В ответ из просунутой сквозь прутья острой длинной морды на неё выплеснулась визгливая матерная тирада.
— Чтоб ты сдох! — послала она вслед умчавшемуся крыпсу очередное бесполезное пожелание.
И вернулась к работе. Наконец, вилка начала тонуть в углубившейся щели. И больше не выцарапывала оттуда крошки раствора. Юлька прильнула к решётке и просунула руку с вилкой в тоннель. Нащупала край камня, который выковыривала из стены, и принялась аккуратно крошить раствор с другой стороны.
Тут уж и вовсе не до раздумий: она страшно боялась уронить свой единственный рабочий инструмент. К тому же реактивные крыпсы могли выбить его из рук — новоявленная графиня Монте-Кристо навострила уши, ловя каждый шорох в тоннеле.
Настроилась на долгую работу, но клятый камень вдруг шевельнулся. Она отпрянула от решётки и села напротив. Примерилась и долбанула его пятками. Паршивец выпал в тоннель после восьмого удара. А на его месте показалась узкая оскаленная морда крыпса. Её пнуть Юлька не успела: унюхав, кто тут безобразничает, животина шарахнулась прочь.
Дальше дело пошло веселей. До лязга отпираемых на двери запоров она успела расшатать и вытащить ещё два камня. Правда, в голову стукнуло запоздалое опасение насчёт крыпсов: не просочатся ли неугомонные придурки в камеру? Тогда сторожа непременно услышат, что она теперь не одна.
Не побег, а сплошная морока.
— Чего вылупился? — проворчала Юлька, вылезая из-под помоста.
Отважный воин-официант с подозрением оглядел подопечную. Юлька придирчиво проинспектировала своё пузо: то носило следы строительных работ. Впрочем, грязи на полу было достаточно, дабы похоронить всяческие подозрения.
— Засунули в свинарник! — прошипела узница, пронзив слишком дотошного надзирателя максимально злым взглядом. — Хоть бы полы мне помыли.
Ответа не последовало. Впрочем, как всегда. Все переговоры с высокопоставленной политзаключённой под запретом. Она не удивится, если под страхом смертной казни — с этих язычников станется. Так что стол ей официанты в юбках накрывали в мёртвом молчании.
Зато после программу посещений разнообразили. Воины смылись, оставив после себя живого человека. Поскольку бесцельно режим содержания заключённого ещё ни разу не нарушался, Юлька присмотрелась к визитёру повнимательней. И почти не удивилась.
Мужику по меркам её мира было лет тридцать — а здесь наверняка не больше двадцати. Одет не в юбку, а в полноценную тунику вроде её собственной: только длиной по щиколотки. На плечах лежало широченное круглое ожерелье, сплетённое, кажется, из мелких разноцветных бусин. Плечи оно покрывало целиком, закрывая ещё пол груди и пол спины: внушительно, учитывая всеобщий примитивизм в одежде.
Вот сланцы почти не отличались от Юлькиных — только украшены теми же бусинами. Наверняка натирают кожу — поморщилась она, занявшись физиономией гостя.
В принципе ничего особенного: смазливый большеглазый пухлогубый абориген с неподражаемо высокомерным взглядом. Который, впрочем, почти тут же улетучился, стоило дочери Всесильной и Разрушающей Повелительницы смерти досадливо поморщиться. Его глаза изобразили лучезарную приязнь с оттенками соблазнительных намёков на что-то прельстительное.
— Даже страшно представить, — проурчала Юлька под нос раздражённой кошкой.
Она узнала этого типа из её сна. И не только потому, что видела его, но и в результате первого мощного отклика собственной памяти. Которая буквально выплеснула из себя поток ненависти, замешанной на презрении. А ещё на реакции девочки по поводу какого-то кощунства, совершённого гостем. Или тот лишь намеревался его совершить — не совсем понятно.
— Прости, Всесильная, я не расслышал, — ожидаемо сексуально промурлыкал этот явно высокопоставленный перец. — Если позволишь, я хотел бы провести с тобой немного времени.
— Чего ж немного? — не удержавшись, съязвила она. — Оставайся, живи.
В ответ можно было ожидать всякого: непонимания, усмешки человека умного или насмешки высокомерного. Обиды, в конце концов. Но гость её реально удивил. Присев на корточки, ещё больше «умаслил» глаза и многозначительно проурчал:
— Я бы хотел оставаться с тобой наедине всю мою жизнь. Но только не здесь, — обвёл он замечательную Юлькину камеру презрительным взглядом. — А в моём дворце. В его лучших покоях, приготовленных для высокородной девятисущей. Где собраны все богатства юга и севера, запада и востока.
— Для меня? — начисто офонарев, брякнула Юлька.
