"А вот об этом не стоило вспоминать, - промолчал в ответ Дрей. - Я сделаю это. Ради... Черт, не знаю сам, ради чего! Просто сделаю. Надеюсь, этого тебе достаточно!"
"Но достаточно ли этого тебе?"
"Да. В конце концов, Гритон-Сдраул и ее город".
Дрей закинул мешок на плечо.
- И поосторожнее с Торном, - обронил он уже на выходе.
Затейливо разукрашенные створки двери захлопнулись... как крышка гроба. Прэггэ, оставшаяся внутри, снова подошла к окну. Бессмертный, конечно, был прав, но бояться Торна сейчас ей казалось слишком... мелочно. Она и не боялась.
А Дрей, спустившись по винтовой лестнице и кивая знакомым лицам - да и незнакомым тоже, всех не упомнишь, а обижать сейчас кого-то ему не хотелось, - пошел прочь - сначала из башни, потом из города. Его везде беспрекословно пропускали, и везде, стоило ему выйти, двери захлопывались у него за спиной, словно челюсти гигантского капкана. Да так, наверное, оно и было.
Вот и мост, развалившийся под ногами горячим языком, втянулся обратно, стоило Дрею только ступить на камень дороги, которая шла вверх. Ничего, если все получится, он не станет возвращаться. Слишком много незаконченных дел, успеть бы...
Прежде чем увидеть завесу, ему пришлось сразиться с несколькими чудовищами, но это было так, разминкой, потому что хватало одного взгляда, чтобы понять - чудовища ненастоящие. Это были всего лишь плоды чьей-то воспаленной фантазии, плоды, которые теперь ему приходилось срывать. Неплохо было бы и закопать в землю... только трупы, стоило им упасть, превращались в тоненькие струйки серого дыма и ползли прочь. Наверное, к завесе.
Со стороны это зрелище, должно быть, выглядело смешно, но Дрею сейчас было не до смеха. Он шагал по каменистой тропе и раздумывал над тем, чего он боится больше всего.
"Чудовища - ерунда, это страхи других. А что ты скажешь, дружище, когда оживут твои собственные?"
Угодливо ложилась под ноги дорога, кривилась в усмешке: "Посмотрим, посмотрим..."
И посмотрели.
На свете, верно, существует что-то,
чем можно оправдать все преступленья.
Наверное... Наверное, мой друг.
И мы закроем каменные двери,
завесим окна призрачной заботой,
чтоб продолжать играть в свою игру.
Оставьте нас, о путники, в покое.
Нам надобно дела свои решать.
Вы позже приходите - попозднее,
а лучше - лучше вы устаньте ждать,
ступайте прочь в далекий ясный город
с высоким и безбожным чутким небом.
Оставьте нас одних для наших теней,
чтобы они могли спокойно нас пожрать
в своем неведомом всесильи.
Не стойте, бедолаги, у окна,
не ждите наших недо-откровений,
они давно уже в груди остыли.
И не пытайтесь зря разбить ту дверь,
которой мы от вас отгородились.
Опасное занятие свое
скрывая, вам же делаем мы милость.
И лучше б вам вовек не знать ответ
чтобы потом у вас не получилось
на наш путь встать. Оставьте мне мое,
себе берите что-нибудь иное,
и не братайтесь, путники со мною.
Я страшен.
Я чужак.
И мне тоскливо...
Глава двадцать пятая
И что нам малые утраты
на этом горьком рубеже,
когда обрублены канаты
и сходни убраны уже?!
Александр Галич