Раскопки памятника не завершены, поэтому от уточнения его датировки в пределах парфянской эпохи археологи пока воздерживаются.
Основные архитектурные сооружения располагаются внутри обширного, огражденного стенами пространства. С южной и восточной стороны стены не сохранились, поэтому площадь определена лишь приблизительно — в 20–30 га. Стены возводились неодновременно. Сначала, по-видимому, был огражден квадрат площадью около 9 га, затем ограждалась территория к северу от существовавших уже построек. Постепенно сближаясь, стены примыкают к углам четырехугольного сооружения площадью приблизительно 1 га, назначение его археологам неясно. Основные архитектурные сооружения группируются вокруг внутреннего двора, имеющего прямоугольные очертания; его площадь 1,2 га. Северо-восточный и юго-восточный углы двора фланкированы двумя курганообразными возвышенностями. Форма и размеры их одинаковы, видимо, это были однотипные сооружения, условно названные “северным” и “южным” храмами. Но и их назначение неясно.
В середине восточной стены двора — остатки помещений, вероятно, служебного назначения. Возможно, здесь располагался парадный вход во двор. С запада двор ограничен монументальным зданием размером 50×40 м.
Относительно назначения комплекса Мансурдепе высказаны самые разные предположения. Д.Дурдыев считает его усадьбой, Пугаченкова Г.А. — дворцом, Кошеленко Г.А. — святилищем.
Здесь, как помнит читатель, вполне могло располагаться Идавёлль-поле.
Дворцово-храмовая архитектура Нисы удивительна, неповторима. Парфянские мастера умело использовали местные материалы и широко применяли достижения соседних народов и стран эллинизма. Но это носило не подражательный характер, а творческий. Так использовались передовые достижения в области архитектуры. Монументальные сооружения парфян отличаются высокой прочностью (кирпич и битая глина-пахса), большими масштабами, лаконичностью, гармонией архитектурных форм и красок, рисунком фасадов.
Обширные залы обводились коридорами, характерны изумительные колонные интерьеры и дворы с айванами (cловарик смотри в конце статьи), а также восходящие к давней народной традиции деревянные колонны на каменных базах. Эта архитектура чарует своей пластикой, гармонично сочетается с живописью. Вспомним о глиняных раскрашенных скульптурах. Детали интерьера окрашивались в разные цвета: стволы пристенных колонн — в белый, капители — в розовый, голубой, малиновый, зеленый. Ярусы стен украшались орнаментальными бордюрами.
Окрашенные плоскости часто образуют традиционное для Парфии колористическое сочетание красного, белого и черного. Окраска отдельных архитектурных деталей умело подчеркивала архитектонику здания. Возможно, использование этих контрастных цветов восходит к древним традициям индоевропейцев, которые, как известно, имели общественное деление на военную знать, жрецов, свободных общинников. “Каждая из названных групп соотносилась с определенным цветом (жрецы с белым, военная знать с красным и т. д.) и с одной из трех плоскостей космоса, на которые они подразделяли мир — с небом, с пространством между небом и землей, с землей” (Бонград-Левин Г.М., Гранатовский Э.А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. — М.: Мысль, 1983 — С. 14–15).
Памятники Нисы и Мансурдепе еще не изучены детально и не оценены по достоинству. Восприняв владения ахеменидского Ирана, Греции, Индии, степных народов, она тем не менее на протяжении веков сохранила свои уникальные, оригинальные черты.
При поразительной бедности источников по истории верований парфян храмовая архитектура может восполнить хотя бы частично этот пробел, так как культовое здание является как бы материальным выражением религии. К сожалению, в единственной общей работе, посвященной религии парфян, (I.M.Unvalova, Observations of the religion the Parthian. Bombay, 1925), даже не делалось попыток выделить собственно парфянские религиозные воззрения.
О религиозной архитектуре Парфиены можно судить разве лишь по результатам неполных раскопок Нисы. При раскопках “Квадратного зала” установлено два строительных периода. Первый падает на III–II вв. до н. э. (Кошеленко Г.А. Культура Парфии. — М.: 1966. — С. 19.). Здание стояло на сплошной двухметровой платформе из сырцового кирпича, который использовался как основной строительный материал. Первоначально это было “возможно, отдельна подквадратная в плане постройки” (Пугаченкова Г.А. Искусство Туркменистана. — М., 1967. — С. 36) с единственным внутренним помещением размером 20×20 м и толщиной стен около 3 м. В нижнем ярусе — пилястры из сырцового кирпича и облицованные каменными плитами с каннелюрами — вертикальными желобками. Капители, венчающие колонны, были выполнены в дорийском ордере с небольшим эхином и абаком (cловарик смотри в конце статьи). Архитрав (cловарик смотри в конце статьи) был, по-видимому, обозначен гладкой, может быть окрашенной полосой. Фризы (cловарик смотри в конце статьи) составляла группа терракотовых плит, чередование которых, подобно чередованию триглифов и метоп (cловарик смотри в конце статьи) создавало неповторимый рисунок.