— Для тебя одной, душа моя, — получила она воистину сногсшибательный ответ.
Вот тебе, бабушка, и новый дедушка — машинально съязвила Юлька и призадумалась. Память девушки сделала новый вброс: этот негодяй осмелился её желать. Сделать своей супругой дочь Всесильной Нанки, что имела все шансы продолжить династию Повелительниц смерти. А мамаша не только не воспротивилась этому безобразию, но и толкала дочь в объятья простого смертного.
Впрочем, дело не только в его природе. Девочка считала своего навязанного жениха человеком крайне жестоким и непорядочным. Можно сказать, кровожадным. Но умным, хитрым и оттого весьма опасным.
И вообще невеста замужем — иронично напомнила себе Юлька. К тому же недавно её уже простили за один загул на сторону. За второй точно не помилуют. А терять такого восхитительного мужа, как Даян, из-за какого-то…
Она ещё раз внимательно оглядела претендента. Может, чего недоглядела? Или передёрнула под влиянием негативных бурлений в собственной башке. Да нет, не передёрнула: всё так и есть. Покойная девочка была права: не вариант.
Глава 3
Результат твоей жизнедеятельности
Каждый поклонник сериалов знает, что обольстители всегда смазливы, речисты и напичканы корыстными намерениями. Что их нужно гнать поганой метлой пока не поздно. Юлька огляделась в поисках соответствующего предмета — предметов было хоть отбавляй.
Она хмыкнула и прыгнула вслед замешкавшейся змеюке: не успела удрать зараза! Цапнула пойманную бедолагу за хвост и объявила:
— Ты будешь Белкой!
Раскрученная пращой Белка улетела недалеко. Шмякнулась под помостом для гостей и заелозила на отбитом брюхе.
— Недолёт! — голосом диктора центрального телевидения объявила «пускательница ракет».
И помчалась за Стрелкой, игнорируя выпученные зенки вскочившего на ноги женишка. Когда догнала и разогнулась, чтобы запустить космонавта на орбиту, сверху на пол обрушился водопад насекомой пакости. Благо хоть не на голову.
Видимо, сторожа подслушивали под дверью — готовые прийти на помощь высокопоставленному гостю, если высокородная паразитка пойдёт в разнос. Поскольку хватать и карать её не дозволено, опытные воины придумали, как устроить дочери Нанки «холодный душ». И ведь не придраться: мужики исполняли свои обязанности по содержанию всей местной «живности».
— А я ведь выросту! — зловеще проверещала Юлька со всей возможной угрозой в голосе, злорадствуя в адрес смывшегося труса в бусах. — Куда спасаться будете, олухи?!
Олухи в последний раз встряхнули перевёрнутым горшком. После чего удалились, не размениваясь на достойный отлуп.
Отшвырнув не употреблённую в «космической программе» Стрелку, Юлька вскарабкалась на помост. Оглядела, как всегда, шикарный стол. Прикинула, как далеко она убежит на этом «запасе», пока не научится воровать на местных базарах. Выходило негусто.
Если учесть, что выбраться из каземата — не то же самое, что выбраться из тюрьмы. Такой запасец она слопает ещё в тоннеле. Кто его знает, сколько придётся плутать по вонючему «метрополитену», где крыпсы не только гуляют, но и делают под себя. Может, он длинною в несколько километров. Или вообще круглый — будешь бегать по нему, как цирковая лошадь, пока не сдохнешь.
Для начала разумней всего сходить на разведку. До следующего — условно утреннего — приёма пищи уйма времени. Вот после него уже не пошляешься: притащится дедуля. Нужно ковать железо, пока его не спёрли.
Но с железом пришлось повременить. Она всё-таки чуток подзапуталась со временем, ибо наставник явился в середине приёма пищи. С таким видом, словно только что самолично открыл закон Ньютона.
— Присаживайся, досточтимый, — пришлось изобразить радость затворника, смакующего каждую возможность поболтать.
Дедуля важно кивнул и опустился на подсунутую ему подушку, так и оставшуюся валяться на помосте после прошлого обеда.
— Сегодня никаких богов с их деяниями и нравами, — нагло заявила могущественная малолетка. — Надоело.
— Что же ты хочешь узнать? — ничуть не смутился заметно осмелевший наставник.
— Самое насущное, — усмехнулась Юлька, наваливая старику на блюдо всякой всячины. — Птичьи ножки будешь?
— Буду, — покладисто кивнул дедуля. — Только немного. Я недавно ел.
Они слегка попрепирались по поводу калорийности его обедов и размахов её гостеприимства. Затем дружно уплели всё принесённое. Юлька сгоняла на свой помост и притащила к столу все подушки с покрывалами, что уместились подмышками. После чего она задала самый простой и важный вопрос: