытаюсь тебя расколоть: что нашли в танке, который ты угнал у ящеров? Я все еще делаю вид, что остался танкистом, а не физиком, или бандитом, как ты.
- Неприкрытая лесть не поможет, - фыркнул Скорцени. - Но я отвечу на твой вопрос - почему бы и нет? Все равно я не понимаю и половины того, о чем идет речь. Другая половина остается загадкой для остальных - вот в чем проблема. Ящеры делают машины, которые умнее людей, пытающихся в них разобраться. Но скоро мы начнем выпускать новые боеприпасы и новую броню несколько слоев стали и керамики... уж не знаю, как они собираются соединить их вместе.
- Ты же воевал на русском фронте, - сказал Егер. - Новая амуниция, новая броня - прекрасно. Может быть, даже наступит день, когда мне удастся их испробовать. Похоже, не скоро, верно?
Скорцени кивнул, соглашаясь. Егер грустно вздохнул, допил свой стакан, сходил за добавкой и снова уселся за стол. Скорцени набросился на новую порцию выпивки, словно оголодавший тигр.
- Ну, и как ты намерен меня использовать? - поинтересовался Егер.
- Ах, да. Ты собирался стать археологом перед тем, как тебя засосала военная трясина, так?
- Значит, изучал мое досье, - довольно миролюбиво заметил Егер и подкрепил свои слова хорошим глотком шнапса. Теперь он уже не казался таким отвратительным - наверное, первый стакан притупил все вкусовые ощущения. Причем тут археология?
- Тебе ведь известно, что ящеры захватили Италию, - сказал Скорцени. Им там не так хорошо, как было в начале, да и итальянцы не особенно их жалуют. Я им немного помог - нам удалось вывезти Муссолини из замка, в котором ящеры его прятали.
Вид у него сделался чрезвычайно довольный, впрочем, он имел на это право.
- Ты снова собираешься туда отправиться и хочешь, чтобы я составил тебе компанию? - спросил Егер. - Я буду там, как бельмо на глазу. Не из-за внешности, как ты, наверное, догадался, а потому, что не знаю ни слова по-итальянски.
- Не в Италию, - покачав головой, сказал Скорцени. - Ящеры черт знает что творят на восточном берегу Адриатики, в Хорватии. Я с трудом переношу Анте Павелича <Хорватский фашистский деятель>, но он наш союзник, а нам совсем не нужно, чтобы ящеры закрепились в том регионе. Тебе понятно, что я имею в виду?
- Со стратегической точки зрения, понятно, - ответил Егер, умолчав о том, что представитель СС вообще с трудом кого-то переносит. До него доходили слухи, что хорватские союзники, или марионетки - называйте их, как хотите - относятся к идеям фашизма (кстати, и к кровной вражде тоже) чрезвычайно серьезно. Наверное, слова Скорцени являются подтверждением слухов. - Знаешь, я все равно не понимаю, при чем тут я? - проговорил он.
Скорцени стал похож на рыбака, решившего испробовать новую наживку.
- Предположим, я скажу тебе, что главная база ящеров в Хорватии находится неподалеку от Сплита. Это тебе что-нибудь говорит?
- Дворец Диоклетиана, - мгновенно ответил Егер. - Я даже там один раз был, во время каникул, лет восемь или десять назад. Очень впечатляющее сооружение, а ведь ему тысяча шестьсот лет.
- Я знаю. Твой отчет, по-видимому, использован во время планирования операции "Возмездие". Мы примерно наказали югославов за то, что они нарушили договор с нами. Однако это не имеет отношения к делу. Важно, что ты знаком с местностью - ты ведь не только там побывал, ты интересовался дворцом Диоклетиана, верно? Вот почему я сказал, что ты можешь оказаться мне полезным.
- Неужели ты собираешься его взорвать? - взволнованно спросил Егер.
Конечно, когда идет война страдают исторические памятники, и тут ничего не сделаешь. Во время наступления на Россию Егер видел множество горящих русских церквей, но они значили для него гораздо меньше, чем дворец римского императора.
- Если возникнет необходимость, я его взорву, - сказал Скорцени. - Я понимаю, что ты имеешь в виду, Егер, но если ты придерживаешься таких взглядов, значит, я ошибся и сделал неверный выбор.
- Может, и так. Ты не забыл, что к югу от Бельфора меня ждет мой полк?