Второй ярус стен был украшен полуколоннами; диаметр их до 40 см, сложены они из фигурных кирпичей радиусом в 18,5 см, снаружи тщательно отшлифованных. Капители их оформляла терракота.
В эддических мифах упоминаются колонны Асгарда. Так и должно быть — в архитектуре Парфии колонны применялись весьма часто Квадратный зал перекрывали балки, которые опирались на стены и круглые столбы, расположенные по малому квадрату помещения. Столбы были сложены из жженого кирпича особой лекальной формы, диаметром около 90 см.
В начале нашей эры назначение зала изменялось. Найдены следы ремонтных работ Второй строительный период “Квадратного зала” привел к довольно существенным переделкам.
Столбам, несущим перекрытие, придано четырехлопастное сечение. Вместо старых сырцовых пилястр поставлены полуколонны — по семь на каждой стороне (диаметр полуколонн — 52 см). Они выложены из фигурного жженого кирпича на ганчевом (cловарик смотри в конце статьи) растворе и как бы входят в гнезда, встроенные в толщу сырцевых стен. Высота полуколонны несколько больше 3 м, диаметр ее — 52 см. Во втором ярусе располагались колонны диаметром до 60 см и высотой в 4,5 м. Они выполнялись из толстых древесных стволов, обмазанных глиной и оштукатуренных алебастром. Фрагменты терракоты указывают на заимствование их из облицовок зала II в. до н. э. Стены белого яруса были оштукатурены белым ганчем, а верхний ярус стен — ярко-красным, на стенах были бордюры и тяги (cловарик смотри в конце статьи) черного цвета с красной орнаментацией. Глиняные раскрашенные статуи больше человеческого роста устанавливались в верхнем ярусе. Общее число статуй составляло 12 (по числу интерколумниев (cловарик смотри в конце статьи)). Вся скульптура выполнена на месте в Нисе. (Л.И.Ремпель. Терракоты Мерва и глиняные статуи Нисы: труды ЮТАКЭ. — 1949. — Т. 1. — С. 355–367).
Здесь, возвращаясь к сказанному в предыдущей главе, уместно добавить, что само число интерколумниев соответствует числу богов (асов).
В дошедших до наших дней фрагментах статуй найдены несколько небольших кусочков волос и бороды, плечо статуи, одетой в панцирь, тяжелые вертикальные пластины с бахромой, представляющие, видимо, части панциря глаз, фрагмент верхней губы с усами и т. п. Эти фрагменты дают еще одно основание сближать их с асами Только одна статуя дошла в более сохранившемся виде — это статуя женщины в просторном, окутывающем фигуру одеянии. У нее не сохранилась голова и нижняя часть тела.
Изготовлялись статуи так: на свинцовый, деревянный или камышовый каркас накладывалась сырая глина зеленого цвета, вчерне формировался облик статуи. Окончательная отделка производилась более тонкой отмоченной глиной цвета светлой терракоты. Поверх иногда наносился слой обмазки или белого алебастра. Статуи раскрашивались; преобладали цвета белый и красный, но встречались также желтый, зеленый, голубой.
Фигуры изображали, несомненно, богов или, скорее всего, обожествленных предков (см.: Пугаченкова Г.А. Пути развития архитектуры южного Туркменистана поры рабовладения и феодализма. — М., 1958. — С. 90). Мужчины — в военных панцирях и плащах, шароварах из мягкой ткани, а женщины — в мягких, окутывающих тело одеждах. Нисийская скульптура органически входит в общий ансамбль “Квадратного зала”.
В результате перестройки зал обретает более замкнутый характер. Два из трех парадных входов северо-западного фаса закладываются. С северо-восточной стороны пристраивается “Красный коридор” — длинное узкое помещение, пол и Стены которого на высоту 1,75 м покрыты золощенной темно-красной штукатуркой. С юго-востока появляются три небольших служебных помещения.
Относительно назначения этого здания идут споры. Одни исследователи считают его мавзолеем (Массон М.Е. Городища Нисы в селении Багир и их изучение. — ТЮТАКЭ, 1.1949. — С. 39). Другие отводят ему роль аудиенц-зала (на основании наличия нескольких проходов, группы бытовых помещений вокруг него, отсутствия обводных коридоров), которому в эпоху младших Аршакидов, когда политический центр Парфянского государства переместился далеко на запад и Михрдаткирт потерял значение царской резиденции”, было придано значение зала обожествленных предков (Пугаченкова Г.А. Пути развития архитектуры… — С. 93.)
