Она изобразила всепроникающий прищур без пяти минут полубогини. И бесстрастно молвила:
— Мой приближённый выразил желание взять твою дочь замуж.
— Какой приближённый? — не уразумев, о ком речь, неаккуратно прервал её Сун-Рофу.
Всесильная и Разрушающая Повелительница смерти и без того была крайне раздражена: ей категорически не понравилась эта невеста. А тут ещё папаша девицы субординацию не чтит…
Нарочно пугать народ Юлька не собиралась — упаси Бог! Однако УАТ отреагировал на её раздражение автоматическим включением. Она, естественно, не видела себя со стороны, но по ощущениям знала, что её большие чёрные глаза стали переливчато-серебристыми.
Совсем как у белой ящерки, затащившей её в идиотский мир, напичканный всякой мистикой. У мелкой поганки это смотрелось жутковато — на человеческом лице Нанки должно выглядеть и вовсе ужасающе. Во всяком случае, вся публика за калиткой дружно взвыла и попадала на колени. А будущий тестюшка так и вовсе рухнул на своё необъятное пузо, бестолково суча ногами.
— Ты гневаешься? — бесстрастно осведомился склонившийся к ней Бу-Каар.
— Готова кого-нибудь сожрать, — прошипела под нос Юлька, стараясь унять расплескавшуюся по башке холодную злость распоясавшейся бабы.
И чего её так растащило? Нервы — чтоб им пусто было! Скорей бы Даяшу найти — он бы её сердечко враз успокоил.
— Бывает, — философски шепнул Бу-Каар, а громче добавил: — Что желает Всесильная? — Пускай твоя… э…
— Сахиу́ти.
Созвучно имени одной осточертевшей Богини — еле-еле удержалась Юлька от рефлекторного позыва сморщиться. Прям, как нарочно.
— Пускай подойдёт, — принимая неизбежное, велела она.
Чувства чувствами, а поговорить с девушкой надо. Мало ли что она себе навоображала. Женское воображение, помноженное на мнительность и самомнение, способно наделать дел — не расхлебаешь. Уж такими заразами бывают иные бабы в иной час, что тихий ужас.
Ссориться с Бу-Кааром катастрофически не хотелось: Юлька к нему уже основательно привыкла. Заводить кого-то нового не тянуло: наверняка будет гораздо хуже. Так что «хочете-не хочете» — съязвила она, следя за семенящей к ней девицей — «а вы её получите».
Выдохнула, расслабилась и приветливо улыбнулась невесте, виноватой лишь в том, что не понравилась старой завистливой зануде:
— Скажи мне, Сахиу́ти, тебе нравится Бу-Каар?
Потупившаяся приличная девушка — как и полагается — прикрыла нижнюю часть лица плавно поднесённой рукой. Ути-пути — море жути!
В этом мире простых незатейливых реакций любое враньё, любые позы и маски Юлька считывала на раз. Притворство прямо-таки лезло в глаза, не оставляя себе шансов для «подпольной деятельности». В её мире искусную рисовку этой девушки посчитали бы топорными кривляньями.
— Он достоин моего согласия на брак, — переплюнула невеста все худшие ожидания видавшей виды инопланетянки.
О, как — чуть не брякнула Юлька, прикусив губу. Во даёт красотка: поразительное несравненное всеобъемлющее и всепоглощающее самомнение.
Или так положено — опомнилась критиканша, ничего толком не знавшая об этом мире. Познания Нахеры не распространялись на светские ритуалы людей — она с ними вообще толком не общалась. Какой дурак полезет со знакомством к дочери Нанки Ахарты?
— Уверена? — вкрадчиво уточнила Юлька.
Девушка, наконец-то, оторвала большие прекрасные глаза от земли под ногами и вскинула их на жениха. Любовью в том взоре и не пахло: невеста калькулировала.
— Он готов купить хороший дом. А, может, даже поместье. Я хочу где-нибудь рядом с поместьем моего отца. Или не слишком далеко от него. Чтобы визиты к родителям не были долгими.
— Разумно, — похвалила Юлька.
— Слуг нельзя надолго оставлять без присмотра, — воодушевилась невеста похвалой Нанки. — Они же воруют. Сколько не наказывай их, не лупи, всё равно не перестанут. И ни за что не признаются. Даже под пыткой. Даже рабы, хотя эти свиньи гораздо трусливей.
— Возможно, — выдавила из себя Юлька, невольно вскинув глаза на Бу-Каара.