- Ты отличный танкист, Егер, но не гений, - проговорил Скорцени. Твой полк прекрасно справится со своими обязанностями, если им будет командовать кто-нибудь другой. А вот для меня твои знания могут оказаться исключительно полезными. Я тебя соблазнил или нет?
Егер почесал подбородок. Он не сомневался, что Скорцени сумеет добиться, чтобы его отправили в Хорватию. Он совершил такое количество героических поступков, что командование непременно пойдет ему навстречу. Вопрос заключался в другом: хочет ли он, Егер, попробовать что-то новенькое, или предпочитает вернуться в свой полк и заняться привычным делом?
- Купи-ка мне еще стаканчик шнапса, - попросил он Скорцени.
- Хочешь, чтобы я сначала тебя напоил, а потом ты заявишь, будто не понимал, о чем идет речь, когда согласился на мое предложение, ухмыльнувшись, сказал Скорцени. - Ладно, Егер, будь по-твоему.
* * *
Генерал-лейтенант Курт Чилл насмешливо посмотрел на своих советских собеседников.
"Может, мне просто показалось", - подумал Джордж Бэгнолл, - "и во всем виноват пляшущий свет факелов?"
Но нет, голос генерала тоже звучал насмешливо:
- Надеюсь, господа, нам удастся создать объединенный фронт для обороны Плескау? Мы и раньше к этому стремились, однако, к сожалению, наше сотрудничество носит весьма ограниченный характер.
Командиры двух партизанских отрядов, Николай Васильев и Александр Герман с трудом сохраняли спокойствие. Герман, который знал не только русский, но и идиш, понял слова генерала.
- Называйте наш город его настоящим именем, а не тем, которое вы, нацисты, ему дали - потребовал он. - Сотрудничество! Ха! По крайней мере, раньше вы соблюдали приличия.
Бэгнолл, знакомый с немецким весьма приблизительно, нахмурился, пытаясь понять, что говорит партизан. Васильев, который не знал никакого иностранного языка, подождал, когда переводчик закончит шептать ему в ухо.
- Да! - прорычал он, а потом добавил что-то непонятное по-русски.
- Товарищ Васильев возражает против термина "объединенный фронт", который следует употреблять, только если речь идет о союзах прогрессивных сил, нам с реакционерами не по пути, - сообщил переводчик.
Сидевший рядом с Бэгноллом Джером Джонс тихонько присвистнул.
- Он смягчил перевод. Васильев назвал немцев "фашистскими шакалами".
- И почему я нисколько не удивлен? - прошептал в ответ Бэгнолл. По-моему, уже хорошо, что вместо того, чтобы сразу прикончить друг друга, они всего лишь мерзко ругаются.
- В этом что-то есть, - согласился Джонс.
Он собрался еще что-то сказать, но тут снова заговорил Чилл:
- Если мы сейчас не объединим усилия, причем мне наплевать, какое имя вы дадите нашему союзу, ящеры придумают вашему любимому городу свое собственное название.
- Ну и как же мы им помешаем? - Герман снова понял слова генерала на несколько мгновений раньше Васильева. Русский партизан несколько изменил вопрос:
- Да, разве мы можем отправить своих солдат сражаться вместе с вашими, не опасаясь выстрелов в спину?
- Можете, потому что я тоже отправляю своих солдат сражаться рядом с вашими, - заявил Чилл. - Не следует забывать, что у нас общий страшный враг. А насчет выстрелов в спину... Сколько отрядов Красной армии шло в бой, зная, что у них за спиной идут офицеры НКВД - для обеспечения необходимой степени героизма?
- Партизан это не касается - ответил Герман и замолчал. Васильев тоже ничего не сказал, из чего Бэгнолл сделал вывод, что Чилл заработал очко.
- Кто-нибудь из вас, господа, готов взять на себя организацию обороны Плескау... прошу прощения, Пскова? - сложив руки на груди, спросил Чилл.
Александр Герман и Николай Васильев переглянулись. Ни тот, ни другой не испытывал энтузиазма по поводу предложения Чилла. На их месте Бэгнолл чувствовал бы себя так же. Устраивать налеты, подготовленные на базе, запрятанной глубоко в лесу, не одно и то же, что сражаться в открытом бою. Партизаны отлично умели доставлять своим врагам мелкие неприятности. Но, вне всякого сомнения, они отдавали себе отчет в том, что их действия не помешали немцам занять Псков.