За площадкой обнаружился крутой, но отнюдь не отвесный склон, заросший маленькими кривыми кустами, чем-то напоминавшими земные.
— Майкл, у тебя ведь был ремень, — сказала Рида. — Помнишь, я просила на ошейник сфиксиде? Теперь бы он снова не помешал.
Ремень она обмотала вокруг запястья землянина.
— Видишь ниже еще одну площадку? Попробуй до нее добраться, я подстрахую.
Спустившись метров на пять вниз, они разыскали Пикколо, который тут же обрушил на Риду поток дреймурских ругательств. Она не осталась в долгу.
— И ничто тебя не берет, идеалист чертов! Вот что самое противное.
Переругиваясь, они сползли на следующую площадку. Пикколо, закусив губу, осторожно поглаживал правую лодыжку.
— Убери-ка руки! — велела Рида и бережно ощупала пострадавшую ногу.
— Надеюсь, что сломана, — прокомментировала она, — но даже за это не могу ручаться. А так — одни синяки. Везуч ты, дурак проклятый! Ну-ка давай сюда рубашку.
А сама полезла по карманам. Куртку она бросила еще в лесном домике, но микроаптечку взяла с собой. На этот самый случай.
Дреймурские привычки.
Рида вколола Пикколо кубик промедола, из лоскутов и веток соорудила импровизированную шину и призадумалась.
«А что дальше? Еды ни крошки, воды ни капли, а самый главный вопрос: «Где мы?» лучше не задавать даже мысленно.
Выход напрашивается один».
— Знаешь, я, когда спускался, заметил там, за скалой что-то вроде тропы, — прервал ее размышления Майкл. — Я схожу, разведаю, куда она ведет.
— Мне надо идти, — вздохнула Рида. — Ты хоть раз в горах бывал? Я-то выросла на Гальгеберг.
— А ты далеко уйдешь? Если честно?
Возразить было нечего.
Майкл пообещал вернуться через час. Рида осталась присматривать за Пикколо.
Она устроила его поудобнее, подложила под голову свитер Майкла и поинтересовалась:
— Ну, что скажешь, герой?
— А что говорить? Переклюкала ты меня, Рида Светлая. Только кому от этого лучше?
— Так ты еще не успокоился?
— А с чего мне успокаиваться? Чуда не случилось. Все осталось как есть. Мы все глубже вязнем в болоте. Чему тут радоваться?
— В каком болоте?
— В иллюзорном, разумеется. Ты ведь так ничего и не поняла. Я не могущества искал, просто жизнь, достойную человека. Дреймур — альтернатива Земле? Да нет, скорее, еще один тупик. Страсть и страх, смерть и смех — мы уже забыли, как это выглядит на самом деле. У нас теперь одни иллюзии.
— Вот уж не было другой печали! — проворчала Рида. — Еще неизвестно, выберемся мы отсюда или нет, а ты о мировых проблемах.
Пикколо рассмеялся и тут же поморщился: нога все же болела.
— Ты-то выберешься, кто б сомневался! А мне нужно успеть все тебе сказать. Ты все-таки подумай потом, Рида Светлая. Подумай, как нам жить дальше. А то ведь задушим сами себя и не заметим как.
— Помолчи! — прикрикнула Рида. — Побереги силы. Завещание он надумал диктовать, видели таких!
Замолчала сама, а потом сказала неуверенно, будто удивлялась собственным словам:
— Жизнь, достойная человека, — это танец. От иллюзий нельзя освободиться, остается лишь играть с ними. С миром нужно осторожнее. Ткни пальцем — это реальность, и она тут же ускользнет. Скажи — это иллюзия, и она рассыплется. С чем останешься? Это я поняла в тоннеле. Впрочем, вру. Такое нельзя понять. В такое можно только впасть. Как в ересь.
Пикколо ничего не ответил.
Какое-то время оба подремывали, потом из-за поворота появился сияющий Майкл.
— Все в порядке! — крикнул он. — Там, внизу, коттедж с телефонами. Я вызвал «Скорую». Машина, конечно, останется внизу, но тропа широкая, удобная, носилки протащить можно. Будут здесь через полчаса.
— Кто будет? Откуда? — переспросила Рида срывающимся голосом.
Майкл поглядел на дреймурцев радостно — изумленно.
— Как, я вам еще не сказал? Вы будете смеяться, но это Французские Альпы.
— Земля?
— Ну конечно не Луна!
— Надеюсь, они захватят с собой валерьянку, — пробормотала Рида, опускаясь на камни.
Они завершили круг.
Снова был теплый осенний день, и они сидели на террасе кафе. На потрескавшихся плитках пола лежали маленькие алые листья и сухие кленовые крылышки.
— Как ты объяснишь в консульстве свое появление на Земле? — спросил Майкл.
Рида, с пристрастием изучавшая меню, поморщилась.
— Никак. Да они и не станут спрашивать. Очередной каприз сумасбродной богачки. Захотела на Дреймур, через неделю — назад. Нормально.
— А то, что мы не садились ни на один корабль?
— Не станут же они, в самом деле, проверять. Не до такой же степени! А если и узнают, решат, что наткнулись на какие-то коварные замыслы Баязида. Будут искать нелегальные корабли, пломбированные вагоны. А то, что было на самом деле, им и в кошмарном сне не привидится.
— Интересно, что подумал портье в гостинице, когда мы приплелись к нему той ночью?