Безумно красиво — чуток позавидовала Юлька — особенно на такой загорелой коже. Интересно: а у неё какие получатся? После обретения УАТ. Не дай Боги, натурально белые — повеситься можно.
— В том дворце, который она отнимет у аби́ба, — почти серьёзно пояснил Севка, делая девушке свои глазки.
— Зачем? — поражённо вытаращилась на него Вейра.
Но тут же опомнилась: она уже начала привыкать к манерам языкатого инопланетянина. И всё реже ловилась на его идиотские замечания.
— Во дворце абиба вам не понравится, — с аристократически сдержанной иронией прокомментировала Улея громкое заявление. — Если твои рассказы о вашем жилье правда, даже наши дворцы покажутся тебе сараями. К тому же там полно народу. А ты, насколько мне известно, терпеть этого не можешь. Ты же был затворником? Там, в своём мире, — адресовала она вопрос не провокатору, а его матери.
— Ещё каким, — задумчиво пробормотала Юлька. — Из дома было не выгнать.
— Тогда, — не сдавался бронзовоголовый балабол, — отнимем дворец у кса́рра.
— У этого отнимешь, — проворчала Улея. — Аргата́ны умеют защищать своё добро. К тому же, у них нет дворцов.
Аргата́нами новых хозяев северной половины материка именовали местные жители. Опять-таки из практичных соображений: им так проще. Чего попусту язык ломать?
Сами варвары называли себя арга́та-анна́х. Арга́тами у них звались представители воинского сословия. Анна́хами — скотоводы, что пасли разнообразную скотину: баранов и тягловую. Последнюю хуши́ты ценили весьма высоко. Здоровенные бычары — в сравнении с местными экземплярами — были выносливы и довольно неприхотливы.
Профессиональные пастухи-аннахи не только разводили и продавали покорённым аборигенам тяжеловозов — ещё и пасли их стада. Мирным земледельцам не приходилось шарахаться по безграничным степям. Куда ни один нормальный хушит сроду не сунется. В тех степях опасностей непереводно: обязательно какая-нибудь дрянь в стадо просочится. А там не только барана или бычка, но и самого пастуха сожрёт за милую душу.
Воинам же арга́там гонять степных чудищ в удовольствие. Они почти вдвое крупней хуши́тов — вымахали на горе прежним хозяевам севера. Однако в отличие от абихушитов, зря рук распускать не станут. Уважительный народ, совестливый — осталось в памяти девочки Нахеры твёрдое убеждение на сей счёт. Прямо-таки непоколебимое.
Интересно — раздумывала Юлька — кто ей это внушил? И с какой целью? Постепенно чужая память обнажала смутное намерение бедной девочки бежать от матери именно туда: на север. К аргатанам, у которых всем живётся хорошо и свободно.
Но затем она вновь оказалась в «застенках». Беглянку поймали и вернули. Кто? А кто бы посмел, кроме самой Повелительницы смерти? Той огромной белой ящерицы, что даже во сне напугала Юльку до икоты. Жаль дедуля молчал об этом, как каменный идол. Лишь пугался да прятал глаза.
— А, кто такие кса́рры? — машинально уточнила она, стряхивая с себя грустные размышления.
— Племенные вожди аргатанов, — к её удивлению ответил Севка.
Он возлежал на огромном столообразном валуне в позе отдыхающего льва. Прямо греческая статуя. Разве что безмятежностью в лице и не пахло: ноздри так и ходили ходуном. Да глаза безостановочно шарили по округе: ощупывали густые заросли.
— Были когда-то, — возразила Улея, наоборот пренебрегая охранными функциями. — Когда на своей земле за морем у аргатанов было много племён. Теперь они считают себя одним единым племенем. И ксарр у них один на всех. Ксарр Ва́рсуг.
— Насколько помнится моей башке, — задумчиво изрёк Севка, — Ва́рсуг весьма серьёзный мужик. И умный. Всё, ма, как ты любишь. Только с характером.
— С ужасным характером, — не преминула уточнить Улея. — Хотя и не всё так просто. Абихушиты его ненавидят и боятся. Считают исчадием Зура. А северяне хушиты почитают, как справедливого и милостивого правителя. Вам нужно быть с ним настороже. Варсуг очень умён и проницателен. Даже для семисущего. Матушка, тебе не надо с ним встречаться, — не скрывала беспокойства в принципе довольно уверенная в себе Вейра.
— Посмотрим, — голосом сердечной утешительницы пообещала Юлька. — Не беспокойся.
— Ты не поняла, — осторожно укорила её деликатная девушка. — Ничего плохого он тебе не сделает. Просто в голову не придёт, как любому нормальному человеку.
— Надо думать, — хмыкнул Севка, стрельнув в мать занозистым взглядом.
— Не встревай! — огрызнулась Юлька и попросила: — Улея, не обращай внимания. Продолжай. Почему я должна избегать встречи с ксарром Ва́рсугом?
