— Ну так что, до чего договорились? Давай, капитан, озвучь окончательный вариант. — Скульптурная группа из дроу, лешего и капитана НКВД, расположившаяся на заросшей осокой полянке в окружении кучи вещей, которыми рано или поздно обрастает любая вооружённая группа независимо от расы и вероисповедания, выглядела весьма диковато.
— Если я правильно понял гражданина Лешего, то получается такой расклад: Он обязуется оказывать дому Риллинтар, в твоём лице, Ссешес, помощь в борьбе с врагами дома. Союзники Дома являются так же и союзниками Чащи, если это не касается случаев умышленного нанесения вреда Чаще. В свою очередь Дом Риллинтар обязуется вернуть магический фон к нормальному уровню и представлять интересы Чащи перед людскими племенами.
— Стой, стой, вот тут давайте уточним. Не обязуется вернуть, а постарается вернуть, я ещё сам не знаю, что тут и как.
— Так у меня ж намётки есть куда корни-то растить! Не на пустом месте работать нужно, я ведь помню где в додревние времена источники магические находились. Так тебе, Ссешес, там делов-то с комариный чих, заставить их заработать. Меня же разбудил — значит и источники-то проснуться заставишь. Там ведь только первоначальный сильный магический импульс нужен, а потом всё само заработает. А я, к сожалению, могу только с той магией работать, что отношение к лесу имеет, так что тут только ты помочь можешь. Это ведь и тебе выгодно, да и я в союзниках сила немалая, особенно если хоть один источник в пуще-то моей запустим.
Внимательно посмотрев на Лешего и на напрягшегося в течение нашего разговора капитана, я решил всё же озвучить некоторые скользкие вопросы, заставляющие представителя Союза советских социалистических республик так нервничать:
— Ну, дух чащи, а тогда почему ты непосредственно общение с окружающими хумансами оставляешь моему дому на откуп? Какая тебе в этом выгода — почему бы не самому с ними общаться. Кстати вот рядом с нами представитель государства, на территории которого твоя чаща и находится.
— Да, действительно, гражданин Леший, почему вы не хотите вести переговоры о сотрудничестве с советской властью? Зачем вам посредник в лице Дома Риллинтар, состоящем вообще из одного человека.
Резкое передёргивание ушами и тихий скрежещущий шёпот, раздающийся с темноэльфийской стороны:
— Дроу, капитан, дроу. В экстренных случаях правилами допускается принятие в дом хумансов или дварфов, но только в случаях когда само существование Дома стоит под угрозой. И если мне встретится существо, достойное восполнить собой ряды Дома Риллинтар, то ты, капитан, узнаешь об этом первым.
— Прошу прощения. Но всё же — уважаемый Леший, почему вы не хотите вести дела непосредственно с представителем советской власти?
— Капитан, вот ты вроде очень умный человек. Ответь мне на один вопрос — сколько лет существует твоё государство? А потом задай такой же вопрос сидящему рядом с тобой длинноухому.
Немного отвлёкшийся на арифметические действия капитан довольно быстро ответил:
— Пока что двадцать четыре года. — дальнейшую тираду о просвещённости коммунистического строя Леший прервал вопросом, обращённым непосредственно ко мне, причём уже сама постановка вопроса заставила Андрея немного изменить выражение лица:
— Сколько тысячелетий существует Дом Риллинтар? — арифметических операций я не проводил, так как историю дома предварительно зубрил для игры, поэтому сразу, с честным выражением лица озвучил цифру, заставившую капитана поморщится, как от сильной зубной боли:
— Письменная история Дома насчитывает порядка двадцати трёх тысячелетий. Просто часть летописей была уничтожена в междоусобицах и войнах Домов. Но согласно эльфийским хроникам Дом Риллинтар упоминается среди пятнадцати родов, покинувших поверхность из-за несогласия с политикой Совета и, в частности, правящего Дома Серебряных листьев. Точной датировки этого события история не сохранила, но примерно на семьдесят тысячелетий рассчитывать можно.
Прервавшись и решив немного разбавить потемневшую атмосферу, (Андрей и так уже сидел мрачный и надувшийся, чувствуется, что диверсант из капитана гораздо лучший, чем дипломат), я попробовал зайти с другой стороны:
— Так получилось, что мы являемся союзниками. Так давайте подумаем, чем мы можем помочь доблестному советскому народу, кроме непосредственно военных действий — это мы и так уже делаем. Нужно показать себя в качестве надёжных и ценных союзников, а вот для этого нам нужно определиться, что мы на текущий момент можем предложить и что заинтересует твоё руководство, капитан…
…
Капитан Кадорин Андрей Геннадьевич.
