— Не всё так просто в Киртесе. Княжна осиротела, а её дядя, живущий по соседству, решил присоединить княжество к себе. Девочка защиты ищет, ей не до гербов. Но бедна, что жрец-послушник. Так что очереди женихов не наблюдается. Замок крошечный, скоро развалится, селение пустеет: подданные снимаются с места, переезжают, не желая жить при разорившейся госпоже, — подался в объяснения разведчик.
— А ты значит, весь такой спаситель на белом коне? — прервал словесный поток Азит.
— Могу и на гнедом. Я не гордый, — отшутился Зелик, откупоривая баклагу с вином.
— А не молод ты еще жениться? — спросил Садар, выслушав просьбы главного разведчика.
— Раз воевать не молод, то и жениться в самый раз, — заулыбался тот в ответ.
— Ладно, быть посему. Будет тебе титул. Засылай сватов, — улыбнулся и король.
— Эк вы быстро решаете, Ваше величество, — неодобрительно изогнул бровь Ларминиз.
— А чего тут решать? Пусть женится. Мы не гордецы, присоединениями столь мелких княжеств не брезгуем. Нам-то что? Надо помочь девочке, — Садар едва сдерживал смех.
— Зелик! И ты туда же? — праведно возмутился жрец.
— Не то чтобы совсем. Но хороша она, очень хороша. Я бы на ней и без всего женился, взял бы голую-босую, так не пойдет же. Так что придется мне титуловаться. Ну и… королю тоже польза, — без капли раскаяния в голове протараторил Зелик.
— Может, ты еще и Разящего женишь ради расширения земель? — не унимался жрец, однако Азит посмотрел на него столь красноречиво, что Ларминиз решил заткнуться.
Свадьба была скоропалительной и скромной. Дядя юной княжны только зубами щелкнул, не посмев заявлять о каких-то там правах. Садар — не девочка-сиротка, жеманничать не станет. Попасть в немилость к набирающему силу королевству князь не захотел. Даже выступил посаженным отцом, ведь ближе родственников не сыскалось. Королева любезно представила новенькую дамам, осторожно и тактично, как могла только вышколенная Даналией Раника, вводя княжну в круг придворных.
Глава двадцать третья
— Ты не волнуешься, что Раника тебя разоблачит?
— Она уже королева не по титулу, а по разумению. И любит своего супруга. Не станет говорить о том, что он лишился мужской силы.
— Иногда мне хочется, чтобы в её жизни случился мужчина.
— Не сглазь. Она хорошая. Мне будет бесконечно жаль казнить её за измену.
Буферная зона никогда не являлась лакомым куском. Гористая местность, ни земель плодородных, ни лесов, да еще и на рудные породы бедна. Не за что сражаться с мелкими королевствами и княжествами. Оттого и оставили их в покое обе империи, решив, что лучшей защиты собственных границ, чем независимые мелкие государства — не придумаешь. Сама же буферная зона оказалась защищена с севера озером Илтыр, а с юга не самым высоким, но сложно проходимым хребтом скалистых гор Кинжика. Конечно, горы эти не сравнятся ни с Зальмекским кряжем, ни тем более с Фуградским, но являются значительным препятствием для завоевателей. К тому же с востока возвышался вовсе не проходимый Фуградский хребет, берущий начало у восточных отрогов Кинжикских скал, и, минуя мелкие княжества, тянулся по восточной стороне на север, полумесяцем опоясывая Рагард, защищая тот от вторжения варваров с севера. Именно на этом стыке двух горных массивов и расположился Сидерим, после того как светловолосые горцы спустились в долину, потеряв большинство селений при очередном землетрясении. Три века они обживались, ловя косые взгляды таких же горцев, но более похожих на сынов пустыни, — мадеран. Черноволосые и черноглазые жители долины долго привыкали к новым соседям. Да и империи тогда еще не были столь сильны. Время шло, Сидерим развивал торговлю, оказавшись на пути к перевалу, ведущему в Мадерек. Теперь же перевал принадлежал Сидериму, подмявшему под себя Гидер, тем самым соприкоснувшись границей с княжеством Нешуа, в прошлом — подданных Мадры. За три с половиной года восстановления королевства Садар где подкупом, где посулами и нужным браками, а где и запугиванием присоединил четыре ближних княжества, основательно продвинувшись на северо-запад. Между набирающим силу королевством и Анаторисом простиралась дикая степь, расчерченная балками и перелесками, да еще пять мелких государств пока соблюдали нейтралитет, не поддаваясь ни запугиваниям, ни уговорам. Именно через эти территории пришлось прокладывать новый путь войску Мадерека. Они старались обойти стороной насёленные полудикими племенами земли степняков. Садар же обратил внимание именно на кочевников, отправившись к ним в стан с посольством в начале лета.
Тариетские степи, год 2569
Вождь тариетов встретил посольство Сидерима сдержанно, и хорошо хоть не копьями. Чужаков кочевники не любили. Немного знакомый с их обычаями, Садар уселся у костра напротив предводителя, сцепил пальцы в замок и уткнулся в них подбородком. Сидеть на коленях, поджав под себя пятки, оказалось неудобно. Это несколько отличалось от привычного складывания ног перед собой. Однако, упираясь локтями в колени, король сидел, не двигаясь, демонстрируя недюжинную выдержку и терпение. Он знал, что первым должен заговорить вождь и лишь тогда гость имеет право на слово. Его терпение вознаградилось хриплым низким голосом кочевника.
— Зачем пожаловал, горец?
— Прознал, что мимо вашей степи мадеране ходят. Мне они не нравятся, вам они не нравятся, — начал Садар.
