Или не мог. Если на повелительницу смерти уже воздействует призванный Бог, нечего и рыпаться. С ними бодаться — себя не уважать. Лучше принять, как должное, и послушать, что предложат на этот раз.
Если опять попытаются подсунуть Нанке абиба — это… уже не смешно.
Глава 21
Повелительница жизни — что с неё взять?
Тягостное наваждение оборвалось внезапно: Юлька не сразу почувствовала, что свободна. А едва просекла, тотчас метнулась к ограде. Перевалив через стену, рванула со всех ног в южном направлении. Постепенно забирая к западу, чтобы не воткнуться в изгиб Вейрапуты.
Пока была занята препятствиями, что приходилось преодолевать на сверхскоростях, на пассажиров вообще не отвлекалась: привязаны, вот и ладушки. Но оставив позади последние постройки и выйдя на простор полей с огородами, вдруг уловила знакомое:
— Моя голова правильная. И сидит на своём месте. А ты женщина лучше следи за собственной головой. Она у тебя отнюдь не безупречна.
Отповедь явно предназначалась Гарути, которая что-то обиженно бухтела. А учинил отповедь…
«До!» — виновато позвала предательница, не веря собственным ушам.
«Я здесь», — преспокойно отозвался малыш без малейшего намёка на обиду. — «Я тебя ждал и успел»
«Когда?» — не поняла Юлька, как ему удалось вскочить в «отъезжающий вагон».
«Когда ты развернулась к призывающим Тхута жрецам. Я выскочил из левого придела храма. И вцепился в один из хвостов. А тот закинул меня на спину»
«Как там Гарути? Пришла в себя?»
«Она в порядке», — всё так же спокойно диагностировал нехур. — «Ей было плохо, но помогла Повелительница жизни, что сидела на стене храма моего Творца»
«Какая Повелительница?» — обалдела Юлька, ибо никакой Вейры не увидела и даже не почуяла.
«Та, что вытрясла из твоей головы наваждение Тхута», — удивился До. — «Неужели ты не поняла, что попалась? Вот она тебя и спасла»
«Всё я поняла», — досадливо признала могущественная Повелительница смерти и могучая дура. — «Только поздно почуяла: уже не могла противостоять. Значит, меня выручила какая-то Вейра? А куда она потом делась?»
«Помчалась за тобой, но не смогла угнаться», — выдал До убийственный ответ.
«О, Нанкешта! Отчего ты создала меня такой идиоткой?!»
«Поворачивай снова к реке», — велел До без капли сочувствия в мысленном голосе. — «Видишь ту полоску деревьев на горизонте? Что освещена почти, как храм. Давай туда. Если та Вейра не уйдёт из столицы, обязательно придёт туда. В их любимые сады. То есть, в сады самого абиба. Их Повелительницы жизни предпочитают даже его дворцу»
Неоценимость глиняного всезнайки росла в геометрической прогрессии. Юлька никогда не заводила домашних питомцев. Если ты не млеешь от их умильных мордах и милых проделок, значит, они тебе не сдались. Если же не сдались, не заводи, чтобы спустя время выбросить на улицу.
Будь у меня такой кот, я бы не женился — исторг из глубины души признание отец Дяди Фёдора, познакомившись с Матроскиным. Будь у неё в той жизни такой До, Юлька бы не ушла к Кириллу, дабы сломать жизнь всем подряд. Бедная Ирма Генриховна — в который раз остро резануло по сердцу. Как она там без Кирилла?
За этими размышлениями не заметила, как добралась до указанных садов «самого абиба». Которые были ухожены, унавожены и украшены многочисленными масляными лампами. Скорей даже уличными фонарями — если судить по размерам.
Еле ощутимый ветерок через силу колыхал языки огня в этих огромных многогранных каменных бандурах. Не лень же было долбить ради этого каменные глыбы. Дунь ветер посильней, и огонь потухнет. Хотя и временная красота всё равно остаётся красотой. А каменные светильники высотой в человеческий рост изумительно орнаментированы.
Видно, что здесь работали истинные художники из семисущих — машинально отметила Юлька, активно работая носом. Запахов в саду, как грязи: одни деревья зацветают, другие отцветают, третьи уже плодоносят. А между стволами всякие разномастные клумбы, откуда тоже несёт чем попало. Смердят улитки с жабами, ароматизируют насекомые — не спится им.
Ну, и люди, понятное дело, наследили своими уже истончившимися, но ещё мешающими запахами. Нанка медленно скользила по дорожке, посыпанной песком, и усиленно шевелила носопырками. Ничего!
