Спустя два часа ветер достиг штормовой силы. Вахнин озабоченно слушал двигатель. Судно с трудом преодолевало волну и ветер.
- Погружаться надо, - заметил Волков.
- Да, пожалуйста, - с мольбой сказала Валентина. Ее бледное лицо яснее всяких слов говорило о том, что ее укачало.
- Глубина-то хорошо, конечно, - виновато поглядел па нее Гриша, - но "Кашалот" не может там держаться больше двух часов. Да и ползет под водой, как черепаха.
- Так что же делать?
- Ничего. Перейдем на режим поплавка. Час в глубине, потом на поверхность. Глоток воздуха в баллоны - и снова под воду.
- Давай, как лучше, - раздраженно сказал Митя. - Вижу, твой "Кашалот" не лучше топора. А еще хвастался.
Остаток дня прошел в бесплодных попытках приблизиться к атоллу. "Кашалот" то погружался в глубину и медленно полз под водой, то, израсходовав запас электроэнергии, выскакивал на поверхность. А пока заряжались аккумуляторы, ураган относил их вдвое дальше от того места, которого они достигали при подводном ходе. К полуночи судно, по расчетам подавленного Гриши, удалилось от атолла миль на шестьсот.
- Ах ты дьявол, - бормотал он растерянно. - Явный цейтнот.
Прошла ночь, а шторм и не думал стихать. Серое, тяжелое небо изливало потоки дождя. Океан неистовствовал. Вскоре сильно похолодало, над огромными, совершенно белыми от седой пены валами появилась пелена мокрого снега. "Кашалот" несло куда-то в кромешную гудящую тьму, все дальше на юг. Так прошла еще ночь, наступило утро. Из рваных, сочащихся сыростью туч с трудом продрался хмурый рассвет.
- Наконец-то кончается, - вздохнул Гриша. Он был весь перепачкан машинным маслом: всю ночь колдовал над двигателем.
- Вставай, Витя, - разбудил он Панина. - Двигатель пора запускать. Садись за пульт.
Подойдя к люку, он отвинтил крышку и высунул голову, пристально вглядываясь вдаль.
- Земля! - вдруг сказал за его спиной Папин.
- Какая земля? - уставился на него Вахнин. - В этой части Южного океана ее не может быть.
- Земля, - повторил Папин.
Где-то у горизонта действительно появилась туманная полоска. Но поскольку "Кашалот" едва выступал из воды, гребни волн то и дело закрывали обзор, мешая рассмотреть ее.
- Странно, - покрутил головой Вахнин. - Неужели новый остров? Но здесь все давным-давно открыто и переоткрыто. Прошел час, другой, а берег не приближался.
- Прибавь-ка скорость, - бросил Гриша мотористу.
"Кашалот" пошел быстрее, и минут через тридцать все увидели невысокую изумрудно-голубую стену.
- Да ведь это айсберг! - рассмеялся Митя. - Вот тебе и остров.
Когда до "земли" оставалось не более полумили, сомнения отпали. Словно туманный призрак, вырос из океана айсберг. Над ледяной стеной стоял белый отсвет - сияние. Местами айсберг казался синим, точно по льду разлили кобальт. Волноприбойные ниши аккуратно окаймляли его надводную часть.
- Это остатки айсберга, - сказал Митя. - Его вынесло из моря Беллинсгаузена. Оттуда, - он махнул рукой на юг, где золотилось небо далекой Антарктиды. - А по пути сюда он почти растаял.
- Причаливать будем? - спросил Папин, не глядя на своих спутников. Ему было стыдно за свою ошибку. Принять айсберг за остров! И он задал свой вопрос, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- А зачем это нужно? Айсбергов, что ли, не видели? - язвительно заметил Волков.
Папин восседал на операторском кресле, как индийский божок, и весь его непроницаемо-торжественный вид говорил о том, что ни Митя, ни его насмешки для него не существуют.
- Да, конечно, - подтвердил Гриша. - Делать там вроде бы нечего. Пусть себе плывет, куда хочет.
Неожиданно включился радиотелефон, в динамике послышался голос Солохина:
- "Кашалот"! Я - Станция. Где вы? Прием.
Митя весело поглядел на товарищей:
- Какая трогательная забота! Вспомнил все-таки.
- Я - "Кашалот"! Слышу вас. Прием!..
- Очень плохо слышно, - тотчас отозвался Солохин. - Как выдержали шторм?
- Выдержали, - сказал Гриша. - Но отнесло на юг. Более чем на тысячу миль. Видим айсберг.
- Не может быть, - пропищал Солохин. Слышимость еще больше ухудшилась.
- Да, да. Думаю, мы где-то юго-восточнее Новой Зеландии. - Гриша сообщил расчетные координаты своего места. Солохин что-то невнятно сказал. Потом в динамике затрещало, и Солохин отключился.
Тем временем изумрудно-голубая Стена айсберга придвинулась совсем близко к "Кашалоту". Даже этот почти растаявший обломок айсберга поражал своими размерами.
- Э, а что это там? - спросил Митя, указывая на верхний край ледяной ступени. - Будто сидит человек. Неужели вмерз в лед?
- Какой ужас! - содрогнулась Валентина и закрыла лицо руками.
Вахнин захлопнул люк и бросил Папину:
- Малый вперед!
Причалить к айсбергу оказалось не так-то легко. Прибой отбрасывал судно назад, хотя двигатель работал на полную мощность. А при накате приходилось спешно переключать на "полный назад", чтобы не разбиться о лед. Пришлось перейти на подветренную сторону айсберга.
- Давай зубы применим! - крикнул Гриша.
- Есть, кэп, - примирительно буркнул Папин. Митя ухмыльнулся, услышав это "кэп", но на сей раз смолчал.
Искусно маневрируя, моторист подвел "Кашалот" к стене, выдвинул манипуляторы-захваты, похожие на зубастый ковшик. Миг - и они вонзились в лед.
Помогая друг другу, Митя и Вахнин с трудом вскарабкались на айсберг. В ширину он был метров сто, ноздреватый и грязный, местами с темными полосами буро-черной почвы. Айсберг, несмотря на волнение, лишь едва заметно покачивало. Они подошли к темной массе, которую заметил Волков. Своими очертаниями она смутно напоминала согбенную фигуру человека, уронившего голову на колени.
- Фу черт, - сказал Гриша. - Да это просто кусок мерзлого грунта. А я-то думал...
Он стал рассматривать его. Ничего особенного. Земля как эемля. Мерзлая, с какими-то зеленоватыми прожилками.
- Все ясно. Грунт из Антарктиды, - комментировал Митя. - Сползая с материка, айсберг захватил с собой сотни тонн земли. Затем подтаял, потерял равновесие и перевернулся. Так что мы стоим на его бывшей подводной части.