— Внимание и покорность! — гордо склонили головы добры молодцы, держа спины прямо-таки несгибаемо прямыми.
— Да, ладно вам, — сдуру пробормотала Юлька, воровато оглядываясь.
Поймала себя за столь недостойным занятием и огорчилась: ну, признали её, ну и что — со всяким бывает. А вот ронять себя в глазах смертных лучше не надо. А надо ей хоть чем-то промочить глотку: там уже цементная пробка из слюны и пыли.
— У вас вода есть? — вежливо поинтересовалась воспитанная барышня у представителей силовых структур.
Один без проволочек бросился к ослам, которые пятились от их компании боком, явно норовя удрать. Второй просто застыл перед ней: принял позу достойного человека, знающего себе цену. Даже спросить не постеснялся:
— Чем я могу тебе помочь?
— Да ничем, — вновь от неожиданности сплоховала Юлька, шмыгнув забитым носом. — Я в город иду.
— Девятисущей лучше ехать в колеснице.
— Они и без того набиты доверху, — догадавшись, что речь идёт о возах, проворчала Юлька. — Меня там только не хватало.
После чего приняла из рук щедрого посыльного ужасно неудобный кожаный мешок. Бурдюк так и гулял в руках — пляшущая в нём вода пахла невкусно. Но дарёного коня лучше поскорей спрятать, чтобы дарители не передумали.
Она двумя руками поднесла деревянное горлышко к губам и попыталась приподнять бурдюк. Видать, переборщила с нажимом на его мягкие бока: в лицо плюнуло водой. Тотчас две загорелые мускулистые руки пришли на помощь — с грехом пополам напилась.
— Благодарю за щедрость, — со вздохом отлипла Юлька от тёплой вонючей, но живительной влаги.
— Счастливы угодить, — мотнул башкой в поклоне хозяин бурдюка.
И поспешил заткнуть горлышко пробкой: чтоб ни капли не испарилось на термоядерном солнцепёке. Второй всё продолжал искать альтернативы пешему походу девятисущей:
— Могу посадить тебя на своего скакуна, — озадаченно чесал он в загривке под шлемом, косясь на отчего-то разбушевавшихся ослов.
Юльку раздражало, что от Нанок шарахается любая живность, кроме людей. Впрочем, и те старались держаться подальше. Хотя Повелительницы смерти куда безобидней шалых безбашенных Любров — тем под горячую руку лучше не попадать. Нанки же гораздо сдержанней и вообще скрытные натуры.
Жуткая несправедливость — раскритиковала она местные нравы, любуясь, как хозяин бурдюка успел поймать едва не сбежавших ослов. Верней, скакунов, выведенных для того, чтобы ноги при верховой езде не волочились по земле. Но с виду всё равно ослов.
— Даже не пытайся, — снисходительно посоветовала она, прикидывая, как бы без урона для чести почесать зудящую в грязном подгузнике задницу. — Я уж лучше сама. Просто пойду рядом с вами. А то у меня ни воды, ни…
— Всесильная голодна? — спохватился воин.
— Вот уж нет, — как-то неожиданно для себя плотоядно ухмыльнулась Юлька.
Мужика аж передёрнуло. И лишь неколебимая заслуженная гордость воина не позволила ему попятиться подобно безмозглым беспринципным ослам.
— Ну, чего застряли?! — принеслось со стороны уплывавшего вперёд каравана.
К ним трусил скакун, на котором восседал тучный мужик в настоящей тунике — Юлька вспомнила, наконец, как называются местные «наволочки». Туника была пропылённой, но явно статусной: длиной ниже колен с широкой пёстрой каймой по горловине и подолу.
Да и пояс на мужике был побогаче, чем у воинов: целых две золотых пряжки в виде целующихся ящеров-носорогов. Интересно, что Любры думают о подобном вольном изображении… в столь двусмысленной позе?
Наконец, макушку явившегося покрывала не куцая тряпка, а целый платок, укрывавший так же и плечи. На голове его держал тонкий бронзовый обруч. С которого по боком свисали два бронзовых же диска. То ли с чеканкой, то ли с зернью — не разглядеть. Ибо скакун толстяка поднял только-только улёгшуюся пыль.
— Внимание и покорность! — внезапно гаркнул собеседник прямо над ухом Юльки.
Она чуть не пустила в подгузник струйку — вот же зараза! Какого чёрта так орать?
Но устроить мужику головомойку не успела. Толстяк оперативно прореагировал на его предостережение: неожиданно лихо для своей комплекции соскочил с осла и поклонился в пояс. Как показалось Юльке, даже не разглядев, кому именно предназначался поклон.
Зато когда разглядел, его круглое щекастое лицо вытянулось и сделалось несчастным. Воистину, лишь семисущий способен влёт распознать геморрой в любой «упаковке».