— Вообще-то Вейры любят отдыхать у пруда падающих звёзд, — поздновато, но всё же вспомнил нехурчик. — Это во-он там! — сполз паршивец прямиком на морду грозной Нанки и вытянул вправо одну из шести тонких ножек: — Видишь те пальмы, что стоят на особицу?
— Паразит! — принесло со спины грозное урчание Бу-Каара. — Голова с дырой! Околачиваемся вокруг нужного места, как слепые кроты.
— Никакой дыры в моей голове нет, — бесстрастно продудел в свой хоботок До. — А Вейра могла оставить следы где угодно. Даже на этой дорожке.
Во имя пресечения внутрикомандной склоки Юлька прибавила скорости: так Бу-Каару тяжелей ругаться. Зря он вообще разоряется: на дорогу к указанному пруду ушло не больше полминуты. Да и то лишь по вине растительности, которую грешно топтать: пустынь в здешних местах и без того до хрена.
Пруд падающих звёзд представлял собой овальный бассейн с выложенной камнями чашей. Камни подобраны так, чтобы чёрно-серо-бело-голубой орнамент создавал у отдыхающих чувство прекрасного. Реально красиво — восхитилась Юлька мастерством абихушитов, стряхнув седоков.
Тщательно принюхалась: где-то поблизости шлындала Вейра. Причём, достаточно близко, раз Нанка опознала её вид, а не просто девятисущность.
«Скажи им, чтобы сидели здесь и никуда не лезли», — приказала она вцепившемуся в гриву нехуру.
До панически боялся воды, ибо слеплен из необожжённой глины. Заикаясь, он транслировал людям слова Всесильной. И воистину Разрушающей, что легкомысленно склонилась над водой, имея на голове драгоценного «водобоязненного» советника.
— Душная ночь, — с неизъяснимо тяжким вздохом проблеяла Гарути, глядя на воду щенячьим взглядом попрошайки.
Можно подумать, прошлая была комфортней — мысленно съязвила Юлька, лакая воду — и позапрошлая, и все остальные. Но тут же спохватилась и велела До отправить друзей принимать водные процедуры.
— Не думаю, что это правильно, — выслушав нехура, покачал головой законопослушный воин. — В этих садах нам вообще нельзя находиться. Слышите? Сюда бежит стража.
— Да и пускай бежит. Бегать полезно для сердца, — озвучил До мысленную тираду Нанки. — Это правда? — так придирчиво уточнил он у Юльки, словно для «бессердечного» глиняного болванчика это актуально.
— Ещё не привык, — констатировал Бу-Каар, расшнуровывая свой «бронежилет». — Боюсь этакая вседозволенность войдёт у меня в привычку. А потом здорово подведёт.
— А ты не привыкай, — дала ему блестящий совет Гарути.
Сексапильно завлекательным манером выгнулась, будто бы потягиваясь. Выпятила одновременно и грудки и попку, изобразив знак доллара. И рыбкой сиганула в пруд. Прямо в тунике.
Ещё и взвизгнула паршивка. Чтобы выкатившиеся из-за соседних деревьев стражники точно знали, куда пялить бельма в первую очередь. Да и вообще: как-то подсобрались бы, что ли. Всё-таки на службе, а не на гулянке.
Юлька бы, к примеру, не стала бегать строго по дорожкам сада, когда в него вторглись чужаки — а может, даже воры. Ломанулась бы по газонам: цель в этом случае натурально оправдывает средства. Странно, что сады «самого абиба» охраняют такие олухи.
Олухи или нет — завидя Повелительницу смерти, все пятеро остановились, как вкопанные. Таращась на неё глазами затянутых в стринги бегемотов.
— Это она, — помог братьям по оружию Бу-Каар, стягивая наконец-то расшнурованный «бронежилет». — Всесильная.
Запах Вейры резко усилился. Юлька развернулась на сто восемьдесят и констатировала, что Нанку не должны заставать врасплох, как курицу. Впрочем, зря она тут наговаривает на куриц: те куда бдительней и поворотливей.
Вейра замерла на краю пруда в сотне метров от неё. В позе кошки, развалившейся на затопленном солнцем подоконнике. Сходство с которой придавали сплетённые в канат хвосты. Красива была зараза — глаз не оторвать.
Окружавшие пруд каменные столбы-светильники рождали на чешуйчатой шкуре мириады шмыгающих крохотных искорок. Те вспыхивали, роились, гасли в произвольном порядке. Слепили глаза и как-то отвлекали, настраивая на рассеянный лад.