Исследователи иногда связывают значение зала с зороастризмом; главную роль в его ритуалах играет огонь. “Последний пророк Агура-Мазды совершит над всеми людьми страшный суд, по окончании которого комета упадет с неба и растерзает землю, как волк овцу, огонь растопит горы, и металлы потекут из них, как реки. Все воскресшие люди должны будут пройти через эту огненную реку. Чистые пройдут безопасно, испытывая такое же ощущение, как от прикосновения к парному молоку, нечестивые, напротив, будут терпеть страшные муки, но только в течение трех дней и ночей. Вместе с грешниками будут мучиться сам Ангра-Майнью и его “дэвы”. После трех дней и ночей огненная река очистит даже ад, а обновленная земля будет абсолютно свободна от всего нечистого и вредного” (Чертихин В.Е. В поисках рая и ада. — М.; Политиздат, 1980. — С 57).
Но и здесь мы находим созвучия с эддическими мифами о Мировом волке, который тоже будет терзать землю и бороться с богами, и о “нестерпимом жаре” огня.
Идея божественности царской власти заимствована с Востока. В одном из храмов огня в Персеполе помещалось изображение царя и его супруги. “Показательным для непрерывности традиций, идущих от Ахеменидов, является и самый тип храма, восходящий к ахеменидскому прототипу, хотя и модернизированный в духе господствующих представлений, причем эллинические влияния только отчасти заметны в его декоре (Кошеленко Г.А. Указ. соч. С. 24).
Важной постройкой центрального комплекса Старой Нисы является “Круглый храм”. Это сооружение первоначально представляло собой изолированную постройку, квадратную в плане снаружи, внутри располагалось единственное круглое помещение диаметром 17 м.
Стены “Круглого храма” Нисы сложены из квадратного кирпича и достигали высоты 12 м. Как и в “Квадратном зале”, было два яруса, стены нижнего яруса были гладкими, оштукатуренными (как и обводной коридор, белым ганчем. Во втором ярусе, с высоты 6 м, располагались колонны из жженого кирпича и глиняные раскрашенные статуи, они подобны статуям “Квадратного зала”. Храм имел шатровое стропильное перекрытие и черепичную кровлю. В дальнейшем здание было окружено обводным коридором и функционально связано с другим крупным сооружением “Храмовой башни”.
Цилиндрическая форма зала и характер его архитектурного оформления дали основания для сравнения с самофракийским храмом Арсинойоном, как это уже отмечено выше. Хотя культ самофракийских божеств по своим истокам и не является греческим, но, конечно, проникнуть с Запада в Парфию в период эллинизма он мог только через греков. Восприятие культа великих самофракийских божеств-кабиров прежде всего объясняется тем, что кабиры в элли-ническое время очень часто сливаются с божественными двойниками династии Селевкидов (Новосадский Н.И. Культ кабиров в древней Греции. — Варшава, 1891. — С. 59.)
Гипотеза об асах в Парфии (известных здесь, возможно, под другими именами) приводит скорее к выводу о самостоятельном развитии духовной жизни Парфии, не исключающем влияний. Речь может идти и о сходстве верований.
Памятники Нисы — творческое развитие культуры парфян в эллинский период.
Парфянская культовая архитектура имеет общие черты и с храмовым зодчеством кушан-народа Средней Азии, и с религиозной архитектурой Хорезма.
Заимствование эллинских элементов не приводило к простому подражанию. (Кошеленко Г.А. Культура Парфии, с. 29).
Хорошо известен археологам и храм на некрополе Новой Нисы. Этот храм, относящийся, как и храмовый комплекс Старой Нисы, к III–I вв. до н. э., построен так, что его тыльная часть примыкает к оборонительной стене, а главный фасад обращен в сторону города. Здание покоится на сырцевой платформе, высотою 80 см. Стены его также выполнены из сырцового кирпича. Основной массив сооружения с трех сторон окружает колонный портик — айван. От колонн сохранились торовидные базы (одна из них сложена из парфянского жженого кирпича, другая — из зеленовато-серого песчаника, обе оштукатурены ганчем). Ствол колонн был деревянным. Общее число колонн равно двенадцати.