Сама картина беседующего, как он себя называет Дроу, и Лешего, как будто вышедшего из бабушкиных сказок, вызывала у меня чувство нереальности происходящего.
"Как я вот это всё буду в Москве докладывать? Ждут меня жёлтый дом и рубашка с длинными рукавами. А скорее всего просто уютная камера, как и большинство моих бывших коллег в тридцать седьмом году. Ведь как всё начиналось, под личным патронажем Берии — особый отдел — да за место в нём такие драки шли — не перечесть сколько человек на это самое место готовилось. Вспомни, да если бы не кореш твой закадычный Серёга, ничего бы тебе не светило. А как радовался — лейтенант особого отдела НКВД, как первые дела раскручивал, да от азарта неделями не спал! Да одну только мадам Жюли, что под прикрытием гипноза клиентов обворовывала, впрочем, оказавшуюся просто банальной клофелинщицей, вспомни. Да, если бы не тот же Серёга и не вовремя подвернувшаяся возможность оказать интернациональную помощь испанскому народу — сидеть бы тебе, Андрюша, в бараке где-нибудь под Соликамском. А вернее всего, лежать в общей могиле с пулей в затылке, как чрезмерно знающему о провале этого самого особого отдела. Мне ведь ещё повезло, когда начальство специалистов на ту злосчастную экспедицию в Тибет собирало. Грипп, батенька, он ведь оказывается для организма бывает жутко полезен. Из тех ребят что в эту экспедицию ездили уже через год в живых никого не осталось. Ведь то, ради чего отдел создавали, по миру в экспедициях шлялись, так и не нашли. Ну, пару десятков бабушек-шептуний, парочку гипнотизёров одесского разлива — и всё. А материалов гору перевернули, закрытые фонды почти всех музеев перерыли.
В январе, помнишь, с Галочкой в Эрмитаж соизволили зайти — так даром что в гражданском, при одном виде моего лица директор в стойку встал и побледнел. Видно вспомнил, как мы его ночью вместе с частью экспозиции в подвал морга на Никитинской привезли, была тогда идейка, что магические проявления можно в рентгеновских лучах заснять и посмотреть, какие из вещичек в фонде музея следует изъять для дальнейшего изучения. Толку правда в этом никакого не оказалось, единственно нашли, что большинство икон писалось странно — сперва, значит на одной обнаружили чёткий контур божьей матери с младенцем — хотя поверху какой-то мужик с копьём нарисован был. На некоторых видно было, что головы уже потом дорисовывали. А с одной иконой вообще смех получился — в доске, как рентген показал, прямо напротив глаз углубления чем-то тёмным заполненные. Директор музея как увидел, так сразу руками замахал, зенки раззявил и кричать стал, что это мол находка века, новое слово в анализе и обследовании исторических ценностей. И что он теперь понял, почему эта икона после реставрации и покрытия лаком кровоточить перестала. Тут уж наши спецы к нему головы повернули и ласково так под мякитки взяли. Потрусили немного — вот из него информация и посыпалась, даже особо не запирался. Оказывается, очень часто при реставрации или даже просто при перемещении в другое помещение так называемые «мироточивые» или "плачущие кровью" иконы, которыми попы приманивали верующих, переставали работать. И что теперь, благодаря этому рентгеновскому снимку ему всё понятно — под слой белил, которым покрывается доска иконы, нанесён слой каких-то квасцов, судя по цвету потёков оставшихся в углах глаз этого святого, скорее всего это красная кровяная соль. И после покрытия краской такая икона может стоять столетиями, но как только церковникам нужно очередное чудо они просто протыкают слой краски в уголках глаз или в местах размещения стигмат иголочкой и вуаля. Через некоторое время влага содержащаяся в помещении, впитывается обезвоженными квасцами и выступает на иконе в виде кровавых потёков.
Как потом он за эту икону и снимок держался, но мы ему быстренько объяснили, что реквизируем данное произведение изобразительного искусства для дальнейшей проверки и чтобы он интелигентишко драный, лапки-то свои разжал по-хорошему.
История эта нервов потрепала не счесть. Да вспомни только лицо патологоанатома Лаврицкого, вроде так его звали, когда на прозекторский стол под рентген-аппарат из деревянных ящиков иконы выкладывать стали. Он ведь по старой памяти уже и шланг приготовил кровь смывать.
Нет, вовремя я в Испанию интернациональный долг исполнять отправился. С кучей людей познакомился и самое главное попал под крылышко Судоплатова. Ведь если бы он по возвращению на родину к себе не перетащил, неизвестно как бы дальше судьба бы повернулась. А он за своих всегда держится и за ребят горой стоит.