Подлец стоял всё с той же невозмутимой рожей: делал вид, будто жестокие слова невесты его ничуточки не щекочут. Во что Юлька не верила всем сердцем: он же не такой. Да, варвар. Да, древний, как мамонт. Да, нынче на дворе суровое время… А всё равно не такой.
— Заверяю тебя, Всесильная, — едва ли не нравоучительно продолжила Сахиути, завистливо покосившись на редчайшую статусную собачонку Нанки. — Рабы самые бесстыжие твари на свете. Так и норовят что-нибудь украсть и сожрать. На них не напасёшься.
Юлька бросила взгляд на её папашу — тот был доволен своей хозяйственной рассудительной дочуркой. Да уж, яблоко от яблоньки. Кто ещё научит тебя качественно издеваться над людьми, как не родной любящий отец-палач.
Её же саму родной батюшка научил двигаться к цели любыми доступными способами. Сообразуясь лишь с собственными интересами. Много она думала о его чувствах, когда ушла из дома и не вернулась?
Ни-хре-на! Этому её тоже научил отец. Время разбрасывать камни, и время собирать — кажется, так?
Это не моё дело — твердила себе Юлька, прикидывая, как бы расстроить заведомо пропащий брак. Ибо совестливому Бу-Каару такая жена станет в тягость — не пройдёт и года. Мужичок-чок-чок, дурачок-чок-чок! Купился на юность и прекрасную упаковку — лох армейский. Полжизни топтал ноги в строю, и баб толком узнать не сподобился. В армии у них всё быстро: ать-два, из-под куста вылезли, юбки одёрнули и разбежались.
Во всяком случае, оттянуть церемонию на какой-то срок получится — не желала Юлька принимать к сведению, что это реально не её дело. Пускай Бу-Каар тщательнее присмотрится к невесте, и ещё лучше подумает. А может даже встретит другую девушку: непременно замечательную — иначе и быть не может, раз ей так хочется в это верить.
— Я рада, что Бу-Каар кажется тебе достойным мужчиной, — добросовестно выдавила Нанка фальшивую улыбку. — Однако должна уведомить тебя о досадной помехе вашему браку.
Краем глаза уловила, как жених повернул к ней голову: мол, чего ты там мудришь? Обещала же помочь, а сама?
— Бу-Каар, — невозмутимо продолжила Нанка, — не простой воин. Он мой приближённый, избранный Богами для свершения особой миссии. И тебе, — вновь обратилась она к невесте, что даже ради приличия не расстроилась, — придётся подождать, когда Бу-Каар сможет сюда вернуться для заключения брака.
— Моя дочь подождёт, Всесильная, — вылез с комментариями Сун-Рофу, успев подняться и отряхнуть испятнанную тунику. — Столько, сколько ты сочтёшь нужным. За это время она успеет привести к процветанию поместье, которое Бу-Каар может купить прямо сейчас. И передать ей во владение, дабы никто не помешал Сахиути обустраивать его в ожидании жениха. Я же обещаю ей всемерную помощь.
Ну, мужик, ты голова — восхитилась Юлька, одарив его вполне искренней улыбкой. Вот что значит семисущий: на ходу подмётки режет. Жених покупает поместье и отдаёт его твоей дочурке в полное единоличное владение. А сам — даст Бог — сгинет при выполнении этого особого задания. И ночь темна, и кошки серы — всё, как полагается.
— Это вы с Бу-Кааром обсудите без меня, — стараясь не заржать, отмахнулась Повелительница смерти. — Мне ваши дела неинтересны.
— Конечно, Всесильная, — включился доселе молчавший Пор-Ба, поднимаясь с тахты. — Боле докучать не смеем. Внимание и покорность! — гаркнул этот негодяй над самым ухом задумавшейся девушки.
Которая забыла перед визитом гостей опорожнить мочевой пузырь. Немудрено, что в подгузнике слегка замокрело. А нога Юльки сама собой пнула горлопана по голени.
Тому, впрочем, её пинок до фонаря. Поклонился — упырина непотребный — и так, согнувшись, попятился от неё задом наперёд. Да ловко так: ни разу не споткнулся.
Бу-Каар встал перед Нанкой. Очень внимательно посмотрел на замудрёную девчонку и поинтересовался:
— Я могу тебя ненадолго покинуть? Нужно проводить гостей.
— Ты её любишь? — сухо мявкнула Юлька, невольно отводя глаза.
Последнее дело лезть человеку в душу без спроса. Но хотелось до зуда в печёнке.
— Сахиу́ти тебе не по нраву, Всесильная?