Стена расчленена на два яруса. Нижняя — высотой 2,6 м — представляет собой сильно развитую панель. Архитектурное оформление ее включает пятиступенчатое основание, полуколонки с капителями, вырезанными на плоской терракотовой плитке, и горизонтальную полосу фриза. Стена оштукатурена и окрашена в малиново-красный цвет. Ступени, базы и стволы полуколонн, оформляющих стену, окрашены в черный цвет, капители — в красный. Верхняя часть стены, возвышающаяся над плоским перекрытием айвана, была оштукатурена белым ганчем. Высота ее над уровнем айвана не менее 5 м. Полуколонны стены по высоте равны всего 1,7 м, при диаметре 15,5 см. Капители, вырезанные на терракотовых плитках, выдержаны в формах ионийского ордера. Анализ колонок позволил установить их местное, догреческое происхождение, а также связь с традициями деревянной архитектуры. В верхней части стены предполагаются узкие световые проемы. В завершении стены был, по-видимому, узорный парапет, составленный из терракотовых зубцов. Лестница, ведущая к входу в здание, была с двумя боковыми маршами. Стены здания мощные (2,5 м). Внутренние размеры здания — 13 м в длину и 5 м в глубину. Храм Новой Нисы воплощает принципы местной строительной культуры (Пугаченкова Г.А., Пути развития архитектуры…, С. 66). Важнейшей чертой его является фронтальность (обращенность лицом к зрителю) композиции, что нехарактерно ни для греческой традиции, ни для месопотамского религиозного зодчества. Построение здания вширь, а не вглубь, в сочетании с центральным проходом, делящим помещение на две части, очень напоминает “Красный коридор” “Квадратного зала” Старой Нисы. И неизбежный колонный портик! И то же знакомое уже читателю, сочетание трех тонов: красного, черного и белого.
О скульптуре Парфии специалисты знают немногое. Известны местная скульптура и привозная. О местной скульптуре уже шла речь при описании “Квадратного зала” Нисы. Привозная скульптура не может быть использована для характеристики культуры Парфиены, однако она характеризует художественные вкусы парфянской знати, ибо для украшения Нисы привозились только те вещи, которые какими-либо своими чертами отвечали ее потребностям. Число произведений этой скульптуры невелико, но все они принадлежат к высокохудожественным созданиям античной классики (Массон М.Е., Пугаченкова Г.А. Мраморные статуи парфянского времени Старой Нисы. “Ежегодник Института истории искусств. 1956.” М., 1957. — С. 460–489.).
Наиболее ранним произведением из этой группы скульптуры является статуя, которую называют “Нисийской богиней”. Статуя изображает высокую статную девушку, одетую в хитон (cловарик смотри в конце статьи), поверх которого наброшен пеплюс (cловарик смотри в конце статьи), через правое плечо идет перекрученный валиком шарф. Лицо статуи величавое, с правильными чертами, с легкой полуулыбкой на губах.
Другой интересной находкой из Нисы является так называемая статуя Родогуны. Она представляет собой полилитную скульптуру, верхняя часть которой выполнена из белого, а нижняя — из серого мрамора. Изображена обворожительная полуобнаженная молодая женщина со слегка склоненной головой. Выражение пленительного лица сурово-сосредоточенное. Торс дан в легком полуобороте. Руки, по-видимому, были подняты вверх, к голове. Снизу фигура как бы окутана плотной тканью, ниспадающей прямыми складками. Вспоминается известное сказание о Родогуне, дочери Митридата I, которая не кончила мыть волосы, когда пришло известие о нападении врагов, и поклялась домыть их только тогда, когда враги будут уничтожены. В общей трактовке образа заметно очень большое отличие от греческих эталонов, перед нами предстает пленительно-прекрасная, но властная царская дочь или богиня. Есть предположение, что данная скульптура была выполнена по заказу эллинистическим ваятелем, придавшим ее лицу портретные черты парфянской царевны. Автору этой книги кажется это несомненным. Думается, что фигура эта создана парфянским мастером.
Среди скульптурных фрагментов из Нисы есть головы Афродиты, Сатира и нижняя часть мраморной скульптуры Артемиды — все это греческое, оно резко отлично от Родогуны.
Привозная скульптура позволяет сделать выводы о вкусах верхних слоев парфянского общества. Все привозные произведения очень высокого качества, и, надо думать, вкусы правящих слоев отнюдь не были грубыми и варварскими, как это часто приписывают парфянам.
Налицо связи с западной частью эллинистического мира, но вкусы иные!