Вот представь, появишься к нему пред светлы очи, да и начнёшь правду рассказывать. Выслушать он конечно выслушает, и вопросы наводящие задавать начнёт, да вот только чем свои слова подтверждать будешь? А? Разведчик-дипломат, особист хренов.
А теперь давай напрягай извилины, что по Испании помнишь и на что в особом отделе напирали, что там для Москвы поважнее, да по убедительней будет..".
…
— Ссешес, мне тут по Испании некоторые моменты вспомнились, вот твоему лечению, кого-нибудь научить сможешь? Думаю наше руководство очень сильно бы этим заинтересовалось. Скорость излечения просто невероятная.
— С магическим фоном проблемы — даже если я хумансу заклинание по буквам разжую, с чего бы оно в его исполнении сработает, магии в хумансовской тушке нет ни капли, а окружающий фон почти на нуле. Тут я думаю по этому вопросу надо Духа Чащи потрошить.
Странное ничего не понимающее выражение образовавшееся на лице Лешего, быстро дополнилось недоуменным скрипящим басом:
— Чего со мной делать надо? Ты трау, за говором своим следи. Не дам я себя потрошить, да и смысла в этом нет, тело это фактически целиком из древесных волокон состоит, внутренностей в нём нет.
Леший многозначительно так посмотрел в мою сторону, с невысказанным прозрачным намёком на толстые обстоятельства. В ответ дипломатической почтой был отправлен не менее многозначительный взгляд. "Вот ведь засранец, это он так слегка намекает, что мои прототипы — трау или драу в этом мире засветиться и до потопа успели и засветиться довольно неплохо"
— Про потрошение сказано было образно. Я к чему разговор-то веду, помнится ты проговорился, что мэлорны высадил? В моём мире светлоэльфийские лекари часто листья данных сорнячков как лечебное средство используют, причём с довольно хорошими результатами. Даже небольшое количество растолчённого в пыль листа в рану, так та гнить переставала и излечивалась почти на глазах. В этом мире эффект конечно пожиже будет, но думаю эти листики всё равно работать будут, магия содержится прямо в них и внешней подпитки не требует. Правда о побочных эффектах ничего сказать не могу — не моя специализация. Думаю поставки такого хорошего лечебного средства будут заметным вкладом в зарождающийся союз между нашими домами.
— Сердце Чащи людишкам на лечение обдирать! -
Выражение искреннего возмущения прорисовавшееся на лице Лешего доставило мне просто небесное удовольствие и сильно обеспокоило капитана, настолько что он с тревогой начал всматриваться к нашим лицам.
— Так никто не говорит о том что обдирать и именно сейчас. Ты на ростки небось весь запас магии угрохал, и наверно даже резерв? Дай догадаюсь — сейчас они, мэлорны твои, они же сердце чащи, как ты поэтически высказался, размером с человека примерно или чуть больше?
Понурый кивок Лешего был как бальзам в чашку с кофе. Вот почему старичок такой покладистый и тихий. Он вообще на голодном пайке — не рассчитал видать и после пробудки вбухивал магию налево и направо, тело вот себе соорудил. А потом видно решил шикануть и сразу восемь мэлорнов высадил. Нет ну не дурак? Ведь заработают без подпитки только лет через пятьдесят, а подпитку то брать неоткуда — вот и пришлось к дроу да хумансам на поклон идти. Нет, посадил бы одно деревце, подпитал бы до полного развития и с уже работающим одним источником магии высаживал бы другие. Ну не дурак он после этого?
— На зиму листва с них всё равно опадать будет, конечно не вся, эти растеньица, как я помню вечнозелёные. Так вот давай прикинем: Лечебная доза на одно серьёзное ранение примерно одна восьмая листа, но можно использовать и меньшими дозами, просто процесс выздоровления затянется. С восьми-то деревьев за зиму тысячи полторы листьев соберётся. Заметь, ничего обдирать не надо, берём только то что само упало. А это уже порядка пятнадцати — двадцати тысяч выживших "безнадёжных больных". Капитан, у ваших медиков гниль в ранах часто встречается?
— Да от заражений ран умирает как-бы не больше раненых чем от самих ран. И антисептики используют, а толку, по Испании помню, доставили бойца в лазарет, рана вроде маленькая да пулей туда грязи загнало, потом в окопе добавило, он там почти пол дня валялся. И всё, готовь могилу для парня. И смотришь доктору в глаза, а там сразу приговор виднеется, края раны уже вспухли и посинели, да и запашок пошёл. А если уж в кишечник ранение, так шансов вообще очень мало.