— Тебе-то что за интерес до наших границ и мадеран? — тариет посмотрел исподлобья, нахмурился. Не понимал он этих оседлых.
— Мне интерес прямой. Они таким образом и к моим границам подходят, — пояснил король.
— Сдается мне, сидеримец, что между вашими и нашими границами есть несколько государств, — вождь продолжал хмуриться, пытаясь понять, куда клонит этот горец.
— Надолго ли? — коротко ответил вопросом Садар и в свою очередь уставился на тариета изучающе.
— Мне без нужды, насколько ты расширишь свои земли. На мой ломоть не зарься. Уничтожу, — угрозы в голосе оказалось больше, чем в словах.
— Мне тоже без нужды твои степи. Я о союзе говорить пришел, — не отступал Садар.
— Мне что за интерес? Коней и копий хватит, а не хватит, так Рагард под боком, там завсегда можно поживиться, — скривился в недоброй ухмылке вождь.
— А давай так: устроим поединок. Если твой воин победит — я убираюсь восвояси. Если же мой, то ты вступишь в союз.
— Чего ты от союза хочешь?
— Немного. Свободный проезд в Анаторис. И три тысячи копейщиков под моё начало.
— Что дашь взамен?
— Металл на копья и подковы.
— Ставь бойца.
Садар знал, что простодушные с виду степняки настолько недоверчивы, что не поддадутся ни на какие уловки. Зато, если действовать прямо и выпросить поединок, то есть шанс склонить кочевников на свою сторону. Они азартны и уважают силу. Отказаться от поединка — признать собственную слабость. Еще по пути сюда король размышлял над тем, почему с ними до сих пор никто не договорился. И пришел к выводу, что всего-навсего это никому не было нужно. Дикая степь никому не интересна, караваны идут другими путями, кто западней, а кто восточней. Держать в узде лихих тариетов накладно для казны, а прибыли с них никакой. Год по степи гоняться будешь, чтобы собрать налоги. Одни убытки от этих степняков. Потому и не трогал их никто, не стремился завоевать и подчинить. Даже жрец сильно удивился тому, что король решил заключить с ними союз. Расширить ареал власти? Бессмысленно. Не тот случай. Тогда зачем? Садар лишь улыбался, уходя от ответа.
Азит вышел на вытоптанный сотнями борцов ток. Разящий был по пояс обнажен и безоружен. Бой предполагался рукопашный и простой. Одно из двух: либо противника уложить спиной на землю, либо вытолкать за ограждения. Смерть противника засчитывалась победой оставшемуся в живых — гласило третье правило. Но степняки редко прибегали к столь жесткой борьбе, предпочитая больше развлекаться, меряясь силой, нежели убивать друг друга. Против сидеримского бойца вождь выставил здорового детину, едва ли не выше самого Азита ростом, значительно шире в плечах и крепче.
— Чем они кормят их, что такие вырастают? — поинтересовался Садар вроде и тихо, но был услышан воеводой:
— Не переживай, меня кормили лучше.
Король успел отметить, что степняк и глазом не повел, увидев неприкасаемого. Похоже, верования таридян так и не распространились среди кочевников. Это немного облегчало задачу, поскольку паники не будет, и вождь не станет требовать замены, испугавшись проклятого.
Бой начался по звуку гонга. Первым на противника бросился тариетский боец. Азит мастерски поднырнул под летящий кулак, сразу же нанеся ответный удар в живот. Кочевник ухмыльнулся, мол, ему такие тычки как мертвому припарки. Однако он не видел, как улыбается Садар. Бой уже был выигран. Разящий значительно быстрее и ловчее, и если бы борьба шла силовая, то мог и проиграть. Но нужно вытолкать за ограждение… нет, при таких условиях у неприкасаемого значительный перевес. Град сокрушительных ударов посыпался на степняка, но тот не считал нужным даже закрываться или уходить, всё чаще награждая сидеримского бойца кривой ухмылкой. Он стоял нерушимо, как скала. Азиту оставалось лишь атаковать и вовремя уходить от контратаки. Тариеты ликовали, заранее провозглашая победу их ставленника. Единый миг, и выражение лица Разящего сменилось. Кочевник не успел понять, что же произошло, как его противник оказался за спиной, и, схватив обеими руками голову противника, резко присел, перекидывая кочевника через себя. Тот попытался сопротивляться, налечь всей массой тела, но… лишь усилил бросок соперника. Случилось то, что и должно было случиться: под весом собственного тела, которому придали ускорение и направление, степняк вылетел за пределы тока. Толпа удивлённо притихла.
— Как такое могло произойти? — не выдержав, спросил вождь Садара.
— Так и могло. У тебя очень сильный воин. Но мой намного лучше обучен, — как смог, так и пояснил король.
— И много у тебя таких? — не унимался кочевник, которому стало интересно.
— А тебе сколько надо?
— Твоих не надо. Научи моих. Это лучше, чем металл, мы его и так у северян отнимем, а вот таких бойцов нам не украсть, — с сожалением произнес степняк.
— Договорились.
Домой Садар возвращался воодушевленным, едва не окрыленным. Сделка выгорела намного выгодней, чем предполагалась изначально. На вопрос вождя, когда бойцов прислать, король ответил, что загодя предупредит, а пока без нужды. А еще, словно невзначай, присоветовал обратить внимание на обозы южан. Как-никак военное снаряжение и провиант. Разве не это ценится у степняков? Правитель Сидерима знал, что этот удар достигнет цели. И кочевникам всё равно, что обозы охраняются целыми военными подразделениями, торопящимися на подмогу генералу в разгоревшейся войне.
— Зачем тебе уничтожать обозы? — поинтересовался Ларминиз, никогда не упускающий случая понять стратегию Садара.