Наконец, необходимо иметь в виду и следующее. Скульптуры невелики (50–60 см). Это свидетельство того, что они предназначались для домашнего быта. Видимо, они украшали жилища членов Аршакидской династии. Характер этих произведений отличается от скульптуры, украшавшей храмы Нисы. “Можно сделать вывод, что имелось известное противоречие между вкусами верхушки и основных масс парфянского общества; выставлять на всеобщее обозрение подобные скульптуры было, очевидно, нежелательно” (Кошеленко Г.А. Культура Парфии, с. 38).
Особое место занимают прославленные нисийские ритоны. Специалисты отмечают органическое слияние двух основных начал: местного, идущего из глубины культурных традиций ираноязычных народов Ближнего Востока и Средней Азии, и эллинского. Отмечается, что сама форма сосуда в виде ритона искони иранская, а изображения на фризах ритонов по внешней своей форме — эллинизированные, хотя в содержании этих сцен и внутреннем смысле их очень много восточного, порожденного идеологией восточного деспотического государства, каковым в известной мере была Парфия. Поэтому сцены, изображенные на нисийских ритонах, при очень сильной экспрессивности и смелости в построении, явно демонстрируют зарождение того стиля, который затем широко распространился по всему античному миру в поздний период его существования и характернейшей чертой которого стала так называемая фронтальность (Кошеленко Г.А. О фронтальности в парфянском искусстве. “Историко-археологический сборник в честь А.В.Арциховского”. М., 1962).
При раскопках в Нисе были найдены фрагменты парфянского трона из слоновой кости. Он очень напоминает трон, изображенный на персепольских рельефах, но изощренность в исполнении, растительные мотивы в украшении трона указывают на эллинистическое влияние. Видимо, копирование трона прежних владык Персии объясняется стремлением доказать свои законные права на наследование власти династии, родство с которой они утверждали. Добавим, что в “Младшей Эдде” речь идет именно о троне из слоновой кости!
Известны и многие мелкие предметы декоративного искусства и Нисы. Выделяется группа явно привозных вещей, таких, например, как серебряная позолоченная статуэтка Афины или серебряная фигурка Эрота (Массой М. Е. Новые археологические данные по истории рабовладельческого общества на территории Туркменистана // Вестник древней истории. — 1953. — № 1. — Рис. 17; Пугаченкова Г.А., Елькович Л.Я. Очерки по истории искусства Туркменистана. — Ашхабад, 1956. — С. 20. — Рис. 17). Много изделий местного производства, в которых, как и в ритонах, слились местные и эллинские представления. К ним относится бронзовая фигурка сфинкса, серебряная фигурка грифона на прямоугольном основании. (В этом существе сливаются черты целого ряда животных; у него орлиный клюв, заостренные уши хищника, козлиная борода, туловище и задние лапы зверя кошачьей породы, стриженая конская грива, выброшенные в позе прыжка и напоминающие передние лапы, перерастающие в пару крыльев.)
Интересно бронзовое зеркало с горельефной полуфигурой оленя на его обороте, где животное представлено в момент прыжка. Это зеркало напоминает чем-то памятники звериного стиля.
Бронзовый светильник из парфянского некрополя Новой Нисы украшен изображением козлоподобного демона. Изображения подобных демонов популярны в парфянском искусстве Они встречаются и на нисийских ритонах.
Подведем итоги. Парфянское искусство в целом самобытно. То же можно сказать об архитектуре. Мастера Парфии создали шедевры, которые еще плохо известны миру. Раскопки не завершены. О назначении построек идут дискуссии.
Неясны истоки верований периода асов. Многие особенности храмовой архитектуры нельзя объяснить зороастризмом. Л.А.Лелеков отмечает, например, что особую восточноиранскую традицию (Мансурдепе и др. памятники) нельзя свести к зороастрийской даже в ее расширительном толковании (“История и культура народов Средней Азии” — М.: Наука, 1976. — С. 12).
Культурный подъем Ближнего Востока в парфянское время несомненен, отмечают исследователи. Это было время борьбы различных тенденций в культуре, творческих поисков и роста, тех черт, которые проявляются и расцветают в последующее время, как в культуре Ирана, так и в поздней Римской Империи и Византии.
Важнейшим отличием культуры Парфии от культуры сасанидского Ирана и Византии является отсутствие здесь строгой регламентации, канона. Здесь все в брожении, борьбе; сосуществуют явления, на первый взгляд, полностью исключающие друг друга. Это время самых тесных культурных контактов, казалось бы, чрезвычайно далеких народов. Это приводит к большой пестроте, сложности процессов. “Но сквозь всю эту многокрасочную картину явственно проступают главные линии развития, создающие завтрашний день культуры, культуры Ирана времени Сасанидов и отчасти поздней Римской империи” (Кошеленко Г.А. Культура Парфии. — С. 218.).