Юлька вздохнула и поманила пальцем крикуна. Тот нагнулся к девятисущей, догадавшись, что сказанное будет предназначаться лишь ему.
— Как твоё имя, воин? — предпочла изрядно понизить голос Юлька, дав понять, что выбрала его доверенным лицом на побегушках.
— Бу-Каар, — шёпотом, но с достоинством представился воин.
Герой из народа Буу — машинально подсказала память Нахе́ры, что означает его имя. То есть мужик не коренной абихушит, а из какого-то завоёванного племени. Хотя с виду все аборигены на одну южную чернявую породу: лишь им очевидны различия.
— Странно, — тщательно прислушивалась Юлька к нахлынувшим ощущениям Нахеры. — Ты не совсем похож на пятисущего. Но и семисущим не являешься.
— Так бывает, — философски пожал плечами видавший виды мужик приблизительно тридцати местных лет.
В сущности, почти пожилой человек — у аборигенов дожить до полтинника уже удача. Так что девчонка, в которую занесло Юльку, далеко не соплячка. Девица на выданье — ягодка в самом соку. Только вид уж больно нетоварный — за такую большого калыма не слупить. Даром бы сбагрить, чтоб не объедала — и то за счастье.
— Воссуществовавший из Создателя Мут наградил меня ЛАТ, — доверительно поделился с девятисущей осторожный воин. — Но его же произволением лишён я ХАТ.
То есть, он прирождённый лидер — уважительно отметила Юлька. Однако лишён полёта мысли для более творческой работы, скажем, полководца. Но для начальника материально-технического обеспечения в самый раз: и накормит, и согреет, и доставит, куда надо.
Просто замечательно! Она уже подумывала о толковом, но не слишком инициативном спутнике. Прикидывала варианты кастинга, а подобрала прямо на пыльной дороге.
Осталось прояснить вопрос найма на работу. И добычи средств для фонда заработной платы. Страшновато даже прикинуть, чем смогла бы заработать на жизнь Повелительница смерти. Самое безобидное: морить амбарных мышей.
А этот их Мут, видать халтурщик — невольно навесила она ярлык местному Богу мужского плодородия. А так же — как ни смешно — скотоводства. Так сказать, мужской силы в целом — у всех самцов без разбора на породы. Ибо одним из имён Мута было «мужская сила Хуша». Кстати — всплыло в памяти Нахеры — Бог Мут и с виду весьма напоминал самый обычный пенис.
Какая прелесть — восхитилась Юлька — местный Создатель прямо-таки «разбрасывается» собой. Шот у него отдельно бегающее чувство юмора. Мут — живущий своей жизнью пенис с пресловутым мужским плодородием. А есть ещё Бдежет — Богиня женского плодородия и заодно ходячее «великолепие Хуша». Да и другие божества из того же разряда «частей Хуша». Кроме трёх его жён. А ещё деток из Нерушимой троицы: Вейры, Нанкешты, Люброфта — те в пантеоне богов стоят на особицу.
Короче, «фрагменты» Хуша являются отдельными Богами. Личностями, которые имеют собственное мнение — просто бред сивой кобылы. Юльке, к примеру, не улыбалось иметь конечности, транслирующие своё мнение по любому вопросу. Да ещё — не дай Бог — вечно его отстаивающие. В прямом смысле слова порвёт, если ноги разбегутся, лично выбрав, куда каждой надо.
— Кому ты служишь, Бу-Каар? — осведомилась она, присматриваясь к толкущемуся в томительном недоумении толстяку.
Само по себе «явление» девятисущей народу далеко не редкость. Работать ради куска хлеба этим деятелям не нужно: в звероподобном облике они любого мамонта завалят и схарчат. В человекообразном их любой накормит: от абиба до последнего крестьянина. Вот и шляются божественные ящерицы-оборотни, где попало.
Недоумение толстяка было вызвано встречей с одиноко болтающейся девятисущей девчонкой… в самом непотребном виде. Ибо этот несчастный заморыш выглядел младше своего возраста — что так удручало добросердечную Улею. Да и УАТ ещё не обрёл — на что указывали обычные чёрные волосы бродяжки.
Раз не золотые, значит, ещё не Вейра — невольно потеребила Юлька слежавшуюся корзинку на голове. Кому придёт в голову, что повстречал уже готовую Нанку? Внешность которой двойник вообще никак не меняет: поди знай, что за птица?
Тут Повелительниц смерти так запросто не встретишь. Их без только что вылупившейся вообще пять штук на весь материк. А то и на весь этот предивно-фольклорный мир. Можно сказать, фантомы, а не дамы. Про таких лепить выдумки — самое милое дело: никто за враньё не прищучит.
Глава 14