— Он обязательно попытается привлечь тебя на свою сторону, — получила она слегка наивный, но вполне обоснованный ответ.
— Ну, допустим: он попытается. И что? Как Варсуг этим воспользуется? Если предположить, что он склонил меня на свою сторону.
— Он сразу начнёт войну, — недовольно промяукала Вейра.
— Ну, и нормально! — выпалил не Севка, а на миг завладевший им Любр.
Юлька подхватила с земли камень и швырнула в обормота, дабы тот опамятовал. В ушлого оборотня, конечно, не попала — куда ей? Но в себя он пришёл. Смущённо крякнул и переспросил:
— С кем воевать-то будет? Только не говори, что аргатаны пойдут завоёвывать вторую половину Абихуша.
— Варсуг пойдёт завоёвывать вторую половину Абихуша, — сделала Улея ровно наоборот, к чему-то прислушиваясь.
— Это плохо? — уточнила Юлька.
Вейра переглянулась с насторожившимся Любром. Севка не подскочил со своего «постамента» — даже ухом не повёл. Но моментально изменился. Вместо атлета на отдыхе перед Юлькой предстал натуральный хищник, напружинившийся в засаде. Вот-вот сорвётся в прыжок и вцепится кому-то в глотку.
А ведь ничего не предвещало — невольно напрягла она слух. Ни-че-го. Джунгли шумят листвой, пищат, чирикают, шипят — звуковой фон, который замыленные уши давным-давно игнорируют. Но ребятки что-то слышат, значит, свистать всех наверх.
Хорошо хоть не смертельная опасность — бодрилась Юлька. Будь она смертельной, оба ящера уже бы щемились сквозь заросли, улепётывая со всех ног.
Её размышления прервал громогласный… Даже слов не подобрать. Примерно сказать, грохочущий визго-треск. Или трескучий визг. Жутко неприятный — аж кишки в животе завибрировали, а потом болезненно сжались.
Юлька моргнуть не успела, как Улея вывернулась наизнанку, и золотой хвост слизнул с земли будущую грозную Нанку. Закинул на спину хозяйки и намертво к ней прикрутил.
Неужели мамаша пожаловала — обожгла Юльку пугающая до икоты мысль. И чем это грозит детям? Нет — мгновенно взбеленилась женщина с глубинным, могучим и воистину жутким инстинктом матери, чувствующей смертельную угрозу ребёнку. Пускай только попробует!
Она доберётся до этого клятого УАТ любой ценой — даже на обрубках ног. А потом… Трудно представить, что она сделает с этой сукой!
Опомнившись, Юлька услышала под собой не столь громогласный и даже чем-то приятный урчащий стрёкот. Нечто среднее между котом и сорокой. С примесью утиного кряканья. Весьма расслабляющие звуки. Даже в некотором роде завораживающие. Издаваемые как-то неприятно напружинившейся Вейрой.
Улея то ли кого-то о чём-то предупреждала, то ли уже неприкрыто угрожала. Только бы не Ахарта — в десятый раз взмолилась Юлька, затыкая уши и морщась. И вдруг спохватилась: а где ребёнок?!
Огляделась и даже слегка выдохнула: тут её пострел — и как всегда, «везде поспел». Его бронзовая задница с огромным веером вздыбленных хвостов маячила сквозь заросли в полусотне метров от них. Севка явно готовится настучать кому-то в бубен своими булавами. И прочистить мозги сабельными ёршиками.
— Принесла нелёгкая, — приободрившись, проворчала Юлька.
И попыталась выработать собственный план защиты детей. План вырабатывался туго: защитница не стоила единственного хвоста Вейры — не говоря о кошмарном арсенале ощетинившегося Любра. Впрочем, пускать его в дело сын пока не торопился. Ершился, бухал булавами в землю, орал, но рук не распускал.
Как говорится, состоялся диалог на повышенных тонах, ибо откуда-то издали летел всё более различимый ответ. Явно собратьев по «девятисущности». Кто ещё способен так мерзко и нагло вопить в присутствие Любра? Только другой Любр. Или другие.
Глава 10
Чёртовы замудрёные аборигены!
Юлька попыталась приподняться: перепуганное материнское сердце толкало куда-то бежать и что-то делать. Гибкий хвост Вейры шмякнул её по макушке, рекомендуя не высовываться. С профи не поспоришь, и она вновь затаилась. Лишь мучительно вглядывалась в стаю разоравшихся птиц, поднявшуюся над деревьями. Будто те могли ей сверху телеграфировать: куда бежать, что делать?
Наконец, Севка прекратил впустую молотить хвостами. Задрал башку и рванул куда-то вперёд — Вейра за ним. Они продрались сквозь заросли и буквально через минуту оказались на открытом пространстве. А навстречу им из-за края торчащей неподалёку скалы выросла огромная туча пыли. В считанные секунды надвинулась вплотную и принялась нехотя оседать.