Радостно потираю руки и продолжаю свою наглядную агитацию.
— Во-о-от! Тогда продолжим рассуждать. Если не привередничать и выжидать не полного излечения, а только исчезновения гнили в ранах, долечивают потом пусть хумансовскими методами, то расход листьев можно ещё уменьшить. И прекрати на меня как бихолдер пыриться, дух чащи называется, жлобится как последний дварф. Ничего с твоими любимыми мэлорнами не станется, сам будешь листву павшую собирать, никто хумансов к ним не подпустит, сам знаешь какие из них садовники. А с подпиткой, чтобы росли побыстрее, мы потом что-нибудь решим. Отдельно попозже сядем и поговорим по нормальному, без нервов.
…
Рядовой Онищенко Геннадий.
Ну, скажу я вам, командир с этим несчастным лосем и побегал. Вытоптано всё, вплоть до небольших деревьев, как будто трактор из соседнего мехдвора на полдня взяли и вокруг нашей стоянки кругами ездили. Старшина, правда, сразу объяснил, что здесь к чему. Сергеич он ведь мужик умный, да в свои-то годы уже разного навидался. Вот и сейчас, посмотрел на эту катавасию и сразу сказал, так мол и так, Ссешес его к нашей стоянке гнал, а тот ни в какую, вот они кругами и бегали, пока командиру это не надоело.
Нашли мы этого лося, тушища конечно знатная. Ну, благо все мужики нормальные, поросят и телят разделывать умеем, приступили. Разница-то только в размерах. С ливером особенно заморачиваться не стали, благо ни условий, ни оборудования для приготовления свойских колбас не было. Так что ободрали шкуру, выпотрошили, откопали яму поглубже и чтобы не особо следить, туда кишечник, содержимое желудка, ну и Сергеич голову зачем-то тоже выкинул. Правда высказался перед этим, что если кому-то надо аппетит на недельку испортить, то вот топор, вот голова, пусть вдоль разрубит, но он лично на это смотреть не будет и отойдёт подальше. Тут наш комсомолец Серёга очнулся, он как раз тушу топором вдоль позвоночника разрубал. Мол, что там такого страшного? Мозги мол они и в Африке мозги, да если их в котелочке пожарить, да в мучке перед этим обвалять, то как говорила лучшая подруга его мамы, тётя Соня — "Это такой цимес будет! Пальчики до самых локтей оближем".
Сергеич при этих словах аж позеленел. И на такую мать — перемать его пробило, я аж заслушался, у нас в деревне только мельник дед Гриша так завернуть мог. Если пропустить весь мат, то рёк наш старшина следующее, он когда ещё молодой был, в гражданскую, с ребятами из его роты лося контуженного посля атробстрела подстрелили. А охотников в роте тоже не было, все из крестьянских семей, дичину-то в глаза считай что и не видели. Точно так же попотрошили, в лагерь принесли и с ребятами из соседних рот, чтобы мясо не пропадало, ухомячили всю тушу. А посля одному засранцу тоже мозгов в мучке обжаренных захотелось. Он на пенёк голову-то лосиную поставил, топором взмахнул, а потом вся рота дружно в кусты блевать побежала и фельдшера звать кинулась. Благо из соседнего окопа сибиряк один высунулся, да и объяснил, что черви эти, что у лося в черепе живут, они мол не заразные и человеку от них ничего не случается. А потом сволочь добавил, что эвенки у оленей таких же за лакомство считают и сырыми едят. От тех слов, кто уже из кустов вылез обратно побежали. Фельдшер потом объяснил, что это овода личинки и ни лосю ни человеку от них ничего не случается.
Нас с ребятами от такого объяснения дружно передёрнуло. Серёга тот вообще позеленел, ему, судя по виду, сразу мозгов в мучке обжаренных-то расхотелось.
Ну потом оклемались мы немного. Срубили две сухостоины, привязали за копыта полутуши распластанные, а в шкуру ливер завернули. Так и до лагеря и пошли. Впереди старшина с шкурой на плече. А за ним Серёга с Олегом. Ну а опосля них и мы с Юриком под весом тушки шатаемся. Хоть аппетит нам Сергеич-то подпортил, но всё равно, как представлю шкворчащий кусок мяса, да с прослоечкой сала, чтобы не особо сухой да жёсткий был — так слюна изо рта хуже как у бешеной собаки льётся. Да и Юрик вон тоже судя по всему слюну сглатывает…